Книга Возвращение Безмолвного. Том I - Евгений Астахов

Фурию вышвырнуло из того состояния абсолютной концентрации. Впервые за долгое время ей стало по-настоящему страшно. С невменяемым животным невозможно договориться, его нельзя убедить или запугать. Только убить.

Несколько секунд её мысли лихорадочно метались внутри головы, не позволяя сосредоточиться на какой-то задаче. В открытую дверь ввалился первый хобгоблин. Идиотка! Не размышляя, она впечатал латный сапог в его грудь, вышвыривая наружу, под ноги набегающей толпе сородичей. Попыталась закрыть дверь на себя, но сразу несколько беглецов вцепились в створку, намертво блокируя её.

Отпустив, она бросилась вверх по винтовой лестнице, а внутрь залетали всё новые и новые серокожие недомерки. Все, кто выжил во внутреннем дворе. Безумный вой вперемешку с рычанием оглушил всех, собравшихся в донжоне.

— БЫСТРЕЕ! — заорал один из хобгоблинов.

Отступая вверх, Фурия успела увидеть, как сразу три твари рванули дверь на себя, намертво блокируя её засовом изнутри. Прямо перед лицом одного из собратьев, всего в полуметре от которого появился Брелларк.

Визгливый крик сопровождал звук мощного удара в створку. Она выдержала. Зато снизу в щель под дверью обильно брызнула кровь.

— Он убьёт нас всех! — истерично заорал первый.

— И сожрёт! — закричал второй.

Орчанка же застыла на первом пролёте, осторожно наблюдая за собравшейся компанией. Все они в диком ужасе смотрели на выгибающуюся от ударов дверь. В груди до сих пор ходуном ходило сердце. Ей никак не удавалось собраться.

Скрипнул доспех.

Словно очнувшись от транса, хобгоблины посмотрел на лестницу. Увидели девушку.

— Нужно убить эту суку и скинуть ему сверху. Может быть, оттрахав и сожрав её, Брелларк придёт в себя, — предложил один.

— Хуже точно не будет, — согласился второй.

С мрачной решимостью, бойцы перехватили разномастное оружие и начали, не спеша, подниматься по лестнице. Больше дюжины за короткий срок успело набиться внутрь донжона.

Фурия, также не торопясь, отступала назад и вверх, пока вся процессия не втянулась в лестничный марш. Ширина составляла не больше метра. Им приходилось идти парами, друг за другом. Кто-то попытался выстрелить из лука, но винтовой изгиб мешал нормально прицелиться. Стрела ушла в молоко.

Девушке показалось, что с момента короткой, но безжалостной схватки во дворе прошёл час. На самом деле, меньше тридцати секунд. На ней до сих пор висели остатки Яростного крика, отсчитывая последние секунды.

Сейчас!

«Сейчас!» — согласился Ансельм.

Излюбленное оружие! Любой ценой!

Её здоровье упало на 90 %.

— Горите!

Сконцентрировавшись, она отдала мысленный приказ.

С кончика копья сорвался ониксовый полумесяц. Дико горячий и яростный, как жар преисподней. Он валом пронёсся вниз по лестнице, плавя доспехи и опаляя тела. Дюжина воплей эхом разнеслось по башне.

Вы нанесли 113 358 единиц урона (игнорируется 100 % брони) (избыточный урон 9 557)

…

Вы нанесли 98 466 единиц урона (игнорируется 100 % брони) (избыточный урон 3 969)

Охваченные огнём людоеды заметались в тесном пространстве, мешая друг другу и сбивая с ног. Кто-то покатился вниз по ступенькам, грохоча раскалённым железом. Отвратительно запахло палёным мясом и горелыми шкурами. Вонь мгновенно распространилась повсюду, проникая в нос. Залезая в рот.

Орчанка еле удержалась от того, чтобы не вывернуть наизнанку содержимое желудка. Вместо этого залепила себе пощёчину и Стальным шквалом обрушилась на недобитков.

Вы нанесли 15 909 единиц урона (игнорируется 100 % брони)

…

Вы нанесли 28 775 единиц урона (х2) (игнорируется 100 % брони)

Обезумевший от боли людоед бросился к ней, распахнув объятия. Фурия встретила его Мизерикордом. Точным ударом копьё пробило лоб врага, швыряя его вниз по лестнице.

Вы нанесли 27 644 единицы урон (избыточный урон 1 407)

Через пятнадцать секунд всё было кончено. Сожжённые тела валялись вповалку, намертво пропитав донжон невыносимой вонью.

Брелларк снова ударил в массивную дверь. Что-то выстрелило из самой створки и звонко отрикошетило от каменной стены. С трудом она нашла предмет.

Заклёпка.

Дверь поддавалась.

Глава 29

Она слетела по лестнице вниз, надеясь отыскать там какой-то проход. Быть может секретный тоннель.

В подвале расположилось несколько клеток, из-за решёток которых на неё выглядывали измождённые грязные люди. При виде орчанки они отступили назад, вжимаясь в угол.

Сердце Фурии защемило при виде чумазой девочки, которая жалась за спину матери.

Если он ворвётся сюда в текущем состоянии, вырежет здесь всех. Я должна, должна остановить его.

Не говоря ни слова, она поднялась обратно на первый этаж. Замерла напротив двери, в которую каждые три секунды влетало что-то массивное. С потолка сыпалась пыль. Девушка потянулась к засову и… осела на землю.

Перед глазами вставали образы залитого кровью зверя, который раздирал голову Кесмы на две половины, словно гнилую дыню. Фурия, чувствовала, как внутри отчаянно стучало сердце. В своё время её не пробрали ни Созерцатель, ни Нарастен, ни хтонические твари из подземелья. Брелларк был совсем другое дело. В кровожадном ублюдке чувствовалась фаталистическая готовность убивать даже ценой своей жизни. Желание раздирать врага на части, не считаясь с собственной болью и травмами. Она вряд ли могла что-то противопоставить такой ярости.

«Вот здесь ты ошибаешься, цыплёнок.» — подал голос Ансельм. «Холодный разум и трезвый рассудок бьют безумную ярость пять раз из пяти. Если придётся рисковать или жертвовать собой, делать это нужно полностью отдавая себе отчёт, а не потому, что тобой управляют эмоции. Ибо в бою они тебя ослепляют. Помни, почему ты дерёшься, безусловно, но не теряй голову.»

Я… я не справлюсь. Ты видел эту тварь? Он разорвёт меня на куски!

Орчанка учащённо дышала и никак не могла насытить тело кислородом. Задыхалась, как выброшенная на берег рыба.

«Помню, как я впервые шёл в бой.» — задумчиво протянул паладин под звонкий рикошет следующей заклёпки.

Девушка проводила её испуганным взглядом.

«Мне было семнадцать. Сир Родрик Уитман — рыцарь, которому я прислуживал в качестве оруженосца, обещал старосте безымянной деревни искоренить бандитов. Они засели на заброшенной мельнице. Четыре дюжих громилы, повадившихся резать путников, а также грабить и калечить крестьян.»