Книга Сити, деньги и перо - Евгений Прядеев

я не могу сказать, что среди них хоть какие-то были хорошими.

— Зачем вы вообще появились в Москве из своего болота? — продолжал допрашивать я колдуна. — Спокойная жизнь надоела? Чего ещё вам не хватает? Построили общину в глухом углу, завлекаете туда несчастных, от разных горестей остатки ума потерявших. Ну так радуйтесь, пока ещё до вас не дошли руки у правоохранительных органов. Здесь то вам что понадобилось?

— Книга, — прохрипел Михей Валерьянович, пытаясь вздохнуть полной грудью, но скотч в несколько слоёв упорно мешал ему это сделать. — В коллекции Еремеева оказался дневник расстриги Демиона, и я договорился с ним о покупке. Но Иван Максимович жаден оказался без меры и попросил за сей том два миллиона долларов.

— Ух ты! — донеслось до меня из-за спины. Судя по всему, Неклюдов только что осознал, что последнее время посвящал себя совсем не тому бизнесу. Понятное дело, что подобные сделки случаются не каждый день, но два миллиона вечнозелёных бумажек — это годовая зарплата, как минимум, пары десятков обычных работяг с завода. А то, может быть, и пары сотен.

— Демион, который расстрига, — ненадолго задумался я, но память упорно отказывалась подсовывать мне хоть какие-нибудь крупицы информации, связанные с этим именем. — Лично мне это имя ничего не говорит, но это, собственно, и не важно. У вас есть подписанный договор?

— Нет, — не отвёл взгляда колдун. — Но книга была обещана мне, и я не собираюсь уступать право на неё кому-нибудь другому. Эта книга моя, и она не может попасть в чужие руки!

— Вот только орать не надо! — поморщился я. — А то возьму и ещё что-нибудь вам сломаю. Я предлагаю вам встать и тихо-мирно убраться из этого офиса. Естественно, с обещанием больше никогда здесь не появляться. Сокровища Еремеева исчезли, и раз никакого договора подписано не было, то значит вам никто ничего не должен!

— Прикарманить решили? — процедил Михей Валерьянович. — Думаете, на вас с вашим полковником управы не найдётся? Эта книга будет моей, чего бы мне это ни стоило.

— Я тебя ещё спрашиваю, ты дурак? — аккуратно взялся я всё ещё целый палец пока что здоровой руки. — Я тебе объясняю политику партии! Такой, какая она есть по состоянию на сегодня. Внук Еремеева к наследству пока никакого отношения не имеет. Он крепко накосячил и прямо сейчас его разбирают на атомы в госбезопасности. Коллекция Ивана Максимовича Еремеева исчезла! Я лично ездил в Белёв и видел в бункер, в котором не осталось ничего. Даже вшивого клочка бумаги, не то что фолианта из кожи младенцев. Я не знаю, где дневник расстриги! А раз договор с Иваном Максимовичем официально заключён не был, то и разговаривать, собственно, не о чем! Вали в свои болота и сиди тихо! Понятно?

— Непонятно! — махнул головой упрямый колдун и, почувствовав нажим на своём пальце, затараторил быстрее. — При чем здесь Белёв, если книга расстриги здесь, в Москва Сити?

Глава 24

Всё-таки, выстрел в колено всегда эффективнее доброго слова.

Нет, это не я злой, это жизнь такая.

Ну посудите сами… Вломился в офис колдун, весь из себя такой важный, в грязный рыбацкий балахон облачённый. Секретарше нахамил, мнеугрожал…

Непорядок? Естественно, непорядок!

Ну вот и о каком конструктивномвзаимодействии может идти речь при такихисходных данных? Надо было проглотить и заплакать? Драться? Он же явно не был настроен на милую беседу.

Но вот стоило сломать этому здоровому мужику всего-навсего два малюсеньких пальчика, как мы немедленно вышли на уровень конструктивизма. Я теперь, наверное, никогда не буду спорить с Мироном, который утверждает, что сначала надо бить, а уже затем здороваться. Есть какое-то рациональное зерно в подобнойфилософии, ну вот никак не поспоришь! И ведь самое главное, подобные прямые пути здоровосокращают время общения. Все вот эти глупости с намёками, подбором правильных слов, размышлениями об уместности той или иной темы в разговоре…

Невольно я задумался, насколько легче можетпроходить наше общение с Эдиком, если неуговаривать его каждый раз вести себя по-человечески, а просто и без затей бить в морду. Потом, конечно же, здороваться, но сначала в морду!

Мечты оказались настолько сладкими, что ядаже непроизвольно зажмурился. Хорошо ещё, мурлыкать от удовольствия не начал. Обстановка к подобным размышлениям пока не располагала.

— Так, Михей Валерьянович! — внимательнопосмотрел я на связанного мужчину. — А вот теперь давайте поподробнее. Почему вы считаете, что книга вашего отверженного монаха находится в Москве?

— А с чего вы взяли, что коллекция Еремеевахранится где-то в Белёве? — вопросом на вопрос ответил колдун.

— Э-э-э, — замешкался я, мысленно собирая вкучу самые разнообразные аргументы. — Ну а где же ещё? Еремеевы всегда в тех краях жили, весь их род из тех мест ведёт историю. И царь всея Руси к предку Ивана Максимовича именно туда ездил. А ещё…

— А ещё Наполеон, Аненербе и прочие охотники за сокровищами, — перебил меня Михей Валерьянович. — Красивая сказочка для окружающих. Молодой человек, когда вы проживёте на белом свете хотя бы половину тех лет, что уже видел я, то поймёте одну простую и неоспоримую истину. От воров и грабителей не могут защитить никакие запоры. Самая замечательная гарантия сохранности ценной для вас вещи — это тайна её местонахождения.

— Логично, спорить не буду, — признал яправоту собеседника. — И что же тогда? Коллекция Еремеева всё это время хранилась в Москве, а не в Белёве?

— Всё это время, — фыркнул колдун. — Молодойчеловек, может быть вы меня развяжете? Я готовпоклясться кровью, что не попытаюсь больше причинить вред вам и сотрудникам этого офиса. Я признаю, что был неправ и погорячился. Но мы же сейчас вроде бы нормально беседуем? Давайте тогда делать это цивилизованно, а то у меня уже начинают затекать руки…

Думал я недолго. Похоже, что колдун и в самом деле может рассказать нам что-то довольно интересное. Так какой тогда смысл упиваться властью? Ну и пчелки, будем надеяться, в живом уголке ещё не закончились.

Понятное дело, Михей Валерьянович не знает и даже не догадывается, где именно находится хранилище Еремеева. В противном случае он даже не попытался бы прийти в офис, а сразу отправился за искомой книгой самостоятельно.

Но даже неправильная версия может натолкнуть меня на разгадку этой тайны, тем более, что и Михей Валерьянович уже вроде каксовсем не настроен ругаться.

Надо заметить, что любопытство — это страшная сила. По крайней мере, тошнота Неклюдова испарилась быстрей, чем я успел развязать путы и разрезать скотч на теле Михея Валерьяновича. К тому моменту, как колдун сумел встать на ноги, на журнальном столике