Книга "Млечный Путь, Xxi век", No 3 (40), 2022 - Леонид Александрович Ашкинази
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Второе, и тоже важное различие - Жюль Верн умел и хотел писать "для публики". Балабуха был для этого слишком высокомерен. И слишком увлечен своими идеями, своим творчеством... Миром, который создавал и в котором он духовно жил. Верно подмечено, что многие его произведения похожи порой на шарады: множество слоев, пересекающихся смыслов; поди разгадай и пойми{3}.
Он творил так, как дышал, как ему хотелось, а к читателю не снисходил. Жюль Верн считается одним из классиков французской литературы, блестящим стилистом. Почему? А потому, что многократно и старательно делал свои тексты понятными для "рядового человека".
Балабуха говаривал, что писатель не тот, кто пишет, а кто работает со своими текстами. Спасибо, научил этому тоже. Он много работал над своими текстами, но в другом направлении: от старательной работы они становились еще сложнее, многослойнее и непонятнее.
То есть он был "настоящим" писателем - как иногда говорят, "крепким профи". Его рассказы 1960-х - 1970-х великолепны. Космонавты говорили мне, что для них рассказы Балабухи были чем-то вроде интеллектуальной ванны, а часть - могучим толчком к творчеству.
Но "Туманность Андромеды" стала настольной книгой для миллионов, а "Люди кораблей" Андрея Балабухи{4} - не стали. И "Нептунова арфа"{5} - не стала.
Плохие это книги? Нет, хорошие! Хорошие, но откровенно предназначенные для узкого круга людей. Для интеллектуалов. Для "своих".
Балабуха был порождением эпохи литературоцентризма - но работал не так, как работает кассовый писатель. А так, как работает ученый.
Рассказы Андрея Балабухи стали путеводной звездой для космонавтов. "Люди кораблей" с удовольствием (и с пользой) читали десятки тысяч - но в разы меньше, чем могли бы. Казалось бы - ну, научись писать "для масс"! Будешь и богат, и независим. Балабуха был на это органически не способен, а потому и оставался зависим. Ругался, плевался... и оставался.
Пока продолжалась эпоха литературоцентризма, Балабуха мог дышать. Как она кончилась - с ним стало трудно общаться.
Я искренне любил Андрея. И его общество - он невероятно много знал, он был просто сказочно интересен, - настоящий фонтан информации. Любил и его самого - умного, талантливого... очень домашнего и доброго. Любил бывать в доме, где много книг, вкусной еды и коньяка. Где кот жизнерадостно вопил, пачкая шерстью брюки посетителей. Но последние годы о чем бы ни заходил разговор - кончалось речами о том, как все плохо, ужасно, неправильно, как "все пропало", как все хорошее - только в прошлом.
Жить в сплошном "отрицалове" долго нельзя. Вот Балабуха и прожил не так долго. Здоровьем не вышел? Не он один такой... Одна из баек Балабухи - про человека, который в 78 лет, с парализованной правой стороной тела, ходивший на костылях, "сделал ребеночка" приставленной к нему медсестре. Сделал и задумчиво произнес: "Придется теперь прожить подольше". И прожил - до тех пор, пока сын не поступил в Университет. Только тогда и помер: когда стал студентом его последний ребенок.
Андрей Дмитриевич рассказывал о своем знакомом с откровенными симпатией и уважением. Он уважал сильных людей, уважал стойкость и мужество. Но сам не хотел лечиться от своих многочисленных болячек. Не верил в медицину, не любил ее? И это тоже. Но главное - утратил стимулы к жизни.
Центром и смыслом жизни Андрея Дмитриевича была литература. А литература исчезла - по крайней мере в тех формах, с тем статусом, к которым он привык.
Не писать новых текстов Балабуха не мог точно так же, как не мог не дышать. Он не заканчивал "Нептуновой арфы", не продолжал цикла о своих героях. Он писал что-то небольшое: байки, которые и не рассказы, и не эссе... Что-то такое среднее - отраженная на бумаге история, которую Андрей Дмитриевич мог бы рассказать и вполне устно. Писал и рассказики, - в своем обычном духе, то есть усложненно, многослойно, со множеством явных и тайных смыслов.
Что пишут после смерти писателя? Правильно - что он написал и о чем. Выясняют, что подтолкнуло. Какие реяли идеи, кто были прототипы героев... Литературоведческое исследование. А 2 декабря 2021 года умер не робот, писавший фантастику и "Байки". В самый темный месяц в году, совершенно мистически, умер реальный человек, любивший кофе, коньяк, свою жену, книги и своего кота.
Умер человек, чрезвычайно авторитетный и популярный "в узких кругах". Он пользовался просто неправдоподобным авторитетом и уважением. Не раз я видел - Балабухе стоило обратить внимание на человека, и мнение о нем изменялось. Стоило похвалить книгу или рассказ - их начинают читать.
Забавная, но очень типичная история: Балабуха очень любил коньяк. Когда-то врачи ему сказали, что коньяк полезен ему "от сердца". Медицины Балабуха не любил, врачей боялся, но этот "медицинский" завет соблюдал свято. Доводилось мне привозить ему хорошие французские, армянские коньяки. А доводилось покупать сущий шмурдяк - канистрами по 5 литров.
Раз Балабуха разлил это канистровый спирт в бутылки от "Ноя" и "Старейшины". Поставил гостям - а поток гостей в его доме не иссякал никогда. Народ высоко оценивал элитные коньяки, - с умным видом смаковал, уважительно поглядывал. Гости высказываясь - у Балабухи всегда замечательные коньяки! Сразу видно, специалист... Этот - умеет и знает...
Балабуха очень веселился.
Чем же он заслужил такой авторитет - всю жизнь мечтавший о море фанатик фантастической литературы?
Андрей Балабуха был "настоящим". Ящик для дебилов и все современные масс-медиа создают толпы симулякров: как бы ученых, как бы писателей, как бы певцов. Но для интеллектуальной элиты "подлинный" человек - это как умная книга, как живопись маслом, как гравюра XVIII века. Это как слушать песню барда, читать хорошие стихи, любить добрую женщину, видеть прекрасных диких зверей.
Да! Общение с Балабухой вызывало памяти именно это: концерт Клячкина... Стихи Пушкина... Вот старинный каменный шато на юге Франции, яблони смотрятся в зеленые воды Дордони... вот мягкая поэзия Пушкинских гор... Вот летит по камням горная речка в Саянах... Вот несутся через валежник лоси, не издавая ни единого звука.... А вот прихлебывает кофе Андрей Дмитриевич Балабуха. Прекрасный, как старинный дом. Натуральный, как парк Вындомских над Соротью. Естественный, как лось или медведь.
Балабуха говаривал, что его воспитывали люди немолодые, и он по своей психологии больше похож на них - на людей старшего поколения, чем на сверстников. То же самое могу сказать о себе - может потому
