Книга Опасная любовь - Бренда Джойс

Толпа одобрительно загудела.

– Так что же нам делать? – неуверенно произнес Освальд, бледнея и обливаясь потом. – Мы все здесь законопослушные английские граждане.

Тут вперед выступил доктор:

– Выпорите вора кнутом и отправьте обратно на север. Пусть знает, что, вернувшись, он подпишет себе смертный приговор.

Не успел Стоун договорить, как люди закричали, приветствуя его план.

– Но это же настоящее варварство – пороть молодого человека кнутом! – яростно запротестовала Ариэлла. – Конечно же мы можем подождать несколько часов и разрешить ситуацию мирным путем!

Снова заговорил Толлман, обращаясь к мэру, но в то же время не сводя горящего взгляда с Эмилиана:

– Парень виновен в краже лошади. Он должен понести наказание. Я согласен с поркой и наложением запрета.

Эмилиан с ненавистью воззрился на Толлмана, и тот ответил ему тем же.

– Ну почему мы не можем дождаться возвращения моего отца? – как можно громче воскликнула Ариэлла.

Освальд неуверенно посмотрел на нее.

– Она любовница цыгана, – сказал Стоун. – А отец ее, вероятно, согласится с нами – нужно выпороть парня и выслать его на север.

Ариэлла задрожала всем телом.

– Мой отец никогда не одобрит порку, – запротестовала она. – Он уважает закон.

Марджери крепко сжала ее руку. Стоун, Освальд и Толлман принялись совещаться, склонившись друг к другу головами. Дискуссия их была жаркой, но мэр не принимал в ней участия, а лишь слушал, что говорят другие.

Эмилиан, пронзая Ариэллу ледяным взглядом, произнес:

– Садись в экипаж и отправляйся домой немедленно. Я не хочу, чтобы ты видела то, что неминуемо случится.

Его слова еще больше взволновали девушку.

– Я никуда не уеду ни от тебя, ни от Джорди. – Никто и ничто не могло заставить ее обратиться в бегство. – Они не решатся на это, – с отчаянием в голосе произнесла она, хотя в действительности не была уверена, что Толлмана и его приятелей можно остановить. Почему Роберт не выйдет вперед и не скажет хоть слово? Вместо этого он с подозрением взирал на нее и Эмилиана, и это совсем не нравилось девушке.

– Ну почему вы не уведете ее отсюда? – обратился Эмилиан к Марджери. – Я требую, чтобы ее здесь не было!

Марджери тоже трепетала всем телом.

– Мы хотим поддержать вас, сэр.

Он отвернулся.

– Роберт, уведи леди прочь с площади.

Роберт наконец опустил руки и выступил из-за спин Толлмана и мэра, где он стоял все это время.

– Мой кузен прав. Это недостойное женских глаз зрелище.

Ариэлла воззрилась на него, как на полного идиота:

– Разве вы не поможете своему кузену, сэр? Разве не поддержите его, как должны поступать члены одной семьи?

– У Эмиля, похоже, есть план, – ответил Роберт, пожав плечами.

Девушка поняла, что ему все равно, что предпримет Эмилиан, и что он не намерен принять сторону кузена.

Роберт протянул к дамам руки:

– Почему бы нам не выпить чаю на постоялом дворе?

Ариэлла повернулась к нему спиной.

– Я никуда не пойду, – сказала она Эмилиану.

Взгляд его обещал кару за подобное непослушание в будущем.

– Отпустите Джорди, – приказал он Освальду и Толлману, сбрасывая на землю свой сюртук и принимаясь расстегивать пуговицы жилета. – Я приму его наказание. – Жилет также упал ему под ноги. – Выпорите меня вместо него.

От ужаса Ариэлла лишилась дара речи.

Не собирается же он в самом деле принять порку!

Толлман заулыбался, явно довольный таким исходом событий, в то время как мэр с изумлением воскликнул:

– Милорд, сэр!

Толлман рассмеялся:

– Он один из них. Он доказал это с тех пор, как цыгане явились в наши края. Он цыган-полукровка, и к черту титул!

Побледнев, Освальд пролепетал:

– Толлман, виконт много лет ведет с нами дела.

– Не важно, кого мы выпорем, раз уж решили это сделать, – диким голосом произнес Толлман.

Уверенная в том, что на ее глазах разыгрывается личная кровавая месть, истоки которой были ей неизвестны, Ариэлла повернулась к Роберту, но он явно не намеревался вмешиваться. Тогда девушка сдалась и бросилась вперед, видя, что Эмилиан снимает рубашку.

– Кто здесь мэр – он или вы? – прокричала она Освальду. – Вы не можете этого сделать! Перед вами виконт Сен-Ксавье, добропорядочный житель этой деревни, этого графства!

– Отпустите мальчишку! – крикнул Толлман своим людям, не обратив на слова Ариэллы ни малейшего внимания. Затем он повернулся к ней: – Мисс де Уоренн, вы вправе оставаться здесь и смотреть на порку, но я предлагаю вам отправиться домой. Женская истерика никак делу не поможет.

– Вы не можете этого сделать, – в отчаянии повторила девушка, наблюдая за тем, как двое крепких мужчин выпрыгнули из тележки и развязали запястья Джорди. Он неловко спрыгнул с помоста, не переставая хмуриться, и поспешил к Эмилиану. Другие цыгане последовали за ним. Эмилиан схватил паренька за плечи и твердо заговорил с ним. Ариэлла ни секунды не сомневалась, что Джорди хотел сам принять порку, а Эмилиан не позволял ему этого.

Вокруг воцарилось полнейшее молчание, все зачарованно и даже загипнотизированно слушали, как Эмилиан говорит на языке цыган. Толлман, казалось, был полностью удовлетворен таким исходом событий, так же как и Роберт. Отчаяние девушки достигло предела, и она подошла к Эмилиану.

– Не соглашайся на это, – чуть слышно произнесла она.

– Ты бы предпочла, чтобы выпороли мальчика?

– Нет, – вымолвила она. – Я предпочла бы, чтобы никого не выпороли.

Дыхание его стало затрудненным.

– Отправляйся домой. – Поколебавшись мгновение, он вымученно добавил: – Пожалуйста.

Глядя на него, Ариэлла подумала о том, что никогда не оставит его. На глаза ей навернулись слезы, которые она тут же смахнула.

Тут ее обхватила чья-то сильная рука. Это был Джорди.

– Уходите прочь, – сказал он.

Эмилиан отвернулся от девушки. В сопровождении огромных размеров мужчины, сжимающего в руках хлыст, он направился к тележке и оперся о нее обеими руками, напрягая мышцы и опустив голову вниз.

Ариэлла стала вырываться из хватки Джорди.

– Прекратите это, прекратите это немедленно! – кричала она, но цыган держал ее мервой хваткой, не позволяя вырваться. Постепенно он стал оттаскивать ее прочь, чтобы она не могла видеть происходящее.

Толлман что-то сказал одному из молодых людей, с которыми он стоял, и тот поспешно убежал.