Книга Девушка, змей, шип - Мелисса Башардауст

Дивы опустили паланкин у ведущей ко дворцу лестницы, где ее ожидал Азэд. Он подошел и помог ей выбраться наружу. Сорэйя вспомнила сказанное им прошлой ночью и постаралась не проявить презрения к нему.

Он справился о том, как прошло ее путешествие. Она вежливо ответила на его вопрос и сказала, что устала и хотела бы отдохнуть. Он проводил Сорэйю в ее покои, путь в которые показался ей непривычным – ведь она всегда пользовалась потайными ходами, чтобы попасть туда.

Покои выглядели так же, как и в последний раз. Она сказала Азэду, что устала, просто чтобы избежать разговоров. Однако, увидев кровать, Сорэйя поняла, что она и правда невероятно устала. Ей хотелось погрузиться в комнату, будто в ванну, и позволить ей отмести все воспоминания о горе прочь.

Она ожидала, что Азэд уйдет, однако он выжидающе смотрел на нее.

– Тебе не интересно узнать, на какое время запланирована казнь? – сказал он наконец.

– Разумеется. Просто я очень устала, голова совсем не соображает.

– Я понимаю, – ответил он, и взгляд его смягчился. – Но после этого все станет проще. Вот увидишь. Мы разберемся с твоим братом до захода солнца, и все эти мытарства закончатся.

Сорэйя выдавила из себя улыбку, вроде бы удовлетворившую Азэда, после чего он ушел. Она услышала щелчок запираемого замка, и после этого он окончательно удалился.

Оставшись одна, Сорэйя первым же делом направилась к двери потайного хода, надеясь, что он мог забыть заблокировать ее. Но, разумеется, он не забыл. Не забыл он и про двери в гулистан: снаружи ручки были заблокированы доской, так что дверь открывалась лишь самую малость.

Сначала ей показалось, что в покоях все осталось по-прежнему. Однако стоило ей начать искать что-то, что могло бы оказаться полезным, как Сорэйя поняла, что ошиблась. Пропали ручное зеркальце, бутылочки и пузырьки с духами и хрустальная ваза. Из покоев вынесли все, что можно было сломать и получить черепки или осколки с острыми краями, чтобы Сорэйя не могла использовать их в качестве оружия.

«Мои садовые принадлежности». Сорэйя поспешно подошла к кровати и встала на колени, проверяя, нашел ли Азэд ее садовые ножницы и прочие инструменты, завернутые в кусок кожи под кроватью. Инструменты пропали… Однако Сорэйя нашла под кроватью кое-что другое. Что-то мягкое, сделанное из ткани, наподобие ковра…

Или одеяльца.

Сорэйя вытащила из-под кровати одеяльце с изображением звезд, из-за которого она встала на путь разрушения. Она развернула его перед собой, вспомнив, что забрала его из покоев матери и спрятала под кроватью. Сорэйя провела пальцами по пятнам засохшей крови. И тут рука ее замерла на месте: она осознала, что Азэд допустил ошибку. Он оставил ей самое могущественное оружие.

«Не хочешь узнать, что для этого нужно? Ты стала ядовитой от дивовой крови. Человек, омывшийся кровью из дивова сердца, приобретает свойства этого дива. На тебя, должно быть, хватило всего нескольких капель».

Хватит ли этого? Кровь была пролита на одеяльце много лет тому назад и уже давным-давно высохла. Чтобы добиться какого-либо эффекта от нее, понадобится замочить одеяльце. Но даже после этого нельзя было быть уверенной, что это поможет. Однако если это сработает, Сорэйя могла бы вновь себя проклясть и стать ядовитой. «Но что, если в этот раз я не смогу избавиться от проклятия?» До Симург было не так-то просто добраться. Быть уверенной, что сможет получить ее перо и снять проклятие, Сорэйя не могла. К тому же теперь Сорэйя знала, что ничего хорошего от попытки добыть перо Симург без ее на то согласия не выйдет. Что, если Симург решит, что Сорэйя недостойна подобного дара? Готова ли Сорэйя сделать подобный выбор при таком раскладе?

