Книга Сладостная месть [= Сестры Бьюмонт ] - Лиз Филдинг

Люк последовал за ней. Он поднялся, совершенно не стесняясь своей наготы, и настиг ее одним движением.

– Я ничего не сделал для предохранения, – сказал он, обнимая ее. – И я уверен, что ты тоже.

– О-о.

Даже в своем увлечении Патриком она никогда не теряла благоразумия до такой степени. Но все эти лекции насчет безопасного секса, которые прочла ей Клаудия, были далеко в прошлом, и сейчас она просто не подумала об этом. Даже когда она слушала ангелов, эта мысль не всплыла в ее голове.

Она не сомневалась, что Люк прав, проявляя озабоченность. И все же ее кольнуло, что он не смог забыть об этом на время и не остался с ней слушать хор. Освободившись из его объятий, Физз подошла к дверям ванной и, изобразив на лице ясную улыбку, повернулась к нему.

– Все равно уже поздно делать что-либо. Если ты не станешь беспокоиться об этом, я тоже не буду.

Люк подошел к ней и схватил за плечи.

– Идиотка, – свирепо произнес он. И затем: – Выходи за меня замуж.

Физз пристально посмотрела на него, заметив, как напряжены мышцы его шеи, как сжаты челюсти. Да, он действительно обеспокоен. Что ж, это очень мило, но этого недостаточно.

– Я думаю, ты переигрываешь, Люк. Ты слишком стараешься.

– Идиотка, – сказал он снова, на этот раз мягче, и затем поцеловал ее. – Я люблю тебя, Физз. Выходи за меня замуж. Пожалуйста.

Это потрясло Физз.

– И у тебя хватает наглости называть идиоткой меня? Приди в себя, выпей аспирин.

– Мне не нужен аспирин. Мне нужна ты.

Он почти убедил ее.

– Все, что мне сейчас нужно, – это принять душ, Люк.

Она освободилась от его хватки, включила душ и проверила температуру воды.

– Я говорю серьезно.

Вода стала теплой, и она встала под ее струи. Люк последовал за ней.

– Люк! – возмутилась она.

– Ну, теперь ты меня выслушаешь? – Он поймал ее, запер в ловушке. – Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Улыбка, настоящая улыбка начала расползаться по ее лицу. Физз попыталась остановить ее, но улыбка жила своей собственной жизнью.

– Передай мне мыло, – попросила она.

– Я предупреждаю тебя, что никуда не уйду, пока ты не скажешь «да».

– Мыло, – требовательно сказала она, протягивая руку.

Он пошарил позади себя, нащупал мыло и протянул ей. Физз намылила руки и принялась растирать круговыми движениями его грудь и плечи. Его кожа скользила под ее пальцами. Она наклонилась вперед и обхватила его руками. Неожиданно в ловушке оказался Люк.

– Физз? Что ты делаешь? Я хочу поговорить с тобой.

– Потом. Если ты будешь разговаривать под душем, тебе в рот попадет мыло. – Она подняла руку и провела намыленным пальцем полоску пены вдоль его нижней губы. – Вот видишь? Ты все еще хочешь разговаривать?

Когда они наконец выбрались из душа, Физз все еще чувствовала во рту вкус мыла.

– Ну а теперь я могу открыть бутылку вина? – спросил Люк, оборачивая полотенце вокруг бедер.

– Угу. В холодильнике есть немного сыра, если ты голоден. Или я могу приготовить… – Звонок в дверь оборвал ее на полуслове. – Интересно, кто это может быть?

– Хочешь, чтобы я посмотрел?

– В таком виде? Если это миссис Пуси, у нее начнется сердцебиение, – усмехнулась Физз. – У меня ты уже вызываешь сердцебиение.

Она надела махровый купальный халат и направилась в прихожую.

– Можешь пока заняться вином. Звонок зазвонил снова, прежде чем она успела дойти до двери. А когда открыла ее, навстречу ей бросилась Мелани.

– О, Физз.

– В чем дело, Мел? Что случилось? Но девушка дрожала, заливаясь слезами, и Физз беспомощно посмотрела поверх ее головы на Энди. Когда их глаза встретились, ее сердце сжалось.

– Ты только не пугайся, Физз, – сказал он. – Но Эдварда увезли в больницу.

ГЛАВА 13

– Физз! – прокричал Люк из кухни. – Где у тебя штопор?

Не дождавшись ответа, он положил бутылку и, широко улыбаясь, пошел к двери, предвкушая очередную игру.

– Я не знаю, что ты там затеяла, девочка моя, но…

Три пары глаз повернулись к нему. Мелани, застыв с открытым ртом, по-видимому, утратила способность говорить. Энди понимающим взглядом посмотрел на его мокрые волосы и обернутое вокруг бедер полотенце и тоже промолчал. Физз оцепенела.

– Хорошенькое время для того, чтобы зайти в гости, – сказал Люк. – Что случилось?

– Эдварду стало плохо в студии час тому назад, – сказал Энди, быстро взяв себя в руки. – Его отвезли в Центральную больницу. Клаудия попросила нас сообщить об этом Физз и отвезти ее туда.

– Стало плохо? – Люк почувствовал, как его внутренности перекручиваются, как спагетти, намотанные на вилку. – Что с ним, сердечный приступ?

Физз испуганно вскрикнула, а Мелани начала плакать.

Это все из-за меня, – прорыдала она.

На какое-то мгновение перед глазами Люка всплыло кошмарное порождение его собственных замыслов. Он должен отослать Физз отсюда, пока Мелани не выплеснула все это со слезами. Он должен сам все объяснить.

Он дотронулся до ее руки.

– Физз?

Она повернула голову. Хрупкая и беззащитная, она смотрела на него таким взглядом, от которого сердце любого мужчины могло разорваться на части.

– Пойди и оденься, любовь моя. Я отвезу тебя в госпиталь.

– Да. Да, конечно.

Он посмотрел ей вслед. Ему хотелось быть рядом с ней, хотелось поддержать ее, сказать, что он никогда не думал, что все получится так. Что он никогда не хотел причинить ей боль. Но это было неправдой. Это входило в его намерения – заставить страдать дочерей Эдварда. Чтобы сделать Эдварду больно. Он не вправе рассказывать Физз об этом сейчас. Это означало бы удовлетворение лишь собственной потребности облегчить душу. Физз сейчас и без того плохо. Люк заставил себя сконцентрировать внимание на Мелани. Прошел всего лишь год, как она потеряла мать. Тогда ему пришлось сказать ей об аварии и отвезти в больницу, где умирала Джульет.

– Как ты оказалась в студии, Мел? Я думал, что вы с Энди собираетесь на концерт в Брайтон.

– У Клаудии завтра прослушивание, какая-то серьезная роль. Она попросила перенести запись эпизода «Залива каникул» на сегодняшний вечер. Эдвард приехал специально.

Прослушивание. Вилка повернулась снова. Это было прослушивание для пьесы, которую он согласился спонсировать при условии, что ведущую роль получит Клаудия Бьюмонт. О Боже, какая ирония, какая дурацкая ирония. Он не успел сделать одну-единственную вещь и не беспокоился об этом, решив, что спешки нет и можно подождать до утра. И вот судьба нанесла ему удар прямо в лицо.