Книга Понятие о сокровище - Ирина Игоревна Голунцова

богатый мальчик, — холодно бросил Лоренцо, — без своих отцов, какими бы тайнами и секретами они не окружили себя, мы были бы ничем. Это-то ты должен понимать.

Мимо, Лоренцо, ой, мимо. Я бы сказала, бить зверя по больному месту не лучшая из идей, но откуда тебе знать, верно? Если для тебя наследие отца — сокровище и гордость, для Рэйфа это не предмет гордости, а неполноценности.

Солнце лениво выглянуло из-за горы, гладя холодными лучами затылок, заставляя оппонентов щуриться от рассеивающейся в туманной дымке яркости. А, значит, время пришло.

— Как и обещал, ты увидишься с братом, — угрюмо произнес Рэйф, небрежно махнув рукой. — Передашь за меня привет.

Четыре громких выстрела эхом разлетелись по округе. Пуля пробила грудь Лоренцо, запачкав кровавыми брызгами капот и лобовое стекло его автомобиля. Охрану, стоящую по обе руки итальянца, ждала чуть менее болезненная участь — снайперы подарили каждому по пуле в лоб. Мне удалось запечатлеть только три смерти, прежде чем Рэйф повалил меня к земле, прикрывая собой. Наемники вступили в схватку с оставшимися пешками мафиози, и я слышала только громкие выстрелы, зажимая уши руками.

Выстрел — громкий фанфар, барабанная дробь, почетная музыка, под которую обрывается жизнь. Марио Гонсалес ушел из этого мира с куда меньшими почестями. Надеялась, что забуду, но детали хорошо впились мелкими коготками в воспоминания. Холод и тусклый свет в гараже, задремавший у входной двери охранник. Пленник не жив не мертв, раны заветрелись и воспалились, кровь под висящим телом покрылась тонкой черной пленкой. Но он дышал, почувствовал рядом с собой чье-то присутствие.

Как и в тот день, когда меня едва не убили в тюрьме, я испугалась, но за страхом навалилась тяжелая волна необузданной ярости. Ну и кто теперь жертва, а? Кто теперь жертва?!

Искать смысл в содеянном все равно что воду мутить в застоявшемся пруду — грязнее она вряд ли станет. Так и я, придя в себя, после того как эмоции отступили, в шоке цеплялась взглядом за рукоять ножа, выступающую из живота Марио. Он не кричал благодаря кляпу, не смог пресечь одну из главных ошибок в моей жизни. Я ведь не убийца, нет… Нет… нет, нет, нет.

Нет — повторяла я про себя достаточно долго, чтобы кровь на руках стала холодной и липкой, а колени заболели от продолжительного сидения на бетонном полу. Марио хотел убить меня, подарить брату, как игрушку для собаки, чтобы та жевала ее, рвала на части и радостно виляла хвостом. У меня не должно быть сожалений, ведь, освободись Марио, он бы не простил нам подобного обращения с собой.

Теперь уже явно не простит.

Кто теперь жертва, да?.. Я? Нет. О, нет. Ты не жертва, Джулс, не принцесса, ожидающая спасителя. Ты не просто встала на сторону злодея, ты сама стала злодеем.

Стрельба прекратилась. Звенящее эхо рассеялось над простором гор. Наша сторона не понесла потерь, наемники быстро оббежали автомобили противника и доложили Рэйфу, что все чисто.

— Хорошо. Затащите тела в машины и избавьтесь от них.

Без единого слова они бросились исполнять приказ, а я, приподнявшись на коленях, поймала на себе мертвый взгляд Лоренцо. Его брат смотрел на меня иначе, в его глазах жизнь медленно угасала, постепенно заполняясь мертвой пустотой. А здесь все иначе, эти глаза испепеляли меня застывшей искрой, они… обвиняли, упрекали, говорили, что я… я…

От неожиданно стукнувшей в грудь паники я откинулась назад, ударившись затылком о решетку радиатора. Чека, сдерживающая эмоции, сорвалась, и теперь ничего похожего на холодное оцепенение, с которым я отняла жизнь Марио, не осталось.

Не заметить мою острую реакцию оказалось невозможно.

— Джулия, эй, ты меня слышишь? — Рэйф тут же подлетел ко мне. — Посмотри на меня.

Но я не могла сосредоточиться, перед глазами застыли мертвецы, их кровь липла к моим рукам, даже сейчас не слезала с кожи, как бы сильно я не пыталась смыть ее. Я убила их… убила, убила, черт возьми, и не чтобы выжить, а потому что жаждала мести!

— Я убила их… как я могла это сделать?

— У тебя паническая атака, понятно? — коснувшись моего лица, мужчине заставил посмотреть на себя. Меня поразило его спокойствие. — Просто дыши, хорошо? Вдох. Выдох. Вдох… вот, правильно, молодец.

Правильно, надо успокоиться, хотя бы уцепиться за искру здравомыслия, чтобы заставить тело двигаться. Вдох… и выдох.

— Я не убийца… я не должна была… Я ведь не хотела.

— У тебя не было выбора. Их бы в любом случае пришлось бы устранить, и ты поступила смело, решив сделать все своими руками. На такое не каждый отважится, слышишь? Ты спасла нас.

— Я вовсе не спасала нас, я была зла!..

— Джулия, — жестко и не без злости перебил меня Рэйф. — Их в любом случае пришлось бы убить. Другого выбора не было. Ты, можно сказать, облегчила мне задачу.

И от этого должно стать легче? Ведь я помню, с каким ошарашенным взглядом ты влетел в гараж и запечатлел последствия моей глупости. Мы хотели использовать Марио, как разменную монету, но я испортила все, и ты не ожидал, что я поддамся секундному порыву. Я тоже не ожидала. Что будет так легко убить кого-то, так сложно и так легко.

— Это моя вина, не твоя, — чуть смягчился Рэйф. — Подаю тебе постоянно неправильный пример.

— Это не твоя…

— Оставь это здесь, хорошо? Если тебе станет легче, то я впечатлен. Но это был первый и последний раз, когда ты пыталась меня впечатлить, договорились?

Если это попытки успокоить меня, то, должна заметить, получалось не очень, я из последних сил сдерживала рвотный позыв. Не будь мне плохо, я бы посчитала слова Рэйфа… милыми?

— Договорились?

Я судорожно кивнула.

— Хорошо. А теперь поднимайся, — он помог мне встать на трясущихся ногах, я едва в обморок не падала, но из упрямства держалась до последнего. — Нам надо уходить.

— А как же они?..

— О них позаботятся. Теперь это в прошлом.

— Если бы все было так просто…

— Это будет не просто, другого выбора у нас нет. Но… — я разместилась на заднем сидении, но Рэйф не спешил захлопывать дверь. Он задумался. — Я смогу сделать нашу жизнь легче. Не твою. Нашу. Только так. Договорились?

Подавив желание сделать глубокий вдох, я нащупала в кармане алмаз и измученно улыбнулась. После такой улыбки обычно следовали слезы.

— Да, Рэйф. Думаю, теперь мы точно договорились.

Подразумевается, что у каждой истории есть финал, завершение. Боюсь, что в жизни финал всегда для всех един — смерть. Поэтому не дождетесь услышать