Книга Ух, началось! - Елена Янук

- Не покидай меня... - прошептал я, склоняясь к ней, с жаждой обхватывая ее несопротивляющееся тело руками и, защищая от боли и обиды, прижимая к себе, к своему сердцу.

Да, я виноват, но не могу по-другому. Поэтому мягко обнимал ее, согревая, пока ее бешено бьющееся сердце не стало биться спокойней и глаза не высохли.

Она, оторвавшись от меня, проникновенно прошептала:

- Я готова тебя прибить за такую глупость!

Я улыбнулся, не отрывая взгляда от ее глаз, и прижал ее к себе еще сильнее...

Да, а если она на самом деле обнаружит, что кровь просочилась сквозь повязку на животе, наложенную Валентиной Петровной, точно прибьет на месте!

Глава четырнадцатая.

Неужели мы только что ссорились? Все пронеслось точно короткая летняя гроза над городом.

Но Даша все же не удержалась и, оторвавшись от меня на шаг назад, недовольно уперла ручки в крутые изгибы бедер, чем напомнила мне нахохлившегося воробушка. Я еле сдержал улыбку.

"Замечательно", - она уловила насмешку и разозлилась еще сильнее.

- Все! С меня хватит! Давай иди в постель! Тебе еще лежать и лежать! - строго прощебетал "воробушек".

- Нет, - с горечью вздохнул я. - Столько усилий устроиться на стуле за столом и все даром. Нет, часа четыре я все же поработаю...

Даша, вновь обиженно нахохлившись, - отдалилась от меня еще дальше.

Я устало вздохнул. Одно ее прикосновение приносит мне умиротворение и дает силы. Но говорить ей этого не буду, она и так из меня веревки вьет.

- Как хочешь, - равнодушно, если не сказать, - разочаровано, произнесла Даша и, резко развернувшись, собралась уходить из комнаты...

- Даша... не уходи... - тихо сказал я.

- Я не ухожу, - сухо ответила она и, заметив Кевина одетого в новый спортивный костюм, удивленно спросила, внимательно оглядывая. - Его что, переодели?

- Да. И искупали, переодели, из капельницы покормили...

- Быстро... - невозмутимо оценила Даша, переведя взгляд с Кевина на меня.

Заметив на стуле стопку чистого постельного белья, что принесли до нее помощники Валентины Петровны, Даша выбрала себе из него что-то и, повернувшись ко мне, прижав постель к груди как папку, холодно по-деловому проинформировала:

- За мной ходить не надо. Я в твоем кабинете. Не хочу мешать работать! - и ушла. Хлопнула соседняя дверь, еще минут десять за стеной раздавались какие-то шорохи, потом все затихло...

Я медленно вернулся за стол.

Сидел над отчетом снабженцев уже полчаса - впустую. Голова не работала, в душе все заполнило чувство вины перед Дашей, которая даже не подозревала, что это она не дала уйти волку в себя навсегда и утонуть под весом скорби... Меня постоянно тревожил, держал в разуме, не отпускал ни на миг запах ее присутствия, не давая расслабиться и окунуться в небытие.

Остался работать, добился своего.

Теперь же, самое смешное, работать не мог - устал. Руки дрожали мелкой рябью. Рана горела огнем. Я с болью осмотрел "спящего" на диване, - от друга осталась одна тень...

Друга, которого очень боюсь потерять.

Сегодня Валентина Петровна, закончив с нами, устало присев рядом со мной, сказала:

- Уже четвертая по счету лаборатория оказалась не в состоянии помочь с составом, введенным Кевину.

- Не жалейте никаких средств! Подкупайте, уговаривайте, обещайте любое оборудование! - в запале приказал я. Скрывая нервными словами сильнейшее смятение.

- Деньги не всесильны. Не все можно купить, - тихо ответила врач...

- И что? Оставить все так?

- Пока да. Вся надежда на метаболизм оборотня. Да и время упущено. Может, если бы взяли его кровь на анализ сразу, а не через два дня, было бы понятней, что у него в крови...

Да. Никакие деньги не могут победить смерть. Я молчал, уронив голову на руки...

Что я могу сделать для Кевина?! Ничего...

Еще раз коротко взглянув на безучастного друга, устало положил отяжелевшую голову на вытянутые руки...

Мне могла помочь только Даша, но и ее я прогнал...

* * *

Сегодня я выспалась как никогда, но вчерашнее разочарование точно пробудилось вместе со мной. Идти к Тео не хотелось, но душ был в соседней комнате, да и много-много кофе мне сейчас пришлось бы весьма и весьма кстати...

Тихо постучавшись и мягко приоткрыв дверь, я на цыпочках вошла в комнату к Тео...

Вожак спал за столом! О, кто бы сомневался! Упрямец во всей красе.

Бросив раздраженный взгляд на соню, представила, что сейчас творится с его раной. Но никого воспитывать не буду, и вчера я зря так распалилась. Хотя случись такое сегодня, поступила так же. Ну как можно равнодушно смотреть, как некоторые калечат себя почем зря?!

Бодро выйдя из душа, освежившись после бессонной ночи, я притормозила над диваном, - мне хотелось осмотреть Кевина. Ничего нового. Так и лежит.

Не комментируя я наблюдала "местные" методы лечения, но будучи человеком совсем не понимала... Почему оставили лежать так? Его бы подключить к специальным аппаратам, что-то делать, но видимо оборотни лечатся по-другому, для меня непонятно. Пока его лицо просто сильно исхудало... А что дальше?

Тихо забравшись в кухню, поставила турку с кофе на плитку вариться. Заодно и огляделась. Столько необходимо сюда вещей! И куда все уволокли?! Может тот же холодильник по зданию базы поискать?!

Когда я заглянула в комнату, Тео уже проснулся и углубившись в записи, под мерное гудение кулера в ноутбуке, вновь неподвижно сидел за столом.

- Кофе будешь? - как ни в чем не бывало, спросила я. Он ответил такой благодарной улыбкой, что казалось, она исходила у него светом даже из глаз. На этом я решила забыть вчерашнюю обиду и предложила:

- У меня в распоряжении есть только овощи, как ты к ним относишься? - Тео скривился. - Все понятно - отношение отрицательное, - улыбнулась я.

- Сейчас кого-нибудь пошлю в ресторан. Даш, оставь эти хлопоты... - тяжело вздохнув, ответил он. Я пожала плечами. Мне же легче.

За окном проблески радостного весеннего солнца заволокло снежными тучами. Комната стала выглядеть сумрачно. Притащив нам по чашке с кофе, медленно размешивая кусочки сахара, я спросила, мельком взглянув на директора:

- Мне показалось, что бухгалтерия не сильно пострадала? В смысле, - мне пора выходить на работу...

Тео к кофе так и не прикоснулся. Он работал. Это надо было видеть. Перед ним находился включенный монитор компьютера, работал ноутбук, так он еще что-то записывал карандашом в блокноте! Юлий Цезарь отдыхает. А может это так у оборотней положено?