Книга Мстительница - Борис Седов

— На Просвет?[124]За три сотни? — молодой паренек посмотрел на часы, пробурчал непонятную для Тамары фразу: «До мостов успеваем» и удивился, что высокая белокурая девушка устроилась не рядом с ним, а на заднем сиденье. А потом удивлялся еще минут десять, наблюдая в панорамное зеркало за тем, как его пассажирка постоянно оборачивается назад.

— Вы боитесь погони? — наконец, не выдержал он. — Скрываетесь от милиции? Или от мафии?

— Сбежала от мужа.

— И что ж, теперь некуда и податься? — оживился водитель.

— На Просвете найду.

— Зачем же так далеко? Например, могу предложить вариант куда ближе. — Голосок паренька задрожал от возбуждения. — Поедем ко мне? А? Тебя как зовут, белобрысая? Поедем! Здесь совсем ря…

— Скорей удавлюсь! — прошипела Тамара. Сунула руку под полу ветровки и отстегнула кнопочку на кожаном ремешке, удерживавшем пистолет в кобуре. Чуть вытащила его, сняла с предохранителя и, чтобы ненароком не вывалился в самый неподходящий момент, поглубже воткнула обратно.

«Если этот тинейджер вдруг решится настаивать на своем приглашении в гости, — по губам скользнула змеиная злая улыбочка, — тогда… Что ж, ничего не попишешь. Бог троицу любит, и мне в третий раз за сегодня придется произносить уже надоевшую фразу:

«Это „Зигфрид Хюбнер“, навинченный на „девяносто вторую Беретту“. Сдадут нервы, шевельну указательным пальцем, и твой жбан разлетится на мелкие части, будто арбуз, сброшенный с пятого этажа…

Ты любишь арбузы, гостеприимный парниша?»

На следующий день Тамара, не выспавшаяся и смурная, на маршрутном такси доехала от Агалатова до Петербурга и в первой же попавшейся на глаза парикмахерской перекрасила волосы в иссиня черный цвет.

ЛАСКОВАЯ СМЕРТЬ

Классический вариант: поставить себя на место Шикульского…

Я жесток, я влиятелен, я привык не перешагивать через препятствия, оказавшиеся у меня на пути, а просто сметать их, сминать в лепешку, благо ж это ничего мне не стоит при моем весе, при моих связях, при моих миллиардах!

…и разработать стратегию захвата одного из мощнейших концернов России. А потом внести коррективы в эту стратегию, но уже применительно к себе. Внимательно вглядеться в то, что получилось, и решить, есть ли смысл лезть в эту аферу или лучше всего осторожно обойти ее стороной.

Лучше всего осторожно обойти ее стороной. Потому что пытаться перебежать дорогу беспредельщику-олигарху смерти подобно. А Олег не спешил умирать. И не сомневался в том, что невольно вписавшись в один из проектов Шикульского, вытащив для его грязных делишек с Новомосковской зоны девчонку, лишь слегка коснулся империи могучего олигарха (но не вмазался же в нее со всего размаха), а потому с ним честно расплатятся за безукоризненно выполненную работу и забудут о нем, дай Господь, навсегда. Ни Шикульскому, ни его консультантам не придет в голову мысль о том, что какой-то бандюга, пусть даже очень влиятельный и авторитетный в определенных кругах, окажется настолько безумным, что наберется нахальства лезть на равных в битву Богов за несколько миллиардов «зеленых».

Нет, никогда никому не придет в голову подобная мысль! В ином варианте, личному чистильщику Шикульского давно бы была дана ориентировка: «Лаевский Олег Анатольевич (Гепатит, Ласковая Смерть), проживающий там-то и там-то, часто бывающий в таких-то местах, пользующийся такой-то маркой машины, ну и так далее…». К ориентировке бы было приложено несколько фотографий и приказ: устранить в кратчайшие сроки!

Остаться в живых после подобного почти нереально. И Олег, конечно, не посмел бы даже думать о Шикульском Дмитрии Романовиче; о том, чтобы попробовать потягаться с ним в силе, если бы не проклятая сентиментальность. Если бы не две молодки, которых выдернул с зоны, тем самым обрекая обеих на смерть. Если бы одна из этих двоих не засела занозой в мозгу настолько крепко, что Олегу, как ни пытался, вытащить эту занозу так и не удалось. Думал и думал… думал и думал о Герде. И в конце-концов утвердился в осознании того, что впервые за последние годы его посетило реальное чувство.

Герда небезразлична! Но ведь она скоро должна умереть… «Она не умрет! Или нас похоронят вместе!» К такому решению пришел Гепатит в тот вечер, когда набрал номер Виктории Энглер и услышал в трубке ее звенящий от радости голосок.

— … примерно через неделю я буду по делам у вас в Петербурге. К сожалению, всего один день — утром прилетаю, вечером улетаю, — но почти весь этот день мы сможем провести вместе. Ты согласна?

— Да! — произнесла она замирающим от счастья шепотом. Если до этого и были какие-то легкие колебания, то после телефонного разговора, все они растворились, не оставив после себя ни следа, ни сомнения.

В тот же вечер Олег, положив перед собой досье на Шикульского, с головой погрузился в пухлый отчет с фотографиями и ксерокопиями всевозможных документов.

В тот же вечер он позвонил Ольге и распорядился:

— Того, что собрали мне на Шикульского, мало. Досье должно быть подробнее, минимум, раза в четыре. Сгребайте в него всё, что попадется под руку. Не пропускайте мимо ни одной незначительной мелочи. О Дмитрии Романовиче я должен знать больше, чем знает он сам.

— Одним словом, берем Шикульского в серьезную разработку?

— Именно.

— Играешь с огнем.

— Не твои заботы, милая Оленька. Ты только дай команду своим людям. И каждого предупреди, чтобы работал со всей осторожностью. У объекта не должно возникнуть ни малейшего подозрения, что им занимаются.

— И всё-таки зря…

Но Олег уже отключил телефон.

В тот же вечер он принялся составлять список надежных людей, которые должны помочь в схватке с Шикульским.

А через несколько дней, перебрав тысячи вариантов, всё тщательно обдумав и взвесив, Олег закончил с разработкой стратегии предстоящей войны. И с удовлетворением пришел к выводу, что не так страшен черт, как его малюют, а шансы на победу в этой войне не такие уж и ничтожные, какими казались неделю назад.

Теперь ему было что сказать Энглер через два дня, когда отправится в Питер перетереть кое-что с парой местных людей, без поддержки которых в схватке с олигархом не обойтись.

В тот августовский день, с того самого момента, как встретила Олега в аэропорту, Вика вся просто горела в предвкушении того, как Гепатит покончит с делами, и они наконец останутся наедине. Ничего не ускользало от рентгеновского взгляда Ласковой Смерти. Ему самому пришлось мобилизовать всю свою волю, чтобы не плюнуть на все заботы и вместо важнейшего разговора не снять номер в каком-нибудь отеле и не угробить весь вечер на любовь с этой красавицей.