Книга Не спи под инжировым деревом - Ширин Шафиева

– Правильно всё сказала! – одобрила мама, которая, по всей видимости, уже успела один раз насладиться этой историей. – Вот стерва!

– А она как начала орать: «Я лучше знаю, я в Италии четыре года училась, будут мне указывать всякие». А я говорю: «Ты работать ртом в Италии училась, гламурная овца, а не дизайну, тебя обманули». Встала и пошла к шефу, она – за мной, красная вся, орёт там что-то. Ну я ему сказала всё, что думаю. А этот придурок такой: «Она в Италии училась, мне её рекомендовали как хорошего специалиста». И показал её работы. Я говорю: «Но это же говно!» И все ошибки перечислила – вот здесь не то, там неграмотное решение, тут… Прямо пособие: как делать не надо! Он вроде как растерялся и говорит: «Но она считается очень хорошим дизайнером. Она филанкясу[26] делала, другому филанкясу делала…» А я для себя уже всё решила, поэтому уже конкретно докопалась до неё и сказала: «Известно, что она филанкясу делала такими-то губами». И всё. Написала заявление об уходе. Уф. Она ещё долго там орала у него в кабинете. А я собрала вещи и ушла. Шеф меня даже не пытался остановить. И это после всего, что я для фирмы сделала.

– Правильно, – важно сказала мама, – откуда ишаку знать, что такое шафран?

– Что ты теперь будешь делать? – спросил я.

– Будет новую работу искать, что будет делать, – ответила мама вместо Зарифы.

– Ага, разбежалась! Знаю я их работы. Та же самая нищенская зарплата, обещания поднять её и это их любимое: «Уйдёшь домой, когда я скажу». И я ещё не забыла прошлое лето, когда в жару сорок пять градусов у нас неделю кондиционеры не работали, а нас не отпускали, даже когда я получила тепловой удар и заблевала им весь офис! Всё! Хватит с меня! Я буду работать сама на себя! – Выдав эту декларацию независимости, Зарифа заметно расслабилась и присела на диван, вперившись нежным взглядом в Бахрама.

– Как ты будешь работать на себя? – предсказуемо начала зудеть мама. – Кто тебя знает? Тебя обязательно обманут. А налоги? Устройся на работу, будешь стабильно получать зарплату…

– Мама, – произнесла моя сестра тихим, но каким-то страшным голосом, – ещё одно слово, и, клянусь, я стану содержанкой у какого-нибудь богатого мужчины.

Мама ахнула и схватилась за сердце, как в дешёвой театральной постановке, но, удивительно, больше ничего не сказала, а удалилась на кухню.

– Ну давай рассказывай, с тобой что случилось? – повернулась ко мне Зарифа.

– Что случилось? Со мной? – неумело изобразил я непонимание.

– Ты, как пришёл, стараешься казаться нормальным.

Мне пришлось поведать Зарифе о вероломстве Сайки и коварстве Ниязи.

– И знаешь, что самое мерзкое? То, что я воображал, будто он всё это делает потому, что я ему понравился, а теперь я думаю, что он просто хотел изолировать меня от общества, и главным образом от общества Сайки, а самое мерзкое то, что меня это огорчает!

– Тебя огорчает то, что ты ему не нравишься? – подвела итог Зарифа и вскинула одну бровь. Не знал, что она так умеет. – А Сайка?

– Её я вообще понять не могу!

– Ну и плюнь на неё. Она просто дурочка. Что там понимать? – Такая агрессия стала для меня неожиданностью. Моя сестра раньше не высказывалась против Сайки. – Ты должен верить Ниязи.

Вот теперь я не мог поверить даже своим ушам. Этот божок хаоса что, и Зарифу успел обработать? Недаром мне показалось подозрительным, как они тогда шушукались.

– У меня вся жизнь наперекосяк пошла с тех пор, как я с ним познакомился!

– О, правда?

Я подумал о сегодняшнем собеседовании. О предстоящем моей группе выступлении в клубе Energetica. Даже если Ниязи и разрушал что-то, на месте этого вырастало нечто новое, и даже совсем не плохое. Что, если он решил сосватать меня какой-нибудь более достойной, чем Сайка, девушке? Последняя фраза его сообщения прямо намекала на это. Допустив такую возможность, я нервно захихикал, и в этот момент случилось то, чего никто из нас уже никак не ожидал: Бахрам открыл глаза.

– Какие же вы шумные, – произнёс он убитым голосом, который обычно бывает после сна. Зарифа стремительно сменила ряд цветов, как хамелеон: с красного на белый, а затем на зелёный, и упала на диван. Я увидел, что руки у неё трясутся. Тем временем Бахрам принялся основательно, с достоинством разминать одеревеневшие части тела. Хруст стоял как в зале кинотеатра во время демонстрации очередного фильма от Marvel.

– Мы помешали вам? – смиренно спросила Зарифа, очевидно, совладав с шоком.

– Нет, я завершил своё дело.

– Почему так долго? Что было? Что вы ей сказали? – Все волнения сегодняшнего дня поблёкли в сравнении с возможностью расспросить человека, вернувшегося оттуда, куда обычно простые смертные не ходят.

– Я вам всё расскажу. Но сейчас я бы чего-нибудь поел. Чего-нибудь вегетарианского.

– Конечно! – Зарифа вскочила, полная боевого пыла. – Я сейчас что-нибудь придумаю. Вы едите молочные продукты? – крикнула она уже из кухни.

– Да, – ответил Бахрам. Вслед за этим из кухни донёсся странный звук, как будто кому-то, пытавшемуся что-то сказать, зажали рот рукой… или тряпкой для стола. Я бы не удивился, узнав, что в эту самую минуту Зарифа запихивает нашу маму в шкаф с посудой – чтобы не мешала строить счастье.

Бахрам перебрался с пола на диван, и мы сидели в молчании; он – в спокойном, а я – в смущённом. Вскоре вернулась Зарифа с подносом, полным разной аппетитной зелени. Она успела распустить волосы и вдеть в уши длинные серьги.

– Благодарю, – сказал Бахрам, выпил два стакана воды и начал есть. Для человека, голодавшего два месяца, он делал это очень неторопливо. Я изнывал от нетерпения и мысленно поторапливал его, а вот Зарифе зрелище доставляло удовольствие. Если бы на меня во время еды кто-то так пристально пялился, я бы уже подавился три раза, но Бахрама ничем нельзя было смутить. Насытившись, он ещё раз поблагодарил Зарифу и спросил:

– Надеюсь, я не слишком обременил ваше семейство своим присутствием?

– Нет, конечно, нет, совсем наоборот! – закричала Зарифа, дав мне понять, что в ближайшее время я в разговоре не участвую. – Мне так нравилось смотреть на вас! Я написала ваш портрет!

– Вот как? – слегка недоумённо ответил Бахрам.

– Да, сейчас я вам его покажу.

Она вытащила портрет, спрятанный на подоконнике за занавеской, и поставила его перед Бахрамом.

Он молча смотрел на картину целую вечность, а потом выдал:

– Ну, знаете… после такого я просто обязан на вас жениться, как честный человек.

«Да уж, – подумал я, глядя, как Зарифу снова накрывает приступ расширения кровеносных сосудов, – по количеству интересных судьбоносных событий сестрица меня сегодня уделала».

– П-п-почему? – бедняжке не с первого раза удалось выговорить.