Книга Адъютант палача 3 - Александр Яманов

действия этого… нахала просто недопустимы. И не мешало бы допросить жидят, которых граф зачем-то скрывает. Я больше чем уверен, что во всём виноваты именно представители иудиного племени.

Ага! Как только генералов и полковников отпустят, они разбегутся как тараканы, или лягут в госпиталь, изображая смертельно больных. В этом случае развалить дело — вопрос времени. Ну и, естественно, всё повесят на еврейских торгашей, многие из которых могут и не дожить до суда. Ведь именно они основные свидетели и есть их документация, где чётко прописаны все расходные части. Особенно забавно было читать фамилии генералов и полковников, которым полагалась доля с украденного. Иногда подобная педантичность доходит до подобного абсурда. С другой стороны, гешефтмахеры ничего не боялись и были уверены в полной безнаказанности.

— Решено! Я беру дело под личный контроль и назначу нового дознавателя, — произносит Шувалов к явному удивлению Ник Ника, — Арестованные будут проверены сегодня же и условия их содержания улучшены. Но ввиду весьма тяжких обвинений, им лучше находится под хорошей охраной на гауптвахте. Ведь нельзя исключать, что подельники жидов, кои, несомненно, стоят за всеми преступлениями, попытаются устранить столь важных свидетелей. Мы помним недавние события, когда сумасшедшие революционеры совершали покушения и охотились за русскими чиновниками. Никто не мешает убить того же Росицкого под видом террористического акта. Ведь генерал дал весьма важные показания, которые затрагивают вопросы безопасности империи.

— Я не согласен с подобным решением. Более того, вы отстраняетесь от этого дела, и им займётся более компетентный человек. Скорее всего, будет создана комиссия со мною во главе, и мы справедливо рассмотрим всё произошедшее. Графа Козелл-Поклевского и его людей, замешанных в незаконных действиях, необходимо немедленно арестовать, — перебил Шувалова Николай, — Ты согласен с моим решением, Александр?

«Бульдожка» прекрасно понимал, что творится какая-то дичь, но не мог пойти наперекор дяде. Знаете, это даже хуже откровенного предательства, когда ты знаешь о чудовищных преступлениях, но прикрываешь родственника. При этом сам наследник наверняка считает себя честным человеком.

— У вас нет полномочий брать в свои руки следственные действия, — прервал моральные мучения Александра Шувалов, — Дело находится в ведении ЕИВ канцелярии, коею я имею честь возглавлять. Доклад о происшедшем уже отправлен императору, и далее именно я буду нести ответственность за происходящее перед Его Величеством. Вам же настоятельно рекомендуется успокоиться и не тревожить генералитет и офицерство. Во время войны мы должны быть едины и нацелены исключительно на победу. Граф Козелл-Поклевский, после сдачи всех дел, направится в Галац и Плевну, где должен довести до конца начатую работу. Гнилую амуницию и порченые продукты с фуражом необходимо заменить, все нарушения запротоколировать. Также надо обеспечить бесперебойные поставки всего необходимого для наступающей армии. Мы уже осадили Софию, а тыловое обеспечение, как всегда, отстаёт.

— Не много ли вы на себя берёте, Пётр Андреевич? — чуть ли не прошипел Ник Ник, — Отстранить от дела представителя царствующей фамилии — является государственным преступлением. В любом случае я не намерен подчиняться вашим бредням, и буду действовать самостоятельно.

— Повторяю, что я выполняю приказ Его Величества. Коль поступят новые инструкции, то я приступлю к их немедленному исполнению. Но в данный момент вы являетесь инспектором артиллерийского ведомства и не обладаете необходимыми полномочиями. Также убедительно прошу вас не предпринимать действий насильственного характера, так как это может спровоцировать самые непредсказуемые события. Охрана гауптвахты, специальные группы ЕИВ канцелярии и отряды штурмовиков ОКЖ имеют приказ открывать огонь даже при подозрении в попытках помешать их деятельности, — спокойно ответил Шувалов, — Касаемо Его Высочества, то ему лучше последовать в действующую армию, а то доходят новости, что Рущук вскоре должен пасть.

— Вы ещё пожалеете о содеянном и нанесённом мне оскорблении! — Ник Ник резко вскочил с кресла и зацепился шашкой за стол, чем вызвал у меня улыбку.

Я бы и заржал, так смешно было наблюдать, как он борется с тем, чтобы вместе с портупеей не потерять штаны. Но пришлось сдержаться, дабы не казаться откровенным хамом. Полный ненависти взгляд, которым окинул меня Великий князь перед уходом, окончательно расставил все точки над Ё. Наследник сохранял спокойствие и даже попрощался перед уходом.

Через некоторое время после ухода высокородных особ Шувалов будто сдулся. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Далее, всё так же молча, граф достал из шкафа бутылку коньяка с двумя стопками. Я обычно подобные напитки не одобряю, но и сам чувствую необходимость подобной разрядки. Мы быстро опустошили рюмки и уставились друг на друга.

— Юзеф, ты понимаешь, что у нас фактически нет шансов? Но и мерзкое поведение этого индюка я просто так не оставлю. Но всё равно не жалею о принятом решении, — сумбурно произнёс граф.

— Подобные вещи надо выкорчёвывать с кровью и выжигать калёным железом. Понятно, что брат царя и самые высокопоставленные фигуранты не пострадают. Но мы обязаны сделать всё, чтобы дело дошло до суда и получило самую широкую огласку. Как бы этот вор ни выкручивался, будет нанесёт непоправимый вред его репутации, и он станет политическим трупом, — спокойно отвечаю начальству, — Воровство, саботаж и работа на иностранные разведки — вещи, которые не прощаются. Понятно, что всё будет зависеть от решения Его Величества, но я предприму определённые действия уже сейчас, и он будет вынужден дать делу ход.

— И что вы надумали? — усмехнулся Шувалов, наливая по второй порции, — Я даже не представляю, что можно сделать.

— Всё очень просто. Уже завтра в австрийской, германской и французской прессе выйдет ряд статей, описывающих чудовищные махинации в русской армии. Заодно, журналисты от души поиздеваются над нашими порядками и свяжут происходящее с проблемами действующей армии. А ещё там будет откроенное обвинение брата царя в воровстве и махинациях.

— Вы не посмеете! — Пётр Андреевич чуть не поперхнулся выпитым коньяком.

— Уже! — усмехаюсь в ответ и выпиваю благородный напиток одним глотком будто водку.

— Сумасшедший! — граф обхватил голову руками и надолго задумался.

— В конце концов, эти безобразия пора прекращать. Если в этом помогут иностранные газетчики, то почему нет? Наше общество всегда испытывает нездоровый пиетет перед Европой, и в кои веки подобное лебезение может принести пользу, — видно, что Шувалов принял решение и даже повеселел, — Только прошу вас выполнить мой приказ. Завтра же отправляйтесь в армию. И ещё. Постарайтесь, чтобы Николай Николаевич случайно не погиб от шальной пули или нападения банды башибузуков. Он вроде тоже собирается посетить войска и будет сопровождать наследника к Рущук.

* * *

— И чего вы добились, граф? Много шума, но структурно ничего не изменится.

Сижу в доме, который занимает Ганецкий, и пью неплохой чай. После целого