Книга Однажды в Древней Греции - Валентин Леженда

серебряными заклёпками и длинными блестящими цепями с болтающимися беличьими хвостами на концах.

- Хэви-метал рулит!!! – непонятно выкрикнул радостно улюлюкающей толпе Аполлон, и та отозвалась ему одобрительным гудением.

Говорил златокудрый олимпиец в загадочную чёрную круглую штуку, установленную на длинной треноге прямо посередине сцены, но звук его голоса при этом был такой мощный, что у многих с непривычки сводило зубы.

Затем Аполлон, наконец, прекратил терзать свою кифару и, галантно поклонившись, ушёл со сцены за кулисы.

Возникшая техническая пауза длилась недолго. Под весёлый аккомпанемент медных труб к многочисленным зрителям вышел сам божественный кузнец Гефест и, подойдя к странной усиливающей звук штуковине, хрипло проговорил:

- Трепещите, смертные, ибо сегодня вас ждёт воистину феерическое шоу. Скажите, вы готовы к нему?

- Да-а-а-а… - нестройно донеслось из толпы.

- Я не слышу?

- Да-а-а-а… - уже значительно громче отозвались греки.

- Я НЕ СЛЫШУ-У-У-У?!!

- ДА-А-А-А… - дико взревели зрители да так, что помост под Гефестом ощутимо заходил ходуном.

- Вот так бы сразу! – усмехнулся божественный кузнец. – Аттика, вы с нами?

- С вами-и-и-и…

- Повторяйте вслед за мной! С-Л-А-В-А ОЛИМПУ!!!

- Слава-а-а-а… - радостно разразилась толпа. – Оли-и-и-и-импу… Оле-оле-оле-оле-е-е-е…

- Ай да молодцы!!! – Гефест простёр вперёд могучие руки. – А сейчас я хотел бы представить вам первого участника нашего потрясающего музыкального конкурса. Помните, что только вы вольны решать, кому быть сегодня победителем, а кому нет. Итак, встречайте лучезарного бога, златокудрого повелителя всех мыслимых и немыслимых искусств, Аполлона.

Под мощный зубодробительный аккорд покровитель искусств проворно выбежал на сцену.

- Греки! – весело закричал он в усиливающее голос устройство. – Вы со мной?

- О-о-о-о… - разом выдохнула восторженная и хорошенько разогретая неразбавленным вином толпа.

- Уже порядком темнеет… - заметил Аполлон, указывая на небо. – Скоро настанет вечер, поэтому начну я, пожалуй, с песни, к сожалению, написанной не мною, но от этого она не становится хуже. Песня называется «Безумная ночь» и я посвящаю её вам, мои смертные друзья…

Подвязав длинные волосы чёрной кожаной лентой, покровитель искусств взял первый аккорд. Тут же пошла мощная связка - бас плюс ритм секция, подключился синтезатор и златокудрый олимпиец запел.

Такого класса толпа явно не ожидала. Через пару минут греки уже дружно подпрыгивали в такт несложной мелодии, исступленно выбрасывая руки вверх, словно желая дотянуться до поющего бога.

Когда пошёл заводной припев из центра сцены в небо ударил ослепительный сноп белых искр, озаряя всё вокруг волшебным серебряным светом.

- Итс э крэйзи, крэйзи, крэйзи, крэйзи найт… - на непонятном чужеземном языке вовсю надрывался лучезарный Аполлон и смертные совершенно не понимая смысла песни пытались ему неумело подпевать.

Затем были исполнены: «Богемская рапсодия», «Дым над водою», «Железный Человек», «Хранитель семи ключей» и совершенно умопомрачительная баллада «Форевер», принадлежащая авторству тех же музыкантов, что сочинили «Безумную ночь».

Одним словом, Аполлон отработал на пять с плюсом.

Несчастные греки всё ещё отходили от вызванного невероятным восторгом шока, как на сцену снова вышел Гефест.