Во рту у Сорэйи пересохло, а глаза застыли на одеяльце. Она так сосредоточенно на него смотрела, что зрение у нее немного поплыло. Хватит ли силы ее яда для того, чтобы остановить Шахмара? Парвуанэ упоминала, что предыдущие попытки убить его провалились, а то и вовсе сделали сильнее. Однако мать верила, что силы этого яда окажется достаточно для того, чтобы уберечь от него дочь. Да и он всегда был осторожен в ее присутствии – до того, как она воспользовалась пером… К тому же даже в худшем случае у нее хотя бы будет способ защититься от прочих дивов. У Сорэйи не было другого плана или иного выбора. Если она не сделает этого, то, скорее всего, ей придется убить брата и править вместе с Азэдом. Либо наблюдать за тем, как умрут все ее родные.

Сама того не осознавая, Сорэйя поглаживала ткань, будто бы руки ее догадывались, о чем она думает. Будто хотели напомнить, чего лишится. Прикосновения рук матери. Трепета крыльев мотылька. Парвуанэ.

Но Парвуанэ будет спать вечным сном, если Сорэйя не придумает, как ей помочь. Что же до матери, Сорэйя знала, какой выбор та бы сделала. Сорэйя не знала никого, кроме Таминэ, кто бы обыграл Шахмара на его собственном поле.

«Ты похожа на свою мать?» – спросила у нее Париса.

Сорэйя сжала одеяльце в руках. «Да, – подумала она. – Да, все еще похожа».

Она засунула одеяльце обратно под кровать, подошла к двери и принялась что есть мочи молотить в нее кулаками. Дверь распахнулась уже через несколько секунд. На нее смотрела див с пятнистым, как у леопарда, мехом.

– Чего? – спросила она Сорэйю.

– Я бы хотела принять ванну.

Див кивнула и закрыла дверь.

Она принялась нервно расхаживать по покоям. Кивнула ли див лишь для того, чтобы угомонить ее? Но тут дверь вновь открылась, и в ней показалась та же див. Она внесла внутрь металлическую ванну и два ведра горячей воды, от которой валил пар.

Сорэйе лучше подошла бы холодная вода, однако она боялась вызвать подозрения, если попросит об этом. Потому она лишь поблагодарила дива и дождалась, пока ты уйдет.

Дождавшись щелчка запирающегося замка, Сорэйя подтащила к двери кресло, на всякий случай заблокировав дверную ручку. Если кто-то постарается войти и Азэд потребует объяснений, она сможет сказать, что хотела уединения, чтобы принять ванну.

Достав одеяльце, Сорэйя налила горячую воду в ванну. Она пыталась делать все непринужденно, будто выполняя нечто повседневное. Так же, как, работая в саду, сосредотачивалась на каждом движении. Ей не хотелось, чтобы ее посещали лишние мысли. Иначе она могла бы и забыть, что сама сделала этот выбор. Забыть, что один раз даже пожалела о том, что вены ее больше не имеют зеленого оттенка, а сама она больше не является неприкасаемой.

Сорэйя окунула одеяльце в воду и увидела, как вода становится розовой. Наконец Сорэйя решила, что сильнее вода уже не окрасится, а температура достаточно спала. Тогда она вынула одеяльце, разделась и вошла в ванну.

Вода доходила ей до колен. Она опустила взгляд на стопы, гадая, пропитываются ли они ядом. В первый раз для проклятия хватило всего лишь нескольких капель. Но не потеряет ли кровь часть своей силы, будучи разведенной в воде? Это было лучшее, что она могла придумать при доступных ей времени и возможностях. Ей придется погрузиться в окрашенную кровью воду и надеяться, что это произведет какой-то эффект.