Книга Смерть на заброшенной ферме - Энн Грэнджер

Феррис закашлялся и вежливо попросил чаю.

После того как констебль Беннисон принесла чай, допрос возобновился.

— В тот день, когда умерла Ева… — осторожно начал Феррис.

Фоскотт выпрямился на стуле. Картер нахмурился. Они снова возвращаются к утвержденному сценарию. История о Бертоне крайне не понравилась адвокату, потому что они ее не отрепетировали. Зато они заранее обговорили все, что Феррис расскажет о Еве. «Ничего, — подумал Картер. — Допрос-то веду я…»

— Я был очень подавлен и обеспокоен, — заговорил Феррис. — Мне хотелось, чтобы Бертон убрался из моей жизни. Заодно я решил порвать с Евой. Боялся, что Пенни узнает о ней, несмотря на то что я вел себя очень осторожно. И вот я пригласил Еву пообедать и сказал, что хочу с ней расстаться. Нет, я объявил ей о своем решении не прямо за обедом — во-первых, не хотелось публичного скандала, во-вторых, не хватало только, чтобы другие посетители запомнили нас! При моей профессии скандалы недопустимы — вы ведь меня понимаете? Кроме того, официально я считаюсь женатым человеком, несмотря на то что моя жена регулярно ездит в круизы с миллионерами. Кроме того, если у тебя много клиентов, тебя начинают узнавать в лицо — иногда те, кого ты сам и не помнишь. Я всегда увозил Еву подальше, но все равно не хотел привлекать нежелательного внимания. Поэтому я все сказал ей в машине, когда мы возвращались из ресторана. Мне казалось, после еды она будет настроена благодушно и поведет себя разумно. Кроме того, она размякла от вина — в ресторане мы выпили по бокалу…

На лице у Ферриса проступило неподдельно озадаченное выражение.

— Она повела себя совершенно неожиданно! Я ничего не понял. Сонливость с нее как рукой сняло, а от хорошего настроения не осталось и следа. Если честно, она просто взбесилась! Пришлось даже остановить машину. Мы с ней страшно разругались. Хотя по-английски она говорила неважно, она успела выучить немало по-настоящему грубых выражений. Напустилась на меня и ругала последними словами! Угрожала обо всем рассказать моей жене. Я ответил: ну и пожалуйста. Жене наплевать на моих подружек. У нее свой любовник имеется. Но потом Ева заявила, что обо всем расскажет Пенни. «Я помню про другую твою подружку! — кричала она. — Про ту, от которой воняет лошадьми!» В разговорах с Евой, заметьте, я ни разу не называл Пенни по имени и не рассказывал о конюшне. Ну, может, как-то ночью утратил бдительность… — Феррис пожал плечами. — Я пробовал ее успокоить. Но глупая маленькая шлюшка совсем разбушевалась. Набросилась на меня с кулаками, представляете? Била меня по лицу! Даже нос разбила… Вот откуда пятно моей крови в салоне машины. Пришлось защищаться. Я схватил ее за запястья, потом за плечи и потряс — хотел немножко ее вразумить. А потом… — Феррис обреченно махнул рукой. — Я сам не помню, как схватил ее за шею, а потом… В общем, она вдруг обмякла. Я подумал, что она временно отключилась. Потеряла сознание. Но я не смог ее оживить. Я понял, что она умерла. Это было… это было ужасно! — Он с отчаянием посмотрел на Картера. — Поверьте, я не собирался ее убивать! Не собирался причинять ей вред! Боже мой, я ведь добропорядочный гражданин, у меня свое дело, я обязан заботиться о своей репутации! Ну подумайте сами, какой мне смысл убивать ее?

Он снова замолчал и выжидательно посмотрел на Картера, ожидая, что тот что-нибудь скажет. Но Картер лишь кивнул:

— Продолжайте, мистер Феррис.

