Книга Ниочёма-3 - Дмитрий Николаевич Матвеев

Маша, какой эффект у твоего фамильного жемчуга?

- Не знаю, - ответила та, – на моей памяти этого ни разу не случалось. Да и мать ничего не рассказывала. Я надеялась, что император подарит все недостающие части, но не вышло. Скорее всего, у него был только один предмет. Если верить старым описям, в комплекте должен быть еще жемчужный перстень. Может, он отыщется в ханской сокровищнице. Олег, ты как думаешь?

- Думаю, всё возможно. Пока сама не проверишь, не узнаешь. Приедем, спросим у Хоттабыча.

Тема себя исчерпала, и какое-то время компания ехала молча. Потом подала голос Вера:

- Олег, а водить машину – это сложно?

- Не сказал бы, - пожал плечами Песцов. – Но это всегда так: когда что-то умеешь, кажется, что несложно. А начнешь с нуля учиться – поначалу думаешь, что у тебя никогда не получится.

- А меня научишь? – не отставала Лебедева.

- Почему нет? Научу. Вам ведь в Москве всё равно машина понадобится: ездить на учебу и обратно, да по кафешкам кататься. А без прав никто вас за руль не пустит.

Алёна с Машей заинтересованно посмотрели на Олега и уже открыли было рты, но Вера успела первой:

- Олег, а давай прямо сейчас? Инспекторов здесь нет, дорога ровная. Научусь и буду гонять на твоём кабриолете.

- Вот уж фиг! – возмутился Песцов. – Это моя игрушка. Я лучше тебе другой подарю. Ты какого цвета хочешь? Голубенький или розовенький?

- Там разберемся. Ты лучше меня сейчас за руль пусти.

- Ладно, ладно, - засмеялся Песцов. - Ты хоть немного рулить умеешь?

- Немного умею, пару раз пробовала.

Олег остановил джип, вышел из машины, обошел её кругом, открыл переднюю правую дверку.

- Маша, пересаживайся. Я тут сяду, если что – вмешаюсь. Хоть руль перехвачу.

Каракалова с демонстративным недовольством, с бурчанием и хмурыми гримасами вылезла из машины и принялась моститься сзади. Олег же, пока Вера обживалась за рулем, регулировала зеркала и сиденье, стоял у открытой правой дверки, обозревая просторы. Машинально сунул руку в карман, и тут же вытащил обратно, недоуменно уставившись на знакомую уже грязноватую тряпицу.

- Что это? – тут же заинтересовались девочки.

Даже Вера, не прекращая возиться с регулировками, покосилась на Песцова. А сидевшие сзади Маша с Алёной чуть не наполовину вылезли вперед.

- Это – нечаянный трофей, - пояснил Олег. – Добыл примерно в этом районе, но так и не было случая посмотреть, что же мне досталось.

- Так разворачивай скорее!

Это прозвучало таким слаженным хором, будто девчонки полгода репетировали.

Олег оглядел три пары горящих любопытством глаз и принялся неторопливо разматывать ткань. Под верхним слоем грязной грубой материи обнаружился затянутый узлом шелковый платок. Развязывать узел оказалось тем ещё квестом, но портить вещь Песцов не захотел. А когда развязал, когда раскинул в стороны углы платка, то у него на ладони, на тонком белом шелке, на ярком полуденном солнце засияла крупная черная жемчужина в обрамлении нескольких более мелких. Жемчуг был искусно закреплен на ранте перстня. По шинке шла надпись, настолько мелкая, что прочесть её без лупы можно было даже не пытаться.

Все трое девочек дружно выдохнули в восхищении, а Каракалова еще и протянула руку, но, тут же опомнившись, её отдёрнула. И правильно: когда будет перстенек ей лично вручен, тогда станет её вещью. А пока – трофей мужа, взятый с бою.

- Вот уж не ожидал! – задумчиво произнес Олег. – Кому понадобилось увозить перстень Каракаловых из Дикого поля?

Он повернулся к Маше.

- Это же твой? В смысле, из родового набора?

Та нервно кивнула.

- Ну тогда примеряй. У тебя ведь остальные части наверняка с собой. Только зачем?

Маша, стремительно меняя скромный дорожный набор на фамильные жемчуга, сквозь зажатые губами шпильки для волос умудрилась ответить:

- Я же говорила - надеялась, что в твоих сундуках найдется недостающее. И хотела сразу же всё примерить, весь комплект. Я бы не выдержала – терпеть две недели до дома.

- Ну вот, желание исполнилось, - хмыкнул Олег.

- А почему ты раньше эту тряпочку не достал? – поинтересовалась Алёна? Маша бы и на балу рисанулась.

- Я, если честно, о ней совсем забыл. Ну и, кроме того, демонстрировать всем свои возможности – это излишне. Пусть думают, что Песцовы слабы, легче будет отбиваться.

- Думаешь, на нас будут нападать? Кто? Этот Машкин жених? Он что, совсем идиот? Ему же император должен был впрямую запретить!

- На Львова надейся, а сам не плошай. Всегда полезно иметь в рукаве пару-тройку козырей, а лучше – джокеров. Кстати, девочки: эти родовые камни – они просто красоту наводят или умеют что-то еще?

- Разумеется, умеют! – возмущенно воскликнула Алёна.

Маша солидно покивала, а Вера, отвлекшись от руля, принялась ловить каждое слово.

- Вот, к примеру, камни Росомахиных… Ой!

Алёна подпрыгнула на сиденье, едва не треснувшись головой о крышу и принялась тереть плечо

- Да, не стоит разглашать чужие тайны, - констатировал Олег. – Маш, а ты как, можешь поведать семье этот секрет? На всякий случай спроси у Предка, чтобы подобно Алёнке крышу не вышибать.

- Всё в порядке, - спустя минуту кивнула Каракалова. – Этот набор ставит защиту. Какую – предок и сам не в курсе. Но такие вещи простыми не бывают, это не брошка с фианитом, которая держит один-два выстрела. Защита должна быть мощная и серьезная. А поскольку привязана к женскому комплекту, то должна иметь возможность защитить сразу несколько человек. Например, всех детей рода. И, что немаловажно, её можно подпитывать из своего магического резерва. Олег, например, мог бы такой купол держать практически вечно, а я – не знаю. Со своим десятым рангом могу поручиться минут за пять. Плюс накопителя еще на столько же хватит, а там – как выйдет.

Маша обвесилась жемчугами, с помощью девчонок закрепила на волосах сеточку и, неслабо волнуясь, надела на палец перстень. В ту же секунду по крупным жемчужинам проскочили голубоватые искорки, и в центре каждой засиял маленький голубой светлячок. По раскаленной солнцем степи словно пробежала волна свежего воздуха. Вокруг фигуры Каракаловой появилось неяркое голубоватое сияние, словно плащом окутавшее её с головы до ног.

Ничего себе! – выдохнула Вера.

Она прежде не видела ничего подобного. Но и Алёна, хоть и сама в бытность Росомахиной надевала родовой гарнитур, была поражена. Маша же и вовсе, кажется,