Книга Приснись - Юлия Александровна Лавряшина

слова, просто раздваивало мне сердце тупой пилой. Я дышала из последних сил.

— Потом я зашел в зал, где оставался парашют Матвеенко. У меня с собой был нож. Здоровенный такой кинжал… Сходил за ним в машину. Никого больше не было в той комнате, все как специально. Я увидел уложенный парашют, и что-то во мне рвануло как петарда! Я выхватил нож и со всей силы вонзил его в этот рюкзак. Как в его тело, понимаешь? Я видел, как убиваю его… Потом ударил еще раз и еще, чтобы уже в небе он услышал пронзительный свист, которым смерть окликает его. Обделался бы от страха еще в воздухе, сто процентов! И предстал бы лепешкой из крови, говна и обломков костей… Разве он этого не заслужил?!

Я закрыла глаза. Все было сказано.

А я любила его по-прежнему…

— Не помню, куда я дел нож, но когда вышел из клуба, в моей руке его уже не было. Я стоял как идиот и смотрел на свою пустую ладонь… И мне казалось, что линия жизни на ней укорачивается. Исчезает совсем. А все потому, что я забрал чужую жизнь…

— Он разбился? — Моих сил хватило только на шепот.

Ответа не было целую вечность… Или пару секунд?

— Нет. Я бросился назад и столкнулся с Матвеенко, когда он уже собирался взять парашют. Может, он и сам заметил бы отверстия от ножа, он же опытный инструктор. Но я схватил его первым и сунул палец в дыру. Мы оба прямо окаменели, глядя друг на друга. Потом я швырнул рюкзак ему под ноги и уехал. Вот и все.

«Господи! — взвыла я про себя. — Спасибо, Господи!»

Макса я обняла молча, а он громко сглотнул:

— Это слишком для тебя?

— Да, — отозвалась я.

Он судорожно вздохнул, а я добавила:

— Да, я выйду за тебя, Макс. И буду с тобой в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и здравии… Клянусь любить, заботиться и повиноваться, пока смерть не разлучит нас. Хоть ты и не веришь в клятвы…

Мне почудилось или он всхлипнул?

Лица Макса я не видела, он крепко прижал меня к себе. И в этот момент я ощутила слияние большее, чем возможно, будь мы обнажены… Ведь мы открылись и проникли друг в друга душами, всем, что было в нас, черным и белым, смешались и стали единым целым. Не знаю почему, но я точно знала: так будет всегда. В горе и в радости…

— Я знаю, куда мы с тобой должны заглянуть, — осенило Макса, когда мы оба обрели способность соображать. — Здесь есть лавочка с новогодними игрушками. У меня дома нет ни одной. Мне никогда не хотелось ставить у себя елку…

— А теперь хочется?

Он кивнул и улыбнулся, такой милый, такой чудесный… Его признание было сродни моей клятве, и мы оба понимали это.

Когда мы направились к лавочке, которую без Макса я ни за что не обнаружила бы в крошечном подвальчике, мне захотелось выяснить — так, на всякий случай:

— А отец не отберет у тебя квартиру?

Это его развеселило:

— Ну, во-первых, она записана на мое имя! А во-вторых, мой отец… хороший человек. Хоть я и ненавидел его все эти годы. А он любит меня. С этим не поспоришь… Так что, хоть я, конечно, и разочарую его, на улицу он меня не выкинет.

— Значит, у нас будет елка! — заключила я.

Он улыбнулся, но так напряженно, что посторонняя мысль, не дававшая ему покоя, проступила в робком взгляде. Неужели это тот же человек, что чуть не решился на убийство?!

Я улыбнулась в ответ:

— Что? Ты хочешь еще что-то мне рассказать?

Опустив глаза, Макс забормотал, глотая слова:

— Знаешь, есть один мальчишка… Ты не подумай! Он мне… Ну, не сын… Ничего такого. Но он живет в детдоме, а там, сама понимаешь, несладко.

— Ты хочешь…

Он вскинул руки:

— Просто взять его на пару дней! Устроить пацану новогодний праздник. Мы же это можем?

Я знала, о ком он говорит и насколько этот Сашка Котиков похож на него. Не сын? Значит, их сходство — очередное чудо природы? Ну, нам не привыкать, если на то пошло…

— Конечно, мы заберем его. — Я взяла Макса под руку и ощутила, как он обмяк от моих слов. — Ты ведь все равно будешь думать о нем, и это не даст тебе покоя.

Виновато поджал губы:

— Не даст. Но ты не обязана…

— Это точно. Но когда судьба осыпает тебя милостями, грех отказываться.

— Милостями? — озадаченно повторил Макс. — Ты так это воспринимаешь?

Надеюсь, он не догадался, как душит меня страх: вдруг тот убитый мною ребенок был единственным и больше забеременеть не удастся? Я не собираюсь делиться с ним этими опасениями, ведь мне уже известно, что самое невозможное порой становится реальностью…

В лавочке царила сказочная атмосфера, вокруг все мерцало, серебрилось, струилось, и мне даже послышалась музыка из «Щелкунчика». Гигантские и крошечные шары всех расцветок, с рисунками и без, подмигивали со всех сторон. На часиках время замерло около полуночи, и мне увиделось, как в эту минуту Макс протянет мне бокал с шампанским и я впервые выпью его с наслаждением. Вообще-то оно мне не по вкусу… Даже маленькая гитара попалась мне на глаза, и я решила купить ее для Женьки. Только когда смогу вручить подарок?

Но из всего этого великолепия я первым выбрала и прижала к сердцу толстенького слоненка в красной юбочке. Видимо, по задумке стеклодува, это девочка. У нее маленькие добрые Женькины глаза и здоровенный хобот. И она так знакомо улыбается мне…

Макс бросил на нее взгляд, и брови его приподнялись от удивления:

— Слониха?

«Признается?» — замерла я.

Но он лишь усмехнулся:

— Вроде такого зверя нет в гороскопах…

— Потому что она не штампуется, — заявила я. — Существует в единственном экземпляре.

Не знаю, о чем думал Макс в эту минуту, пока не отводил от меня внимательного, проникающего в самую душу взгляда, но произнес он то, чего я никак не ожидала:

— Пускай станет нашим ангелом-хранителем. Они же не обязательно являются людям с крыльями!

— Уже стала, — отозвалась я и положила игрушку в корзинку.

Лето 2023 г.

Сноски

1

«Фантастические твари» (англ. Fantastic Beasts) — серия фильмов, основанных на одноименной книге Джоан Роулинг.

2

Ферна́ндо Сор — испанский классический гитарист-виртуоз и композитор, один из самых значительных классических гитаристов XIX века.

3

Фердина́ндо Кару́лли