- А теперь перед вами выступит покровитель стад и пастухов, бог Пан!

- Кто? – донеслось из разгорячённой толпы. – Не знаем такого!

- Сейчас узнаете! – с улыбкой пообещал божественный кузнец. – Итак, наш второй исполнитель соперник лучезарного Аполлона бог Пан и его волшебная чудо-флейта.

На сцену громко цокая копытцами смущённо бочком выдвинулся рогатый олимпиец, робко сжимая в мохнатых руках тоненькую свистульку.

Толпа разразилась оглушительным хохотом.

- Это ещё что за образина? – гневно неслось из передних рядов. – Даёшь Аполлона! Пошёл к сатировой матери, однорогий уродец! Кто твоя мамаша, цирковая пони?

- Ну знаете ли… – гневно затряс бородкой на сцене Пан. – А ну-ка быстро сделали все козу.

- Чего? – не поняла толпа, резко прекратив смеяться.

- А вот так! - и Пан согнув средний и безымянный пальцы поднял над головой импровизированные рожки.

Греки заинтересовались и тут же принялись неуклюже подражать загадочному исполнителю.

- Это вселенский знак хэви-метала! – принялся пояснять Пан. – Божественной музыки Олимпа. Всегда делайте его, когда видите своего собрата, увлекающегося той же музыкой, что и вы.

Слушатели одобрительно загудели и в небо тут же взлетела добрая тысяча неумело сделанных «коз».

- Ну, или Пан или пропал! – тихо подбодрил себя покровитель стад. – Итак, мнэ-э-э-э… друзья, есть ли среди вас сейчас пастухи? А ну-ка поднимите свои руки, ребята!

Пять сотен рук тут же возникли над бурлящей толпой.

- Эту песню я посвящаю вам, суровые труженики… мнэ-э-э-э… эллинских равнин, – объявил Пан и тут же быстро заиграл на своей свирели.

Эффект вышел просто потрясающий. Греки как завороженные смотрели на вырывающиеся прямо из волшебной дудочки длинные светящиеся ленты, которые причудливо изгибаясь в такт чарующей мелодии, словно пьяные змеи, искусно плясали над толпой.

Кое-кто даже пытался ловить эти самые живые ленты руками, но пальцы проходили их насквозь.

Искусство игры Пана не вызывало никаких сомнений.

К затейливым переливам вскоре добавилась мощная ритм-секция и тяжёлые глухие аккорды олимпийской шестиструнной кифары. Не удержавшись, покровитель дикой природы стал приплясывать в такт своей мелодии и тысячи смертных ног, обутых в сандалии, тут же последовали его примеру.

Нет смысла дальше описывать это феерическое действо, ибо оно просто неописуемо.

После выступления Пана греки долго и яростно спорили кто же из бессмертных богов лучше. Разъяренные пастухи набили морду хлебопашцам, хлебопашцы поцапались с рыбаками, рыбаки поругались с пекарями, пекари вцепились в бороды ремесленникам, но большинство всё-таки проголосовало за победу Аполлона.

Лучезарный олимпиец тут же был вызван на бис и толпа громогласно потребовала снова отыграть понравившуюся программу.

Златокудрый бог не возражал, начав с так полюбившейся многим «Безумной ночи»…

***

Царь Мидас, сидевший на почётном месте сбоку от сцены, не выдержал переполнявших его светлых чувств и, проворно сбежав с деревянной трибуны, неожиданно прорвался на сцену, ловко увернувшись от дежуривших у самого помоста атлетов (которые даже толком не смогли рассмотреть, кто именно это был).

Остановившись на самом краю помоста, Мидас выставил вперёд свои волосатые загребущие ручища и, улыбнувшись удивлённо глядящей на него толпе, неуклюже прыгнул вниз с протяжным воплем: «Ловите меня-я-я-я…».

Разумеется, толпа благоразумно расступилась,