Книга Уж замуж невтерпеж, или Любовь цвета крови - Наталья Штурм

Из зеркала на меня смотрела худая, изможденная женщина с глазами больного сенбернара. Неужели это я?..

Ведь была любовь… Была уверенность, что с этим человеком мы будем достойно жить и стариться… Я видела в нем столько достоинств, но они же оказались недостатками…

Было хорошо: с любовью к себе, в меру благополучно, сытно и комфортно, я жила-поживала и горя не знала. Дружила, влюблялась, много смеялась, ездила по городам и странам на радость себе и зрителям. Жила, как пела. И не было такого, чтобы петь не хотелось. Наоборот. Из любых неприятностей и разочарований спасало творчество. Как я посмела сейчас об этом забыть?

Гастроли в Минводах смогли хоть немного разгрузить мозг. В свободное от репетиций и выступлений время нас возили в санаторий. Массаж, капсулы, грязи и бассейн немного подняли настроение. И напомнили о любви к себе.

Правда, врач-массажист слегка омрачил редактирование, поставив мне диагноз «дистрофия».

– Это еще почему? – недовольно спросила я, оглядывая свою идеально тощую для телеэфиров фигуру.

– Вы не туда смотрите. Смотреть надо на верхнюю часть рук, – пояснил доктор. – Сколько вы сейчас весите?

– Сорок семь кило…

– А рост?

– Сто семьдесят…

Из этичных соображений он отказался от комментариев и положил меня на стол.

– У вас специальная диета или несчастная любовь? – поинтересовался мужчина, «раскатывая» крепкими пальцами мои кости.

Есть профессии, которые располагают к откровениям.

Массажисты, парикмахеры, мастера по маникюру – вот неполный перечень «благодарных» слушателей. К ним идешь, как в исповедальню. Каждая новая клиентка – новая мелодрама.

Я не стала исключением.

– Не переживайте. Все будет хорошо. Важнее здоровья ничего нет, – выслушав мою исповедь, обобщил массажист. – Страданиями вы только себя разрушаете. Вы подумайте о том, что мальчик ваш жив и здоров. За ним нормальный уход. Его не обижают. А вам сейчас нужно восстановить свое здоровье. Сыну нужна здоровая сильная мать. А не дистрофик на грани нервного срыва. Вы лучше займитесь собой, пока его не вернули. Потом уже времени не будет – они в этом возрасте такие проказники, не уследишь за ними…

Он говорил о моем сыне так реально, словно тот был в другой комнате. Без соплей, без сантиментов, с необходимой мне сейчас уверенностью.

– Доктор, но он даже слово «мама» не произносит! – робко возразила я, забыв, что это массажист, а не психотерапевт.

– А куда он денется! – весело ответил врач. – Вырастет, все равно мамкать будет!

«Мамкать будет, мамкать будет…» – повторяла я на разные лады, как заклинание. В самолете, в машине, дома…

«Ванька, ну хватит мамкать – займись игрушками! – неужели я так когда-нибудь скажу?» – думала я.

Скорее всего, нет. Я всегда с наслаждением буду слушать это доставучее мамканье.

Мамкай, приставай, только вернись… Потому что дороже ничего на свете нет…

Следующее заседание суда будет нашим триумфом! Я в этом уверена.

В Москве свирепствовал Роберт.

Не успела я сойти с трапа самолета, зазвонил мобильный.

– Надо встретиться, – потребовал он.

– А мне не надо, – честно ответила я.

Роберт почувствовал, что в программе по уничтожению произошел какой-то сбой.

– Я сейчас к тебе приеду, – напрягся он.

– Я в аэропорту, а потом поеду к друзьям на поминки, мне некогда, – доложила я о планах, ничего не подозревая. Охранника пришлось отпустить – некрасиво ехать на похороны к пожилым людям с вооруженным телохранителем. Могут воспринять это как неуместные понты.

– В какой ресторан вы поедете на поминки, я могу туда Ваню подвезти на свидание, – примиренческим тоном пообещал Роберт.

Я обрадовалась и назвала…

Когда вечером с двумя пожилыми женщинами мы вышли из ресторана, на стоянке возле машины весь красный, как коммунистический флаг, нас поджидал… вдребезги пьяный Роберт.

Конечно, никакого сына не было близко…

Я открыла заднюю дверцу машины, приглашая довести женщин до дома.

Это были интеллигентные дамы, приехавшие проводить в последний путь мужа близкой подруги.

Одна – вдова композитора Евгения Птичкина и ее знакомая – мать ведущего передачи «Своя игра» Петра Кулешова.

Ничего не подозревающие женщины усердно благодарили меня за предложение развезти по домам.

Если б они знали, что произойдет через несколько минут, они с радостью отправились бы на другой конец Москвы пешком…

– Я поед-ду т-тоже, – оповестил всех Роберт, пытаясь открыть переднюю дверь машины.

– Отправляйся домой. Не позорь меня, пожалуйста, – попросила я, загораживая собой дверь. – Все мои друзья знают, что я замужем за солидным бизнесменом, а ты сейчас похож на уличного забулдыгу, – взывала я к его здравомыслию.

– Это ты им машину продала??! – внезапно «включил поток сознания» муж и, схватив с земли кусок какой-то арматуры, стал наносить им удары по машине…

Ни самоотверженные женщины, бросившиеся мне на помощь, ни подбежавшие на крики охранники не могли справиться с обезумевшим мужем-хулиганом.

Треснуло лобовое стекло, беспомощно повисли «ухи» (стекла заднего вида), двери, капот, фары – все выглядело, как после нашествия толпы разъяренных английских болельщиков.

Я впрыгнула за руль и, дав задний ход, попыталась отъехать. Но он, словно разъяренный зверь, прыгнул на капот и вцепился руками в дворники, пытаясь их оторвать.

Приехавший через пять минут наряд милиции надел на бившегося Роберта наручники и отвез в местное отделение милиции.

Я вздохнула с облегчением. Больше мне бояться нечего…

Эвакуатор увез мою любимую искалеченную машину, и мы всей инициативной группой отправились в местное отделение милиции. Вызвался стать свидетелем даже аккомпаниатор Большого театра, выходивший в тот момент с поминок. Пожилые люди были уверены, что их показания наконец-то помогут мне защититься от нападений негодяя.

– Если машина «спорная», вашим делом не станут заниматься. У вас ведь рассматривается судом раздел имущества? – проинформировал «добрый» милиционер перед тем, как передать нас «злому».

– Вы что, ждете, когда он в следующий раз ее просто прикончит? – возмутилась одна из моих свидетельниц. – Среди бела дня, на глазах у всех, пьяный мужик нападает на женщину, разбивает ее машину, оказывает сопротивление милиции, угрожает, и вы сомневаетесь, что в этом есть состав преступления? Он же хулиган!

Пока они выясняли особенности современных законов, я звонила адвокатам.

Внутренняя жизнь местного управления внутренних дел бурлила противостоянием нарушителей и представителей закона. Уводили, приводили, грозили друг другу, кто-то строчил заявление… Возле дежурного на корточках сидела кучка никому не нужных беспаспортных гастарбайтеров. Они вообще могли уйти – никто б и не заметил…