Книга Принесите повару воду для супа - Евгений Обиванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Выходит в каждом колодце сейчас заключено тело учёного, занимавшегося проектом? Я думал, что создатели Полиса и их наследники сейчас правят в комитете…
— В комитете сейчас правят шарлатаны! — тихим, но резким тоном прервал меня Божур. — все они обманщики с Дамираном во главе, пляшущие под дудку Роберто Гатти. Когда проект был на финальной стадии и все ученые погрузились в эти саркофаги для создания коллективного разума — настоящего комитета, сыграл личный фактор. Фелиция Гатти — дочь Роберто была смертельно больна. Он был в отчаянии, технология медпринтеров лечит организм от старости, но от некоторых заболеваний она спасти не могла. А вот саркофаг — это другое. Подпитываемый мощью корабля он тоже не был в состоянии вылечить от всех болезней, но он мог позволить телу человека не истлеть, пока он будет находиться внутри, ради этого отчасти он и создавался.
— И Роберто Гатти погрузил в саркофаг свою дочь… — с ужасом прошептал я.
— …Вместо себя. — закончил мою догадку Эйден, — Не знаю, что он наговорил ей, как убедил пойти на это, но уговорами или силой он погрузил ее в синергию с колодцем. Наверное он не верил в то, что из саркофага живыми не возвращаются — фыркнул Божур, — он надеялся, что сможет объяснить свой поступок созданному ими разуму, который будет вынужден работать в синергии ничего не смыслящей девушкой, а даже одна голова без знаний может сильно усложнить мыслительный процесс этого сложного коллективного существа, создававшегося десятилетиями. Гатти наделся, что у него будет теперь много времени чтобы объясниться, найти лекарство и вытащить свою дочь из саркофага, чтобы вылечить её. Но всё вышло намного хуже. — Эйден замолчал, давая мне минуту на передышку. Вздохнув, он продолжил, в его голосе сквозила горечь:
— Я уже выпустился и служил техником на «Колодце-3», когда Эксперимент подошел к финальным испытаниям. В синергию на нашем корабле должен был вступить мой отец, и он был готов пойти на это, как бы я ни отговаривал его. Учёные порой душу способны положить за свое дело, не говоря уж о своих родных. Милан Зекавица был как раз из таких. Он не прислушался к моим доводам и лёг таки в этот проклятый саркофаг. — Я заметил, как хрупкая ладонь Божура покоившаяся на стекле капсулы сжимается в кулак, — он пообещал, что свяжется со мной, как только «станет колодцем». Но он лгал. Как он мог связаться со мной, если после синергии его больше не могло быть? Он должен был исчезнуть, слиться с коллективным разумом остальных машин, отдав «Колодцам» свои знания. Он говорил о том, что создатели подобных масштабных проектов должны испытывать их сами, не возлагая эту опасную ношу на других людей. Тем более все это проектировалось именно как хранилище их знаний, создававших всё это. А ублюдок Гатти засунул в коллективный разум величайших умов свою несчастную больную дочь!
— Не представляю, что бы я делал на его месте, — пробормотал я.
— Это эгоистично. — сквозь зубы прошипел Эйден, — жертвовать судьбой целого народа ради одной девушки.
Я не стал отвечать. Эйден может обвинять капитана Гатти в эгоизме, но он сам явно организовал бунт лишь ради личной мести Гатти. Я был отчасти согласен с ним, но что-то внутри меня по прежнему болело: залезть в саркофаг оставить эту жизнь и умирающую Фелицию или спасти ее? Не хотел бы я оказаться перед дилеммой Роберто Гатти. Неудивительно, что он совсем съехал с катушек за эти десятилетия.
— Когда мой отец и остальные погрузились в стазис, они не должны были уснуть, как Фелиция, — он кивнул на мирно спавшую девушку, — разум машин должен был проснуться, и использовать мозг ученых в качестве процессора. Планировалось общение “колодцев” с обслуживающим персоналом посредством ИИ, которые они должны были создать по образу каждого ученого из комитета, вступившего в синергию. Машины должны были доложить о своем состоянии, и затем приступить к реализации дальнейших алгоритмов по управлению городом. Однако девушка была в очень плохом состоянии, когда Гатти сунул её в саркофаг. Болезнь Фелиции уже поразила её мозг, и влившись в коллективный разум машин, она погрузила его в кому, не давая проснуться. У команды корабля было много директив на разные случаи, эксперимент ведь был настолько же рискованным, насколько и масштабным. Но такой ситуации не предполагал никто. Ведь сами ученые прошли обследование и были в отличной форме. Так мы разом лишились всей верхушки «Рассел» в том числе и самого Сэма Рассела. Мы ожидали получить разум, который поможет контролировать ситуации а в результате лишились всего за несколько минут. В этой заминке командование взял в руки Роберто Гатти. Команды «Колодцев» и чинуши «Рассел» послушали его, потому что он был единственным из оставшихся членов комитета, и всё ещё имел авторитет. Дело удалось замять внутри корпорации. Корабли на ручном управлении вернули в порт, Жителям Полиса объявили о том, что Сэм Рассел якобы умер от приступа, а испытания «Колодцев» прошли успешно и теперь мы все заживем счастливо. Всех нас, участвовавших в испытаниях, заставили подписать персональную декларацию о неразглашении под страхом расправы.
— И что было дальше? — Жадно записывал я.
— Дальше Роберто начал понимать, что он натворил. Быстренько посадив на свое место Дамирана и прочих клоунов из нынешнего «комитета» он пустил все на самотек, заделавшись «капитаном» “Колодца-1”, он хотел быть рядом с Фелицией, делал все, чтобы найти лекарство и способ вытащить её из саркофага. Он настолько боялся навредить ей, что даже не проводил косметический ремонт корабля, который делали на остальных колодцах, выдав их горожанам за «новые».
Так вот чём тут на самом деле занимался Дэйв Хардман! Помогал Роберто привести Фелицию в чувство. Интересно, знает ли Хлоя что-нибудь про это? Очень надеюсь, что не больше меня.
— Я, между тем, был поближе к моему отцу. Искал способы пробудить корабль где находился его саркофаг. Я дослужился до помощника капитана и получил доступ к медкапсулам, благодаря которым я жив и молод до сих пор. Медкапсула может растягивать твое жалкое существование на десятилетия, но разум этой штукой ты нихрена не
