Книга Внучка алхимика - Лариса Шкатула

И подошла к дежурному, и спросила. Каково же было её удивление, когда на вопрос о Григории она услышала:

– Остановился. Сегодня. Но в комнате пока его нет, пошёл прогуляться по городу.

Несколько разочарованная, но больше обнадёженная, Соня вышла из отеля и стала не спеша прохаживаться в отдалении, но так, чтобы видеть входящих в "Золотой лев" людей. В какое-то мгновение ей показалось, что она увидела знакомую фигуру, но тут чья-то крепкая рука схватила её за локоть; Соня так испугалась, что замерла столбом, не в силах обернуться.

Глава семнадцатая

– Мне всегда говорили: "Григорий, когда-нибудь твои шуточки кончатся весьма печально!" Я вас напугал, Софья Николаевна, извините.

Соня облегченно вздохнула и обернулась. Она так обрадовалась Тредиаковскому, что даже не стала пенять ему на то, что из-за него пережила настоящее потрясение. Ведь она была уверена, что слуги молодого маркиза таки добрались до неё.

– А я смотрю и глазам своим не верю: вы это или не вы? Всё-таки у женщин куда больше средств для маскировки, чем у нас грешных.

– Не скажите, – улыбнулась Соня, – женщине не бороду не прицепишь, ни усы – вот что по-настоящему изменяет внешность!

Наверное, в словах Сони послышалась излишняя горячность, так что Тредиаковский внимательно на неё посмотрел и покачал головой:

– Мне кажется странным ваш интерес к этому вопросу.

– Эх, Гриша! – тяжело вздохнула она, – знали бы вы, в какую историю я здесь попала! По-хорошему, мне бы надо бежать отсюда со всех ног, но я не могу бросить Агриппину в беде. Подумать страшно, что с нею, бедняжкой, сделают эти изверги…

– Вот даже как, – протянул молодой человек и на этот раз предложил княжне руку. – Давайте-ка мы с вами посидим вон под тем полотняным навесом, где подают напитки и лёгкие закуски, и вы не спеша мне расскажете, что с вами случилось. Я уж и не чаял с вами встретиться! Письмо ваше мне передали, но хозяйка квартиры, на которую вы ссылались, сказала мне, что никакой княжны Астаховой, ни её горничной она в глаза не видела.

– Еще бы, она стала говорить вам утвердительно! Ведь она знала, куда мы с Агриппиной пошли, и, наверное, уже считала, что никогда нас больше не увидит. Как вы думаете, стоит ли мне идти в полицию? Впрочем, что за глупый вопрос я задаю! Мне придется идти туда в любом случае, ведь в доме у этой преступной женщины остались не только наши с Агриппиной вещи и деньги, но и все документы.

– В полицию мы всегда сходить успеем, – рассудительно проговорил Григорий, – но предлагаю вам вначале поесть. Знаете, в отличие от многих представителей рода человеческого я очень плохо соображаю на голодный желудок! Да и вам не мешает поесть. Подумать только, вот уже несколько минут я не наблюдаю на вашем лице того розового отсвета на щеках, который поразил меня в первую минуту нашего знакомства. Назвать его румянцем у меня не поднялся бы язык. Это именно был нежный свет, который удивительно шёл к вашим зелёным глазам.

– Спасибо за комплимент, – сказала Соня несколько растерянно; Григорий говорил о её румянце так чувственно, при том, что во все время их знакомства он поражал девушку своей сдержанностью.

– Это не комплимент, – покачал он головой, – а скорее недоумение: с вами и в самом деле произошло что-то настолько серьезное, что померкли даже ваши природные краски. Вряд ли это следствие только утери денег и документов. Вы отчего-то беспокоитесь за жизнь вашей горничной? А что случилось с нею? Вернее, где она?

– Наверное, мне таки придётся рассказать вам всё, как на духу, – сказала Соня и покраснела.

– Весьма здравое решение, – согласился Григорий, подвигая ей стул и подзывая слугу.

Княжна сидела безучастно. Казалось, что сам вопрос еды для неё сейчас неприемлем, и когда Григорий спросил: "Что вы хотели бы поесть?", она лишь пожала плечами.

– Понятно, – объяснил он самому себе, – как раз в таком настроении лучше всего попробовать что-нибудь экзотическое. Вы ели устрицы7

Соня отрицательно покачала головой – язык у неё к небу присох, что ли?

До того, как им принесли заказ, и Григорий в основном молчал, словно давая Соне окончательно прийти в себя.

А потом, жадно уплетая горячий бифштекс, кивнул княжне на её тарелку с устрицами.

– Приобщайтесь к европейской кухне, ваше сиятельство. Итак, вы решили наконец рассказать мне всё?

Соня опять покраснела – как легко она краснеет! Значит, Тредиаковский догадался, что княжна в дороге была не до конца с ним откровенна?

– Решила, – твёрдо сказала она.

– Думаю, вы не пожалеете о своей откровенности.

– Но она дастся мне вовсе не так легко, как может показаться.

– Понятное дело, – продолжая есть, кивнул он, – правда вообще редко выступает в привлекательном обличье. Вы, наверное, слышали? Иногда её даже называют голой.

Он одобряюще посмотрел на Соню, которая никак не могла решиться начать разговор.

– Начните с вашего дедушки. Вернее, с того, что удалось узнать о нём во время ваших исторических изысканий.

– Откуда вы знаете, что всё началось именно с этого?

– Изредка я думаю, – он смешно постучал себя по лбу.

И Соня начала свой рассказ, от волнения так теребя недавно купленный вышитый платок, что едва не истрепала на нем вышитый шелковыми нитками узор.

Он не спеша покончил со своим бифштексом и теперь медленно попивал горячий кофе – вторую чашку ему по знаку принёс слуга.

– Значит, вы утверждаете, что над вашей служанкой совершили насилие? – прервал Григорий воцарившееся после рассказа княжны молчание.

– Понятное дело, раз я видела это собственными глазами! – возмутилась Соня и осеклась: она не хотела говорить о том, что Флоримон заставил её смотреть за этим насилием в глазок.

– Видели собственными глазами, – эхом повторил Тредиаковский. – Иными словами, вы при этом присутствовали?

– Иными словами, я за этим подглядывала! – рассердилась Соня.

– Понятно, – протянул он, – хотя и не очень.

Пришлось бедной княжне, опять краснея и отводя взор, на этот раз действительно рассказать все.

– Наконец я разобрался, зачем вы приехали в Дежансон. Решили попытаться вернуть дедово наследство? В незнакомом городе. Можно сказать, совсем одна… Кажется, внученька выросла отчаянная, вся в деда.

– А что мне ещё оставалось, – огрызнулась Соня; совсем недавно сравнение с дедом-авантюристом польстило бы ей, а нынче она вынуждена была оправдываться. – Мой брат всё найденное забрал себе и мою часть обещал вернуть только на своих условиях.

– Если вы выйдете замуж за того, на кого он вам укажет?

– За старого генерала. Вдовца! – выпалила она и с подозрением посмотрела на Тредиаковского. – А вы откуда знаете?