Книга Жорж - иномирец 3 - Сергей Анатольевич Панченко

меня Ляля.

— Минут через десять. — Пообещал я ей, не уверенный, что так рано. Хотелось, чтобы она взяла себя в руки и успокоилась.

Наш больной малыш начал затихать раньше. Плакал все слабее. Ляля не выпускала его руку из своей, контролируя процесс падения температуры. И вот он замолчал и засопел. Ляля потрогала ему губами лоб.

— Холодный, как раньше. — Облегченно произнесла она. — Жорж, — она всхлипнула, — скажи свой маме, что я ее очень люблю.

— Скажу обязательно.

Я решил поцеловать Лялю в щеку, потянулся к ней, но к огромной неожиданности наткнулся на ее губы, которые жадно ответили мне. Наши глаза встретились. Возникла неловкая пауза.

— Я очень благодарна тебе за все, что ты сделал. — Объяснила свой поступок Ляля.

— Я тоже благодарен тебе за то, что ты благодарна. А где змей? — Закрутил я головой, думая, что он стал невольным свидетелем пикантной сцены.

— Ушел к Археорису. Я даже не помню зачем. Не до него было. — Призналась Ляля. — Ты же не смог соврать родителям?

— Не смог. Сказал, как есть.

— И что они сказали?

— Отец, как всегда, в своем репертуаре, не долго удивлялся. А мать, как ни странно, изъявила желание придти к нам и нянчится с внуком.

— Ты серьезно? — Спросила кошка удивленно.

— Сам в шоке. Сказала, придумайте, как сделать, чтобы без последствий и буду ходить к вам, а то дача уже надоела.

— У тебя золотая мать. — Произнесла сокрушенно Ляля. — А я, наверное, никогда в жизни не осмелюсь признаться своим, что у меня есть сын, не рожденный мной, и вообще непонятно откуда взявшийся.

Кошка уткнулась носом мне в плечо и тихо заплакала. Ее горячие слезы пропитали мою майку.

— Я же знала всегда, что у меня в жизни все будет не так, как у остальных.

— Это же прекрасно. — Я положил свою руку поверх ее ладони и нежно погладил. — Я уже не мыслю жизни, в которой нет тебя.

И тут нас накрыло. Виной тому было и долгое игнорирование своих чувств, и напряжение, схлынувшее вместе с температурой нашего сына, и благодарность за это. Я даже не помню в деталях все, что между нами произошло в тот момент. Очнулся, когда увидел мокрую, видимо, в моих слюнях, мордаху Ляли. Наверное, такие страстные поцелуи не практиковались среди её соотечественников.

— Теперь нас можно считать полноценными родителями. — Произнесла кошка, поправляя на себе одежду. — Иначе у нашего сына могут появиться неправильные представления о семье.

— Мы теперь супруги что ли? — Поинтересовался я.

— А что, есть сомнения? — Подозрительно спросила Ляля и уставилась на меня по-хозяйски, поставив руки в боки.

— Нет, никаких. — Поспешил я с ответом.

Я на самом деле считал так. Мы с Лялей вели себя до появления ребенка, как два великовозрастных балбеса, которым на роду было написано быть вместе, но мы упорно боялись двигаться в этом направлении из-за предубеждений, доставшихся нам от прежней жизни. Все, что произошло между нами несколько минут назад, теперь не казалось мне неправильным. Все, что могло возникнуть между мной и Лялей, было делом сугубо личным и нам было решать, где ограничить себя, а где дать волю чувствам. Не было у меня, да по виду и у кошки тоже, никакого комплекса вины или смущения после случившегося. Я был готов повторить это в любой подходящий момент. С души свалился камень неопределенности.

— Может быть, теперь с именем дела пойдут быстрее. Ты его случайно не придумала? — Спросил я.

— Нет. У меня какой-то блок в мозгах стоит и блокирует все приемлемые варианты.

Я подошел к кроватке, в которой сладко сопел наш безымянный малыш и потрогал лоб. Он улыбнулся во сне, будто почувствовал идущую через прикосновение отеческую заботу. Мне стало приятно от его реакции. У меня никогда прежде не было своих детей, потому я был лишен родительских впечатлений. Ляля встала рядом и обняла меня, положив голову мне на плечо.

— Интересно, чем он будет питаться, когда перестанет пить молоко? Какой у него тип питания? — Подумала она вслух.

До сего момента эта мысль не приходила мне в голову.

— Слушай, а если он травоядный? Блин, это же будет не очень. Мы все на праздник будем есть мясо, а ему что, сено подавать? Представь, как он будет смотреть на нас из-за того, что мы едим мясо убитых животных?

— Животных же, не людей. — Лялю, более хищную, чем я, мало беспокоили подобные ассоциации. — Ничего, прокормим и травой, лишь бы не болел и нормально развивался.

— Верно. Нам как раз в семью для полной гармонии не хватало травоядного человека.

— Гармоний. — Ляля попробовала слово на «вкус». — Гармоний, иди к маме. — Кошка представила, как подзывает сына. — Как тебе такое имя?

— Гармоний? Ужасно, это все равно, что назвать сына Пианиний или Аккордеоний. Нет, однозначно. К тому же ты хотела, чтобы в имени был слог Дар.

— Дармоний?

— Нет. Давай сделаем так, если через сутки мы не придумаем ему имя, я назову его Саньком.

— Санек-ссанек. — Ляля тут же придумала способ испортить мое предложение. — И Жора-обжора.

— Ссанек да, прудит в штаны, но я очень умерен в еде. А вот ты Ляля… Ляля…, - Рифма не шла. — Ляля — отмочу на рояле.

Наш малыш начал просыпаться и захныкал. Ляля тут же собралась.

— Присмотри за ним, папаша, а я пойду, приготовлю смесь. — Она бесшумно убежала на кухню.

А я остался подле кроватки с сыном. Тот, прежде чем окончательно проснуться, долго корчил рожицы с закрытыми глазами, будто боролся со сном, а когда открыл их, я понял по их оттенку, что на улице уже вечер. Малыш посмотрел на меня, произнес что-то нечленораздельное и стал кукситься. Я проверил его пеленки. Точно, их надо было менять. Ляля застала меня за процессом пеленания ребенка в чистое, и одобрительно улыбнулась.

— Я бы вечно смотрела, как ты с этим управляешься. — Произнесла она.

— И даже не думай. Я буду хорошим отцом, а не хорошей матерью. Это предпредпредпоследний раз.

— Ладно, папашка до пупка рубашка. — Она чмокнула меня в щеку совершенно иным способом, чем раньше, по-свойски, по-домашнему. — Уступи мне мое место по праву.

Ляля с бутылочкой наполненной теплой смесью для грудного вскармливания, которую выбирала моя мать, встала рядом с кроваткой. Малыш, увидев сосуд с едой, оживленно залопотал и заерзал головой по подушке. Кошка проверила ему губами лоб, а затем принялась кормить.

На улице послышался шум, похожий на работу двигателя внутреннего сгорания. Не часто этот звук разносился по улицам Транзабара. Я выглянул в окно и обомлел. У нашего дома стояла