Книга Несчастливый город - Эллери Квин

Нет! — воскликнул Эллери, и его голос внезапно стал острым как нож. — Правда, Джим передал Розмэри коктейль из предпоследней порции. Но тот коктейль не был отравлен. В последней же порции напитков только коктейль Норы, которым отравились она и Розмэри, содержал мышьяк! Если Джим добавил мышьяк в коктейль, который передал Норе, как он мог знать, что его выпьет Розмэри?

Джим не мог этого знать. Событие было настолько невероятным, что он не мог ни спланировать его заранее, ни рассчитывать на него, ни даже мечтать о нем. К тому же, если вы помните факты, Джима не было в гостиной в тот момент, когда Розмэри выпила коктейль Норы. Поэтому неизбежно возникает вопрос: поскольку Джим никак не мог быть уверен, что Розмэри выпьет отравленный коктейль, кто мог быть в этом уверен?

Картер Брэдфорд и Патриция Райт застыли, прижавшись к краю стола и затаив дыхание.

Мистер Квин пожал плечами:

— Остается вычесть один из двух. Это кажется ужасным и невероятным, но остается единственно возможным ответом. Два минус один — один. Только один… только одна особа, помимо Джима, имела возможность отравить этот коктейль, ибо только эта особа прикасалась к нему прежде, чем он попал к Розмэри! Только у этой особы, кроме Джима, был мотив для убийства Розмэри, и только она могла использовать для этой цели крысиный яд, купленный Джимом для истребления мышей — возможно, по ее предложению. Помните, как Джим снова пришел в аптеку Майрона Гарбека за еще одной банкой «Квико» вскоре после покупки первой, сказав Гарбеку, что первая банка «потерялась»? Каким образом, по-вашему, она могла «потеряться»? Учитывая то, что нам известно теперь, разве не ясно, что первая банка не потерялась, а была украдена и спрятана единственной другой особой в доме Джима, у которой был повод убить Розмэри?

Эллери Квин посмотрел на Патрицию Райт и сразу же закрыл глаза, как будто это зрелище причинило ему боль.

— Этой особой, — заговорил он сквозь зубы, сунув сигарету в угол рта, — могла быть только та, кто непосредственно передала коктейль Розмэри в канун Нового года.

Картер Брэдфорд нервно облизывал губы. Пэт словно окаменела.

— Мне очень жаль, Пэт. — Эллери открыл глаза. — Но это так же неизбежно, как сама смерть. И я должен был рассказать об этом, чтобы дать шанс вам обоим.

— Не Нора! — еле слышно произнесла Пэт. — Только не Нора!

Глава 30 ВТОРОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ МАЯ

— Леди слишком много выпила, — быстро сказал Эллери Квин Гасу Олсену. — Можно мы воспользуемся вашей задней комнатой, Гас?

— Конечно, — ответил тот. — Я очень сожалею, мистер Брэдфорд. Для этих напитков я использую самый лучший ром. И она выпила только один стакан — второй забрал Энди. Позвольте вам помочь…

— Спасибо, мы сами справимся, — отказался Квин. — Хотя думаю, немного бурбона могло бы пойти на пользу.

— Но если она и так выпила лишнее… — озадаченно начал Гас. — О'кей!

Старый Эндерсон тупо смотрел, как Картер и Эллери уводили Пэт, в чьих остекленевших глазах застыла боль, в заднюю комнату Гаса Олсена. Они усадили девушку на черную кожаную кушетку, набитую конским волосом, а когда Гас прибежал со стаканом виски, Картер Брэдфорд заставил я ее выпить. Пэт сделала глоток, закашлялась, отодвинула от себя стакан и легла на кушетку лицом к стене.

— Ей уже лучше, — заверил Эллери Квин. — Спасибо, Гас. Мы позаботимся о мисс Райт.

Гас вышел, качая головой и бормоча, что это был отличный ром и он не торгует крысиным ядом, который подает этот жирный плут Вик Карлатти в «Горячем местечке».

Пэт лежала неподвижно. Картер стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу. Потом он сел и взял ее за руку. Эллери увидел, как загорелые пальцы Пэт побелели от напряжения. Он отошел к противоположной стене, где начал изучать традиционную рекламу пива «Бок».

Услышав, как Пэт пробормотала «Эллери», Квин повернулся. Девушка снова сидела на кушетке, а Картер Брэдфорд держал ее за руки с таким видом, будто в утешении нуждался он, а не она. Эллери догадался, что за эти несколько секунд молчания произошла и была выиграна великая битва.

— Продолжайте, Эллери, — спокойно попросила Пэт, глядя на него. — Расскажите мне остальное.

— Это ничего не меняет, Пэтти, — пробормотал Карт. — Ты ведь знаешь…

— Знаю, Карт.

— Нора была больна. Очевидно, она всегда была нервной, почти на грани помешательства…

— Да, Карт. Расскажите остальное, Эллери.

— Помните, Пэт, как вы сообщили мне, что заглянули к Норе вскоре после приезда Розмэри, в начале ноября, и обнаружили ее «застрявшей» в буфетной?

— Вы имеете в виду, когда Нора подслушала ссору Джима и Розмэри?

— Да. Вы сказали, что пришли под самый конец ссоры и не знаете, что последовало за ней, и Нора не сообщила вам, что ей удалось подслушать, а выражение ее лица было таким же, как в тот день, когда эти три письма выпали из книги по токсикологии.

— Да, — кивнула Пэт.

— Очевидно, это явилось поворотным пунктом. Должно быть, именно тогда Нора узнала всю правду — чисто случайно услышала из уст Джима и Розмэри, что Розмэри его жена, а не сестра, — и поняла, что не является законной женой Джима… — Эллери разглядывал свои руки. — Это… вывело Нору из равновесия. Весь мир вокруг нее обрушился вместе с ее моральными устоями и душевным здоровьем. Нора столкнулась со слишком чудовищным для нее унижением, будучи уже ослабленной эмоционально той неестественной жизнью, которую она вела между внезапным бегством Джима и ее браком с ним… И она переступила грань.

— Переступила грань… — прошептала Пэт. Ее губы были белыми как мел.

— Нора решила отомстить двоим людям, которые, как подсказывал ей помраченный ум, опозорили ее и разрушили ее жизнь. Она задумала убить первую жену Джима — ненавистную женщину, которая называла себя Розмэри, — и заставить Джима заплатить за это преступление, используя орудие, которое он за годы до того приготовил с той же целью и которое, словно по воле Провидения, попало к ней в руки. Должно быть, она медленно обдумывала свой план, но в итоге составила его. Три загадочных письма перестали быть таковыми. Поведение Джима помогало создавать иллюзию его вины. И Нора нашла в себе силу, коварство и талант — почти гений, — способные обмануть всех в том, что касалось ее подлинных эмоций.

Пэт закрыла глаза, и Картер поцеловал ей руку.

— Нора старательно следовала содержанию трех писем, Пэт. Она намеренно проглотила маленькую дозу мышьяка в День благодарения, чтобы нам казалось, будто Джим осуществляет свой план. Помните, что сделала Нора сразу же после первых симптомов отравления за обеденным столом? Она помчалась наверх и выпила огромное количество жженой магнезии, которая, как я сказал вам позже в тот вечер у меня в комнате, является эффективным противоядием при отравлении мышьяком. Это не общеизвестный факт, Пэтти. Нора заранее это выяснила. Конечно, это не доказывает, что она себя отравила, но выглядит многозначительно, если сопоставить с другими ее поступками… Нужно ли мне продолжать, Пэтти? Пусть Картер отвезет вас домой…