Книга (не)желанный брак. Поцелуй Камня - Эми Мун

В горло с шипением лился свинец, сердце проламывало ребра, разрываясь кровавыми ошметками от невыносимой агонии, и каждая секунда растянулась в вечность, обнажая острый, как бритва, ужас, рвавший на части так же как стальные клещи.

И, наверное, он бы сошел с ума. Бессильный, закованный в клетке из боли и страха, просто обезумел, мечтая лишь о том, чтобы скорее превратиться в камень и ничего не чувствовать, как вдруг все пропало.

Исчезло, словно и не было, а он рухнул с огромной высоты вниз. Из одного лишь упрямства попытался схватиться за пустоту, и пальцы вдруг сжались на чем-то теплом.

Ощущение живой плоти начисто затерло эхо пережитой агонии. Он еще способен чувствовать?! Или это такая изощренная пытка, чтобы боль не казалась привычной?

- Вильгельм?

Тихий шепот обжог слух.

Муть перед глазами потускнела. Ало-черные вспышки исчезли, уступая место темной сини с золотыми крапинками и жилками.

Ребекка смотрела на него. Живая! И он жив?!

Еще плохо соображая, что делает, Вильгельм впился в приоткрытые губы поцелуем. Прикосновением стер паническую мысль о мираже и глубоким вздохом избавился от тлетворного запаха крови и паленой плоти. Вокруг распустился яблоневый сад.

Он бы дышал им вечно, но тихий плач вернул с небес на землю. И это всхлипывала не их дочь.

Едва оторвавшись от нежных губ, Вильгельм посмотрел в сторону.

Закрыв лицо руками, у стены горько плакала ведьма.

***

Девочка мирно сопела между ним и Ребеккой. Черные, как смоль, волосы выглядывали из-под белого чепчика, а кожа была уже не красноватой, а смуглой. Совсем как у него.

Вильгельм поправил одеяло малютки и заодно Ребекке.

Молчаливая ведьма Нанна, та самая, что готовила травы, очень проворно привела и дочь, и его жену в порядок, проскрипев только, что с обоими все хорошо. Казалось, ее вообще не заботит, за кем она ухаживает и почему. Женщина просто делала свое дело, а на ее лице не отображалось никаких эмоций.

- Нанна живет в своем мире, - обронила сидевшая в кресле Олфорд. – Не для всех Дар Проматери – легкая ноша.

Замечательно! В сопровождающие для ее жены была выбрана полоумная. Но Вильгельм не мог не отдать должное, что едва Ребекка выпила несколько глотков, как сумела не только сесть в подушках, но и требовать присутствовать при беседе.

Молчаливая Нанна, наконец, собрала все свои склянки и вышла. 

Олфорд проводила ее потухшим взглядом.  Элегантная до кончиков  ногтей баронесса окончательно превратилась в битую жизнью старуху.

- Полагаю, время открыть последние карты.

Чертовски верное замечание. И больше всего Вильгельма интересовал лишь один вопрос:

- Какого демона вам сдался этот спектакль?!

- Вильгельм, - Ребекка тихонько тронула за рукав, чтобы успокоить.

- Твой муж прав, милая, - вздох ведьмы был похож на шелест тлеющей бумаги. Олфорд прикрыла глаза, плотнее кутаясь в шаль, и медленно произнесла:

- … только боль камня выжжет мое проклятье. Только горькая пустота и мученье во сто крат большее, чем мое…

Женщина опять вздохнула.

- Боль, Вильгельм де Грейстор. Зерно проклятья осталось нетронутым. Только боль могла разрушить чары. Тело и душа должны были страдать, во сто крат больше, чем страдала я в той камере.

- Вы?! – ахнула Ребекка. А Вильгельм только покачал головой.

Бред сивой кобылы. Прошло больше пяти сотен лет.

- Да, милая, - ничуть не смутилась баронесса. – Железный Герцог отменно переврал проклятье, да только потому, что ему позволили это сделать ради шанса однажды его снять. Ведьма, сделавшая это была мудрее меня. Увидела то, что ускользнуло от Железного Герцога - прокляты оказались двое. Но, пожалуй, начну сначала… - Олфорд зябко передернула плечами, но останавливаться не стала.

- … Ребекка уже знает эту историю, но для вас, герцог, я повторюсь. Однажды молодой и пылкий юноша, который не признавал слова «нет» встретил такую же юную и горячую ведьму, что ни разу не ответила «да». Искра, проскочившая между ними, превратилась в лесной пожар. Оба гордые и оба непокорные, они  кипели в огне собственных чувств до тех пор, пока не случился взрыв. Его итогом стала смерть ведьмы, безумство юноши, рождение Инквизиции и проклятье, конечно…

Да, тот рисунок Ребекки. Железный Герцог и ведьма, в чьем взгляде боролись любовь и гордыня.

- … Еще будучи юной девушкой я обеляла своих товарок и очерняла противника, но долгая не-жизнь учит беспристрастной оценке. Будем правдивы: ведьма просто зазналась и перегнула палку, а герцог… Обезумевший от потери юноша быстро нашел себе союзников и единомышленников. Еще бы – ведьмы! Женщины, что осмелились требовать свободы и уважения. Какая жуткая угроза... В общем, дело закрутилось быстро. Пошла волна казней. И однажды я тоже попалась. А перед этим наблюдала мучительную гибель сестер и матери...

Женщина горько вздохнула:

- ...Совсем молодая, испуганная, злая на всех и каждого – я не смогла удержаться. Выплеснула все силы и вплела в это проклятие душу. Конечно, столь мощный поток энергии петлей захлеснул нас обоих. О, как я потом жалела! Гореть заживо – это такая безделица! Как невыносимо трудно ходить рядом с Гранью, чувствовать своих сестер, и не уметь присоединиться к ним. Гнить в могиле снова и снова, рождаться то в нищей лачуге, то в борделе, где пользуют совсем детей. И ничего не уметь сделать! Ни защититься, ни закончить этот ад!

Последнее Олфорд выкрикнула. А Вильгельм обеспокоенно глянул на дочь.

- Не орите, - прошипел разъяренной ведьме.

Ответом ему стала кривая усмешка.

- Постараюсь сдержаться, герцог, - Олфорд нахмурилась и опять поправила шаль. - В общем, да, я была заинтересована снять проклятие как никто другой. Но подобраться к вашему роду оказалось не просто. Пусть мое рождение происходило более или менее рядом, но никогда в замке де Грейсторов или хотя бы в столице. Однако расстояние – это не самая большая проблема. Гораздо хуже, дорогой Вильгельм, что когда я накладывала проклятье, то подсознательно иммела ввиду очерствевшее нутро Железного Герцога. Его мучение и его боль. Но из-за вмешательства подошли бы и его потомки. Но вот беда - мужчины вашего рода оказались немногим лучше: все как один похожи на кусок камня! Как заставить де Грейсторов чувствовать? Силой? О нет, проклятье не обманешь приворотным зельем… Ему нужны искренность и свободная воля. И я ждала. Ждала любого подходящего момента. А вы знали, что один из ваших предков чуть было не отказался от земель ради женщины?

- Бернард де Грейстор? Тот, который…

- Да-да, имел весьма любвеобильный характер и штат очень симпатичной прислуги. Но его вела страсть, а не любовь. Это совершенно не то.

Ведьма замолкла, словно собираясь с мыслями, и он тоже молчал, не готовый поверить в то, что женщина перед ним – та самая ведьма. Но ведь и проклятье снято! Ребекка доверчиво жмется к его плечу, а рядом посапывает дочь.