— Итак, вначале я очень испугался… что вполне естественно! Затем я подумал: если я выброшу тело в таком месте, где его не сразу найдут, тогда никто не свяжет ее со мной. Может, надо было ее похоронить? Я вспомнил о ферме «Сверчок» — угодья там обширные и давно не обрабатываются. Илай сдает несколько участков в аренду под пастбища. Иногда он объезжает свои владения; Пенни тоже катается по полям. Но ведь никто не обшаривает каждый уголок земли! Потом я придумал кое-что получше — тогда мне показалось, что я набрел на очень удачную мысль. Решил, что избавлюсь от трупа и заодно от Лукаса Бертона… Лукасу не понравится, если полицейские явятся к нему домой, начнут задавать вопросы, копаться в его прошлом. Он ведь создал себе новенькую, с иголочки, биографию — без прошлого. Ему бы очень не хотелось, чтобы его новые друзья о чем-то пронюхали.

Но типы вроде Лукаса всегда оказываются слишком умными — себе во вред. Как говаривала моя старая бабушка: «Не будь слишком умным — сам себя перемудришь». Прежний Марвин, который таился внутри нового Лукаса, — вот он был другим. Я знал, что он не устоит, если предложить ему сомнительную сделку.

Я позвонил ему и сказал, что у меня к нему деловое предложение. Мол, хочу все подробно обсудить, только не у меня дома. И на публике нам лучше не встречаться. Я сказал, что знаю одно подходящее местечко, и описал ему ферму «Сверчок». Я назначил ему там встречу на следующий день в половине четвертого. Я знал, что он не сможет устоять. Поздно вечером я отвез на ферму труп Евы в багажнике «ситроена». В том обиталище Дракулы не было ни души, кроме меня и летучих мышей. Тело я бросил у самого входа в коровник. Я знал, что Лукас, как только приедет, обязательно захочет осмотреться, обойдет ферму кругом, так сказать, произведет рекогносцировку. Захочет убедиться, что нас никто не подслушивает. Он обязательно сунет нос в коровник и найдет Еву.

Конечно, я рисковал. Ведь Илай мог наведаться на свою ферму еще утром и найти Еву раньше Лукаса. Ну и что с того? От Лукаса отделаться не удастся, зато от Евы я все равно избавлюсь. А может, подумал я, Илай и не захочет связываться с полицией. На ферме «Сверчок» когда-то уже произошло убийство. Может, старик увезет труп куда-нибудь и зароет на своей земле. Илай в чем-то похож на Лукаса: не любит, когда полиция сует нос в его дела. Старик себе на уме и опасается чужаков. И все же мне хотелось, чтобы Еву первым нашел именно Лукас, потому что я знал — он страшно перепугается. Умчится с фермы как можно скорее, а потом сразу же постарается разорвать со мной все отношения, потому что именно я предложил ему там встретиться. Если что, я признаюсь, что Лукас туда ездил… И тогда вы… то есть полицейские… сочтете его подозреваемым!

Феррис хихикнул.

— Можете себе представить? Вначале все шло как по маслу! Лукас позвонил мне через несколько минут после того, как наткнулся на труп Евы, и отменил встречу. Он перепугался до смерти. Потом, вечером, он позвонил снова и заявил, что разрывает со мной всякие отношения. Я для виду стал спорить — правда, не знаю, удалось ли мне его обмануть. Не важно! Он страшно перетрусил и ни под каким видом не собирался обращаться в полицию. Вы ведь проверяете анонимные звонки, если вам сообщают о преступлении? Звонить-то может и убийца, который пытается отвести от себя подозрения.

Картер кивнул, а потом, вспомнив, что все записывается на диктофон, громко сказал:

— Да.

Феррис тоже кивнул.

— Значит, подумал я, вы и Лукаса обязательно проверите. Тогда, скорее всего, выяснится, что он сменил имя. А почему? Может быть, Марвин Креппер привлекался к уголовной ответственности? В общем, я не исключал, что вы им заинтересуетесь. Убийцы часто ведут себя странно — так во всех детективных романах пишут. Они возвращаются на место преступления. Возможно, вы решите, что Лукас именно так и поступил. Ему очень не хотелось, чтобы вы копались в его прошлом! — Феррис самодовольно кивнул. — Идеально… за исключением того, что Пенни, по несчастному стечению обстоятельств, видела Лукаса в машине неподалеку от фермы, она решила, что он выглядел подозрительно. Я предложил позвонить Илаю, старик тут же примчался на ферму на своей колымаге и все осмотрел. И — кто бы мог подумать? — он позвонил вам! Я очень удивился. Но что с того? Тогда это уже было не важно. Я вышел сухим из воды, а Лукаса подставил.