Книга Кровавый разлом - Юхан Теорин

Они смотрели друг на друга, ни слова не говоря, только дышали тяжело и смотрели. Глаза ее были мертвыми от усталости.

Он сделал глубокий вдох.

— Мой отец умер, — сказал он.

Вендела подошла и молча положила руку ему на щеку.

— И Эмиль тоже умер.

Она ничего не сказала, но руку не убрала. Он уловил вопрос в ее взгляде.

— Эмиль умер в воскресенье вечером. Какая-то больничная инфекция… а он был очень слабенький. Нилла в него влюбилась… а он умер. Она так рыдала… и рыдала, и рыдала, а я не знал, что ей сказать… — Он всхлипнул. К горлу подступил ком.

Вендела вдруг крепко обняла его.

Он не хотел, чтобы его обнимали… эта усталая, тощая женщина… И вообще, любви в мире нет.

Они долго стояли, держа друг друга в объятиях, и дышали в одном ритме. Как будто дышал один человек.

Наконец она опустила руки:

— Мой муж уехал и увез мою собаку… я совсем одна… — Она отступила на шаг и кивнула в сторону лабиринта кустов: — Пойдемте… я кое-что вам покажу.

54

В понедельник Вендела звонила Максу и на мобильник, и домой. Восемь раз. На девятый он взял трубку.

— Алли должен быть здесь, Макс, — сказала она, стараясь унять дрожь в голосе. — Здесь, на острове. Со мной.

— Смотри-ка, а у меня сложилось впечатление, что он здесь, в Стокгольме.

— Ему плохо в городе!

— Посмотрим… Во всяком случае, я заказал на завтра время у ветеринара. Узнаем наконец, что с Алли.

Вендела сжала трубку:

— Алли здоров. Здесь, со мной, он здоров.

— Выдаешь желаемое за действительное. Это тебе только кажется. Подумай сама, может быть, его можно и нужно лечить.

Голос Макса звучал спокойно и рассудительно, а ее с каждым словом все больше душила ярость. Она чувствовала, как он наслаждается своей властью.

Она заставила себя понизить голос:

— Привези его, Макс. Привези его сюда. Сводишь к ветеринару — и сразу приезжай.

— Конечно, конечно… и у тебя есть пока время… побегать. — Он сделал ударение на последнем слове.

Она поняла, на что он намекает.

— Я одна, Макс. Все соседи уехали.

— Хорошо, что ты так наблюдательна.

Вендела помолчала. Все доводы бессмысленны.

— Приезжай завтра с Алли, — сухо сказала она и положила трубку.

Она подошла к окну и посмотрела на пустынный пейзаж. Где-то отчаянно закричал ребенок. Она вздрогнула, но быстро сообразила, что это не ребенок, а чайка.

У нее кружилась голова — и от злости, и от голода, но есть она пока не имеет права. Надо сначала пробежаться.

Через четверть часа она вышла из дома и бросила взгляд на хижину Мернера. Его «сааб» стоял во дворе.

Но Вендела решила не задерживаться — она побежала, стараясь фиксировать взгляд как можно дальше, на самом горизонте. В спину ей светило закатное солнце. Она старалась ни о чем не думать — бежала и бежала, как заводная кукла, руки исправно двигались, ноги несли ее вперед. Но она никак не могла найти нужный ритм и начала задыхаться.

Тут она заметила, что не одна в альваре. Перед ней в кустах мелькала фигура еще одного бегуна.

Пер Мернер. На нем была та же голубая куртка, но на этот раз он был в шортах — вечер был сравнительно теплый.

Вендела прибавила скорость. Она не окликнула его, но он, наверное, услышал ее шаги и обернулся. Не спуская с него глаз, она перешла на шаг, стараясь успокоить дыхание. Сил говорить у нее не было, но Пер, похоже, тоже выдохся.

Ей было очень покойно и тепло в его объятиях, но уже через минуту Вендела опустила руки. Она решила показать Перу камень эльфов. Она отошла на шаг и сказала:

— Пойдемте… я кое-что вам покажу.

И побежала дальше. Она знала эту дорогу наизусть. Пер бежал совсем рядом, они дышали в такт, словно хотели помочь друг другу.

Вендела увидела заросли можжевельника и замедлила бег. Пер остановился и с трудом подавил желание сесть прямо на землю. Он совершенно выдохся.

— Это там, — сказала она.

Вендела на какую-то секунду забыла, что она не одна, и, не оглядываясь, пошла к камню.

— Валун, — сказал Пер.

— Да… валун. Вы никогда здесь не были?

Он покачал головой:

— Нет… но вы-то явно не в первый раз…

Она положила руки на камень и ощупала маленькие углубления:

— Да… я была здесь много-много раз. Это очень древнее место. Думаю, люди и тысячу лет назад приходили сюда, если хотели забыться.

Пер осмотрелся:

— Пожалуй… Место подходящее.

Вендела посмотрела ему прямо в глаза:

— Подходящее? Не знаю… Но время здесь идет медленнее. И еще… у камня можно молиться… нет, не молиться. Загадывать желания.

— Желания?

— Просить о помощи… о здоровье.

— Целебная сила Бога, — сказал Пер.

— Что-то в этом роде.

Она села и прислонилась спиной к камню. Пер нерешительно посмотрел на нее и тоже сел.

Они сидели в метре друг от друга, вытянув ноги, и смотрели, как на бирюзовом горизонте густеет закатный пурпур.

— А вы сказали мужу, что вы здесь?

— Он уехал… взял мою собаку — хочет показать ее ветеринару. Меня не спросил… Мы поссорились. Я стала ему возражать, а он к этому не привык.

Пер решил промолчать.

— Скоро вернется… как теннисный мяч. Я ему нужна.

— Почему?

— Я помогаю ему с книгами.

— Как это? Вы имеете в виду, что…

— Помогаю ему довести их до ума.

Пер пристально посмотрел на Венделу:

— То есть… вы хотите сказать, что это вы пишете его книги?

— Иногда… но Макс считает, что лучше и проще, если на обложке будет только его имя.

— Лучше и проще для него, во всяком случае… это называется «торпеда» — человек дает свое имя взаймы кому-то другому.

Пер засомневался. «Торпеды» — это, кажется, что-то другое, но Вендела не обратила внимания.

— Может быть… но Макс любит быть на виду, а я нет.

Когда начинались подобные разговоры, ей всегда казалось, она каким-то образом предает Макса. Но сейчас в ней говорила обида.

— Макс любит быть в центре… у него потрясающая уверенность в себе. Весной он написал поваренную книгу, хотя сам-то вряд ли может воду вскипятить…. Как бы мне хотелось иметь хоть половину этой уверенности. — Она зажмурилась и продолжила с закрытыми глазами: — Я ходила к психологу. Так мы познакомились.