Книга Морпех Рейха - Влад Тепеш

для солдат, которые заведомо готовились обороняться от ацтеков, которые любят бронекостюмы. Вот будь у меня не обычный штурмгевер, а крупнокалиберный…

Тут Майерлинг кашлянул:

— Прошу прощения, должен уточнить, что герр фон Дойчланд не отличает «хорватский» штурмгевер от стандартного, поскольку такого хлама в руках ранее никогда не держал.

Я повернулся к Майерлингу:

— Просто справедливости ради — хорватский штурмгевер меня не подвел. Стрелял и попадал без единой осечки. Что с виду маленько неэстетичен — для оружия не критично.

Он снова кашлянул:

— Хорватский штурмгевер не просто удешевленная версия — он сделан под чешский патрон «6.5мм» по желанию самих хорватов, ради удешевления боеприпасов. Потому и не пробивал. Само собой, что стандартный штурмгевер под «7.92 Курц» эффективно пробивает бронебойной пулей любую ацтекскую броню, а «гросскалибрих» — даже обычными пулями.

Я перевел взгляд на журналистов и мрачно уставился в камеру — причем совершенно искренне, без притворства.

— Ах вот оно что… Я-то в темноте не заметил, что патрончики в рожках не те, думал, ацтеки усовершенствовали штурмовой бронекостюм… Выходит, господа хорваты, я получил сорок семь осколков только потому, что вы, доннерветтер, курорты отгрохали дай боже, а армию свою вооружили дешевым дерьмецом? Знаете, после такого мне хочется, чтобы фюрер вышел из пакта «Пожалуйста, спасите беспомощных оболтусов» и перестал вас защищать. Я все понимаю: страна маленькая, промышленности кот наплакал, бюджет не фонтан. Но вооружать своих солдат таким дерьмом и экономить на важнейшем — неуважение к солдатской жизни. Вы вообще понимаете, что если бы там в моих руках оказался даже не гросскалибрих, а нормальный штурмгевер — эти ацтеки легли бы там как грибы за тридцать секунд, и я сейчас сидел бы на пляже, а не тут в бинтах! И ваших бойцов погибло бы намного меньше! Ацтеки на море мастера, а на суше воюют как последние кретины, но вы умудряетесь нести потери, потому что вооружаете армию горохоплюями! Вот уж воистину, всякий героизм есть верный признак, что чуть ранее кто-то крепко налажал! Не облажались бы — не было бы нужды в посмертных награждениях! Знаете, что, господа? Затяните-ка ремни на годик, налоги с бизнеса поднимите — и купите-таки своей армии нормальное оружие, а также раскошельтесь на патроны! Как научите своих солдат нормально стрелять — поймете, что в моей стрельбе нет ничего сверхъестественного!

Пресс-секретарь, увидев, что интервью пошло не по плану, быстренько свернула балаган через доктора, который всех разогнал под предлогом, что мероприятие вредит пациенту. Майерлинг же показал мне большой палец: ему понравилось.

На следующий день я узнал, что к лозунгам митингующих в столице добавилось требование нормально вооружить армию.

Затишье

Еще через три дня у меня сняли последние швы, а на следующий выписали: не совсем здоров, но в больнице мне делать больше нечего. Главное — не напрягаться еще пару недель и помнить, что мой иммунитет оставляет желать лучшего, а значит, мне стоит беречься от инфекций, насколько возможно. Выписали рецепт на иммуностимуляторы — и свободен.

Каким-то образом Зоран Вальдич заранее узнал о моем возвращении, потому что в холле меня ждал очень теплый прием. Тут, помимо управляющего, собралось где-то человек семьдесят персонала — консьержи, повара, официанты, горничные — преимущественно люди, которые находились в отеле в момент атаки. Мне устроили овацию, симпатичные девушки вручили мне больше цветов, чем я смог унести, а Зоран Вальдич сообщил, что мой счет закрыт со стороны отеля: мне больше не требуются деньги для проживания здесь. Отныне я могу считать отель своим домом, персонал — своей семьей, и для меня в любое время года найдется приличный номер.

— Вы очень любезны, Зоран, — сказал я.

— Это меньшее, чем мы можем вам отплатить за то, что вы сделали для нас. И, вообще-то, я тут как бы и ни при чем, это мой шеф. Он сам, к сожалению, не смог встретить вас лично, потому что его только на днях перевели из реанимации в отделение интенсивной терапии. В момент, когда он узнал о нападении, у него случился инфаркт.

— Печально слышать. Надеюсь, он поправится.

Потом из толпы вынырнула Гордана, а с нею два консьержа с большим предметом. Оказалось, пока я лечился, она написала мой портрет в крупном формате — полтора на полтора метра, примерно. На нем я был запечатлен в ракурсе «чуть сбоку снизу», из-за чего казалось, что я, гордо выпрямившись, устремляю свой орлиный взор куда-то вперед и вверх поверх голов.

— Интересный ракурс… Это ты по памяти так?

— Ну-у, не совсем. По фото.

— Не припоминаю, чтобы я вот так позировал для фотографа, — признался я.

Гордана кашлянула. Оказалось, работала она не по моей фотографии, а по фотографии кенотафа на Аллее Памяти, который венчает мой бронзовый бюст примерно в таком виде. А вот перерисовать бронзовое изваяние в «живом цвете» Гордане пришлось по памяти, благо она у нее хорошая.

— Только с габаритами ты все же немножко того… перегнула. Куда я такую громадину повешу?

Зоран сразу же подсказал:

— Например, можно прямо вот тут, в холле.

— Хм… Тоже вариант.

Разнорабочий нашелся здесь же и его сразу послали за инструментом.

Правда, как портрет вешали, я уже не видел: ушел в номер с Горданой.

— Только тут такое дело, — сказал я ей уже в номере, снимая рубашку, — мне врачи запретили напрягаться, так что некоторое время напрягаться придется тебе…

— И это замечательно, — хихикнула Гордана, стаскивая футболку.

* * *

На следующий день я вместе с Агнешкой поехал смотреть свой новый особняк.

Дом мне, конечно же, понравился: два этажа, восемь комнат, не считая двух холлов — один на первом, другой на втором. Кухня, два санузла, несовмещенных конечно же, причем ванная на первом этаже даже получше, чем в номере Горданы, веранда, два балкона, гараж, двор, маленький сад. Само собой, что дом полностью обставлен: мебель, бытовые приборы, на кроватях постельное белье, в кухонном шкафу посуда. Злата, серебра и красного дерева, конечно же, нет, но содержимое явно куплено не в самом дешевом супермаркете. Даже телевизоров две штуки, из которых один — плазма в холле с диагональю метра полтора как минимум.

В общем, элитная недвижимость на то и элитная.

Ради любопытства я заглянул и в холодильник, но там, как и ожидалось, пусто, все устройства не подключены к сети.

— Ясно, с обедом все будет не так просто, — вздохнул я.

— Ну, придется ограничиться десертом, — улыбнулась Агнешка, села на стол и принялась расстегивать блузку.

Я тоже улыбнулся:

— Ты даже не подождешь, пока