Книга Темная симфония - Кристин Фихан

— Как только ты попросила меня. Не волнуйся, я могу с легкостью отменить приглашение. Ради блага всех нас это, может быть, даже лучше всего. Я бы предпочел не знакомить твою семью с юным Джозефом.

— Нет. Не смей отменять приглашение. Я не позволю дикому животному лишить меня шанса встретиться с твоей семьей.

Дверь открыл Франко, поразив ее.

— Ты пришла повидать Маргариту? Сегодня ей лучше. Я принес ей компьютер, полагаю это прекрасная идея, чтобы развлечь ее, — он поцеловал кузину в щеку и втянул внутрь. — Она любит общаться с твоей собакой. Оба ребенка уже без ума от него.

— Где Марита? — спросила Антониетта, взмахом руки приветствуя Винсента и пересекая комнату, чтобы поцеловать Маргариту. Кельт ткнулся носом в детей, выражая свою привязанность.

— Она, скорее всего, ищет компьютерную обучающую программу, — ответил Франко. — Она была взволнована с тех пор, как наткнула на… — он бросил взгляд на дочь. — Ну, ты понимаешь. Она была расстроена.

— Да-а, это был пугающий для нее опыт.

— А она такая чувствительная и нервная.

Взбалмошная. Слово возникло у нее в голове раньше, чем она смогла обдумать его. Антониетта уловила эхо мгновенного согласия Байрона.

— Я совершенно позабыла сообщить вам, что семья Байрона остановилась поблизости, и я пригласила их сегодня к нам на ужин. Если вы в состоянии, я бы очень хотела, чтобы ты и твоя семья присоединилась к нам, — она взяла Маргариту за руку: — Как ты себя чувствуешь, cara? Сильно болит?

Маргарита покачала головой.

— Ночью, когда я плакала, ко мне заходил Байрон и что-то сделал, что моя нога больше не болит. Это помогло лучше, чем все лекарства, от которых хочется спать.

— Я не знал этого, — ответил Франко.

— Ты спал, — с детской непосредственностью ответила Маргарита.

— Байрон более квалифицирован, чем я, когда нужно убрать чью-либо боль, — объяснила Антониетта. — Я должна проследить за всеми деталями сегодняшнего ужина, но мне хотелось убедиться, что вы знаете, что сегодня у нас будут гости.

Франко рассмеялся.

— Слуги воспримут тебя более серьезно, если ты будешь не в халате, Антониетта. Ты просыпаешься все позднее и позднее, хотя вы, артисты, наслаждаетесь, соблюдая странный распорядок дня.

— Так оно и есть, — она легонько его поцеловала. — Но вы так или иначе любите нас.

— Да, ты права. Поблагодари Байрона за помощь Маргарите. И мы будем на твоем ужине, оказывая тебе полную поддержку Скарлетти. Не о чем волноваться.

— Можно Кельт останется со мной? — спросила Маргарита.

Глубоко внутри Антониетта почувствовала, как замер Байрон, выжидая. Он не возражал. Не протестовал, но она чувствовала, как он задержал дыхание. Его беспокойство за нее, заставляло ее чувствовать себя лелеемой.

— Я спрошу его, захочет ли он навестить тебя чуть позже, — пообещала ребенку Антониетта. — он нужен мне еще на некоторое время, — ее рука опустилась, чтобы приласкать шелковистые уши борзой. Собака заставляла ее чувствовать себя более независимой. Она бы никогда не вошла в апартаменты Франко, не взяв ее с собой, опасаясь, что мебель могла быть передвинута в результате одной из безумных дизайнерских задумок Мариты или что дети оставят свои игрушки разбросанными. Кельт просто обводил ее вокруг всех предметов словно так и должно быть.

— Запах кошки очень свеж в роще. Я вижу следы в саду и, в частности, на заднем дворе. Животное пыталось войти через французские двери. Внизу у основания виден отчетливый отпечаток, словно животное пыталось приподнять их, чтобы попасть внутрь. Чуть выше, на раме, присутствуют царапины.

Антониетта шагала через длинный коридор, отделяющий комнаты Франко от Ташиных. Звук рыданий заставил женщину нахмуриться и быстро постучать в дверь кузины. Таша могла кого угодно разрезать на двое своим языком, но она редко плакала.

В ту же секунду наступила тишина. Раздался шорох одежды. Антониетта попыталась было открыть дверь, но та была заперта.

— Таша. Что случилось?

— Ничего, Тони, уходи.

— Вот этого делать я точно не собираюсь. Открой дверь, или я воспользуюсь мастер-ключом, — тревога быстро охватывала ее. Таша никогда не запиралась в комнате.

— Рядом с тобой кто-то есть?

— Только Кельт. Что случилось, Таша? Ты пугаешь меня.

Байрон чувствовал, как постепенно тревога Антониетты усиливается. Даже осматривая местность на присутствие ягуара, он тенью присутствовал в ее сознании. Кошки были известны своей скрытностью и способностью прятаться. Эта же, он не сомневался, была хитрее всех прочих.

Дверь медленно приоткрылась. Таша отступила, позволяя кузине войти, а затем резко захлопнула за ней дверь и заперла ее.

— Осторожно, Тони, стул. Подожди минутку, позволь мне убрать его. Я не предполагала, что он окажется на пути.

Антониетта, чувствительная к различным нюансам, услышала дрожь в голосе Таши, хотя было очевидно, что та приложила все усилия, чтобы скрыть это.

— С ней что-то не так, Байрон. Она рассказывает мне все. До малейшей детали. Это совершенно не похоже на нее.

— Направь Кельта взглянуть на нее, — Байрон сфокусировался, используя образы от животного. Лицо Таши опухло и было влажным от слез. Он взглянул пристальнее. И темный гнев свернулся внутри него. — Используй свои пальцы, любовь моя, кто-то ударил ее. Ее глаза опухли, а левая сторона лица бесцветна.

Антониетта схватила кузину за руку и притянула ее к себе.

— Кто осмелился сделать с тобой подобное? — кончики ее пальцев едва прикасались, стараясь не причинить ненужной боли. — Тебе следовало бы немедленно прийти ко мне. Я бы помогла.

— Это было слишком унизительно, — Таша разразилась очередной бурей слез. — Я не желала, чтобы кто-нибудь видел меня. А ты все еще пребывала в постели с… с тем мужчиной, — последнее добавила она осуждающе.

— Это сделал Кристофер?

— Он сегодня нанес визит, как делал это каждый день, со своими требованиями. Ему не нравится моя одежда. Он хочет, чтобы мои волосы лежали по-другому. Я не достаточно осведомлена об искусстве. Список моих недостатков можно продолжать и продолжать, и он даже не знает о самом жестоком из всех, — вырвалось с рыданием. Таша обхватила руками Антониетту и заплакала у нее на плече, словно разбито было ее сердце.

Антониетта обняла ее. Даже Кельт ткнулся в ногу Таши в попытке успокоить ее.

— Надеюсь, ты сказала этому мужчине убираться к дьяволу.

— Вот поэтому он меня и ударил. Он пришел в ярость, когда я вернула ему его кольцо. Он сказал, что отказывается позволять мне разрывать нашу помолвку. Он наговорил мне ужаснейших вещей, — подняв голову, она притянула руку Антониетты к своему бедру. — Он ударил меня с такой силой, что я упала, а потом он пнул меня прямо сюда.