Книга Случайная вакансия - Джоан Кэтлин Ролинг

— Мистер… мистер Моллисон.

Говард с трудом выбрался из кресла и двинулся ей навстречу хорошо знакомой походкой вразвалку. Неприязнь желчью подступила к горлу Парминдер. Она повернулась и пошла в кабинет; Говард последовал за ней.

— Течёт ли жизнь мирно[14]у нашей Парминдер? — проговорил он, закрыв за собой дверь, и без приглашения уселся на стул.

Его стандартное приветствие сегодня прозвучало насмешкой.

— Что беспокоит? — резко спросила она.

— Небольшое раздражение, — ответил он. — Вот здесь. Мне бы мазь или какое-нибудь снадобье.

Он вытащил рубашку из брюк и слегка приподнял. Парминдер увидела свежее воспаление у краёв свисающей на бёдра складки живота.

— Снимите рубашку, — сказала она.

— Чешется только здесь.

— Я должна осмотреть кожный покров.

Говард со вздохом встал и, расстёгивая пуговицы рубашки, спросил:

— Вы ознакомились с повесткой дня, которую я разослал утром?

— Нет, я сегодня не проверяла почту.

Парминдер солгала. Она прочла текст и пришла в бешенство, но сейчас было не время и не место для дискуссий. Её возмутило, что он завёл речь о делах совета у неё в кабинете, тем самым напоминая, что в другой инстанции она его подчинённая и только здесь, так уж и быть, может ему приказывать.

— Будьте добры… мне нужно посмотреть под…

Он приподнял свисающий фартуком живот, открыв верхнюю часть брюк, а потом и ремень. С полными руками собственного жира он осклабился, глядя на Парминдер сверху вниз. Она подвинулась к нему вместе со стулом, и голова её оказалась на уровне его пояса.

Под всей складкой краснела жуткая чешуйчатая сыпь; багровое, как ожог, пятно расползалось чудовищной улыбкой по всему торсу. Ей в нос ударил душок тухлого мяса.

— Интертриго, — определила Парминдер, — и лихеноидный зуд там, где вы расчесали. Одевайтесь.

Отпустив пузо, Говард как ни в чём не бывало потянулся за рубашкой.

— Вы увидите, что я включил в повестку дня вопрос о здании клиники «Беллчепел». Средства массовой информации проявляют к нему определённый интерес.

Парминдер молотила по клавиатуре и не отвечала.

— В особенности «Ярвил энд дистрикт», — продолжал Говард. — Мне заказали материал. Обе стороны вопроса, — уточнил он, застёгивая рубашку.

Она старалась пропускать его слова мимо ушей, но от названия газеты вся сжалась.

— Когда вы в последний раз измеряли давление, Говард? Не вижу сведений за последние полгода.

— Ничего страшного. Я лекарства от давления принимаю.

— Всё равно необходимо проверить. Раз уж вы пришли на приём.

Он снова вздохнул и со страдальческим видом закатал рукав.

— Перед публикацией моего материала они напечатают статью Барри, — сказал он. — Вам известно, что он отправил им статью? Насчёт Филдса?

— Да, — ответила она вопреки голосу разума.

— У вас, случайно, копии не сохранилось? Чтобы мне не дублировать информацию.

Её пальцы слегка дрогнули. На толстой руке Говарда манжета тонометра не сходилась. Парминдер пошла за другой, побольше.

— Нет, — ответила она, не оборачиваясь. — Даже не видела.

Со снисходительной улыбкой он понаблюдал, как она сжимает насос, а затем перевёл взгляд на шкалу, как будто созерцал языческий обряд.

— Очень высокое, — сказала Парминдер: стрелка показывала сто семьдесят на сто.

— Я таблетки пью, — повторил Говард, почесал место наложения манжеты и опустил рукав. — Доктор Крофорд ничего страшного не находит.

Парминдер вывела на экран список назначений.

— От давления вы принимаете амлодипин и бендрофлуметиазид, так? И симвастатин для сердца… бета-блокаторов не вижу…

— У меня же астма. — Говард расправлял рукав.

— …так… и аспирин. — Она повернулась к нему лицом. — Говард, все ваши проблемы со здоровьем — от избыточного веса. Вы не консультировались у диетолога?

— Я тридцать пять лет держу гастрономический магазин, — заявил он с приклеенной улыбкой. — По поводу питания меня учить не надо.

— От режима питания многое зависит. Вам бы сбросить…

Едва заметно подмигнув, он миролюбиво сказал:

— Будьте проще. Выпишите мазь от зуда.

Обрушив весь свой гнев на клавиатуру, Парминдер стремительно набрала рецепты на противогрибковую и стероидную мази, распечатала и молча протянула Говарду.

— Премного благодарен, — сказал он, поднимаясь со стула, — и хорошего вам дня.

II

— Чё тебе?

В дверном проёме тщедушная Терри Уидон казалась совсем хлипкой. Чтобы придать себе грозный вид, она вцепилась руками-клешнями в стойки, преграждая вход. Было восемь утра. Кристал только что повела Робби в детский сад.

— Разговор есть, — ответила её сестра. Квадратная, мужеподобная Черил, одетая в белую фуфайку и спортивные штаны, курила и сквозь дым косилась на Терри. — Бабушка Кэт приказала долго жить, — сообщила она.

— Чего?

— Бабка Кэт умерла, — рявкнула Черил. — А тебе всё по барабану!

Но Терри расслышала с первого раза. Это известие настолько её ошарашило, что она переспросила только от растерянности.

— Никак ширнуться успела? — возмутилась Черил, изучив напряжённое и пустое лицо Терри.

— Отвали. Я в завязке.

Это была чистая правда. Терри не кололась уже три недели. Гордиться было особо нечем; на кухне у неё не висел календарь достижений; бывало, держалась она и дольше, несколько месяцев кряду. Оббо не появлялся дней десять, а значит, и соблазнов не было. Но в старой жестянке из-под печенья на всякий случай хранился агрегат, потому что ломало Терри по-чёрному.