Книга Сквозь топь и туман - Анастасия Александровна Андрианова

тяжело, нужно помочь, чем получится. Ещё одно осознание больно впилось остриём в грудь: там же Мавна. Где-то там… Если упыри кружат днём у деревни, то одинокая путница для них и вовсе лёгкая добыча.

– Куда ты пойдёшь? Тоже мне, помощник!

Купава дёрнула его за руку, пытаясь удержать.

– Пойду помогать, – упрямо повторил Илар. – Я не могу сидеть, пока все будут отбиваться.

Он увернулся от Купавы, пробежал, хромая, через предбанник и рванул дверь наружу, которая, в отличие от другой, вела прямо на улицу. Солнечный свет ослепил глаза, гомон оглушил: люди высыпали со дворов, кто с оружием, кто с вилами, кто просто с палками. Некоторые кидали на Илара удивлённые или враждебные взгляды, но большинство не обратили никакого внимания.

– Илар!

Купава продолжала настойчиво окликать его сзади. Визги сразу нескольких упырей послышались совсем рядом, где-то прямо за околицей. В той же стороне закричала женщина.

– Илар, мы можем поговорить?

– Нашла время! – сердито буркнув, он попытался отодвинуть Купаву и закрыть дверь, чтобы отсиделась в бане. Что с ней теперь делать? Выходит, и днём нельзя больше чувствовать себя в безопасности. Как идти дальше? – Они сейчас ворвутся в деревню, и ты должна быть в укрытии. Я не прощу себе, если ты…

– Илар! – в глазах Купавы стояли слёзы. – Пожалуйста, послушай. Я должна уйти. Мне нельзя тут оставаться.

Со стороны ворот послышались крики мужчин, вой, а следом яростные вопли, упыриные и человеческие. У Илара чесалось под кожей, так хотелось кинуться на помощь, позабыв о боли разить этих тварей чем придётся: за Мавну, за Купаву, за Раско и за все Сонные Топи. Он снова попытался закрыть дверь, но Купава не давала, вцепилась одной рукой в его руку, а другой упёрлась в дверной косяк. Её лицо исказилось, словно от боли, по бледным щекам текли слёзы. Илар замер, когда понял, что не видел её такой даже тогда, когда спасал от Лыка…

– Что с тобой?

Купава всхлипнула, но так и не выпустила руку Илара, чтобы растереть по лицу слёзы. Быстро обернулась по сторонам и, убедившись, что никто из местных её не слышит, сказала:

– Это не Мавна привела упырей в Топи. Это… Это была я.

Илар не сразу понял услышанное. Его будто по голове ударили, раненая нога чуть не подкосилась.

– Что ты такое говоришь? – Он со злостью сплюнул под ноги, на дощатый пол крыльца. – Успокойся! Спрячься, как вернусь, так поговорим.

Купава так яростно замотала головой, что платок снова сполз на плечи, а волосы растрепались. Илар с досадой обернулся: по улице бежали всё больше мужчины, а женщины запирали дворы и дома.

– Баню закрой, парень! – окликнул пробегавший мимо пожилой мужчина с топором в руке.

– Слышала? – Илар потряс Купаву за плечо. – Потом поговорим. Иди внутрь и закрывайся на засов. Окно ставнями прикрой. Выйдешь, только когда убедишься, что всё тихо. Поняла меня?

Купава громко всхлипнула.

– Да не будет тихо, пока я тут! Чем дома закончилось, помнишь?

– Чародеями закончилось, а они в обиду не дадут, хоть и оберут до нитки. Хватит, я сказал, позже.

Он пихнул Купаву внутрь бани, достаточно сильно, чтобы она не смогла сопротивляться. Чувство вины скрутилось в груди: не ушиб ли? Не больно ей? Но размышлять было некогда. Захлопнув дверь бани, Илар спрыгнул с крыльца и вынул нож.

В ту же минуту ворота слетели с петель, и в деревню хлынула стая визжащих упырей.

* * *

Мавна сидела на сырой холодной земле, сжавшись в комок. Она крепко прижимала к себе сумку – будто в ней было спасение. Зажмурить бы глаза, чтобы не видеть ни козла, ни огня, ни опостылевших болот, да не выходило.

Козёл дёрнул ушами, мотнул бородатой головой и поднялся на ноги. Мавна отшатнулась от него.

Смородник скрутил петлю на конце верёвки, размахнулся и закинул её куда-то за стену огня. Упыри по-прежнему визжали, но теперь раздался совсем другой крик, испуганный. Смородник отклонился назад, дёрнул верёвку, наматывая на согнутую в локте руку. Рывок – и из-за стены показался силуэт. Упырь извивался, пытался выкрутиться, хватался за шею, вокруг которой туго стянулась верёвка, шипел и плевался, но ничего не выходило. Смородник рванул снова, и упырь упал на четвереньки.

Мавну заколотила крупная дрожь.

– Что ты делаешь?!

Козёл отскочил в сторону, учуяв упыря внутри круга, и заблеял. Мавна мельком обернулась на него. Ужас подкатил к горлу. Что, спасите Покровители, это значит?

Упырь захрипел, вцепился пальцами в верёвку на шее, но она обвилась слишком туго. Развернулся лицом к огню, и Мавна увидела, что упырь не был чудовищем – что-то среднее между человеком и нежаком.

Смородник обмотал другой конец верёвки вокруг своего пояса, убедился, что его пленник не сможет убежать, и поднял обе руки. Сжал кулаки, и языки пламени взмылись выше, затрещали, осыпали небо искрами. Поднялся ветер, Мавне полыхнуло жаром в лицо. Волосы Смородника развевались чёрными лентами, алые отсветы резко очерчивали лицо: сведённые брови, сжатые губы, искры отражались в глазах.

Смородник подтянул руки к груди, а потом выбросил их вперёд. Стена огня понеслась по болотам, разбегаясь кругом дальше и дальше. Страшно заверещали упыри и тут же замолчали, поглощённые чародейским огнём.

Пламя расползлось по топям, на ходу становясь ниже и тусклее, а потом и вовсе погасло, впитавшись в болотную почву последними алыми огоньками. Остался лишь костерок недалеко от Мавны, для освещения.

Смородник подтянул пленённого упыря к дереву. Нежак уже почти не сопротивлялся, только хрипел и сучил ногами по земле, взрыхляя мох. Крепко привязав верёвку к стволу, Смородник достал из мешка туес, вынул из ножен нож и широким шагом подошёл к ближайшему мёртвому упырю, скорченному и почерневшему.

– Ты точно не хочешь убить этого? – удивилась Мавна. – Я… Не хочу, чтобы он тут был. Что ты вообще собрался делать?

Смородник не удостоил её даже взглядом, процедил сквозь зубы:

– Погоди.

Он зажёг лезвие ножа алым, сильным ударом всадил в грудь мёртвому упырю и рывком разломал рёбра, хрупкие после чародейского огня и ещё дымящиеся. Мавна сморщила нос. Смородник запустил руку в грудь упыря и, не обнаружив желаемого, прищёлкнул губами. Резко поднялся на ноги, подошёл к следующему. С руки капала чёрная илистая грязь.

– Что ты делаешь?

Второй упырь не разочаровал Смородника. Вынув из развороченной груди два тёмных комка, он бережно переложил их в туес и довольно кивнул.

– Может, ответишь мне?

Мавна так и сидела на земле. Было холодно: и от сырой почвы, и от ветра, да и ночь стояла промозглая. Ей бы подняться на ноги,