Книга Темный путь - Анни Кос

С этими словами крылатый рассекает ладонь, но не кровь течет из раны на землю, а жидкий огонь растекается по черным гладким плитам. Затем передает он кинжал девушке и та, повторяя жест учителя, поднимает лезвие к небу:

— Здесь и сейчас даю я клятву служения кровью своей свидетельствуя, истинность своих слов. Да падет на меня кара, если нарушу я слово свое. Да постигнет тебя кара, если изменишь ты клятве своей.

И черное лезвие рассекает светлую кожу на ладони, и проливаются на землю тягучие капли, что во тьме ночи кажутся черными.

И словно в ответ на произнесенные слова, тишина кругом взрывается неописуемым гулом ветра и вспышками пламени. Взвиваются темные вихри до самого неба, вместе переплетаются они со слепящим пламенем, опаляя двоих в центре жаром и заставляя воздух вокруг дрожать и колебаться. На мгновение вся реальность словно искажается и исчезает в диком вихре из света и тьмы, а затем высоко в небе вспыхивает и гаснет одинокая вспышка бело-голубого цвета, вырывая на миг из темноты площадку, колонны, двоих людей в центре. После этого все пропадает, и исчезают огни свечей, гаснут линии узора на гладком полу, тают во тьме ночи призрачные стены, своды и арки, и нет больше ни резных окон, ни мощных колонн храма Тьмы.

— Наши слова услышаны и приняты. Отныне и навеки помни об этом, — говорит Хальвард, и Йорунн понимает, что больше нет за его спиной крыльев, а с ее волос больше не срываются искры.

И словно в ответ где-то вдалеке, за пиками замковых башен, там, где спускается в долину меж гор дивный белый город под сапфирово-синими крышами, взлетает в небо и рассыпается ворохом ярких цветных искр первый салют праздника Начала Лета.

52. Праздник начала лета

Сегодня вечером Кинна-Тиате наполняется музыкой, сегодня люди поют и веселятся. Ближе к полночи на забитую нарядными жителями площадь выходит правитель города и его верные спутники. По старой традиции именно маг Огня зажигает огромный костер в центре и поздравляет всех присутствующих с началом лета. И люди с почтением и вниманием слушают речи своего герцога, и подносят ему праздничное вино, настоянное на травах и налитое в тяжелый хрустальный кубок, украшенный живыми полевыми цветами. Правитель принимает этот дар, отпивая глоток, и дает знак к началу торжества.

Воздух тут же наполняется радостными голосами, слушатели возносят к небу чаши в честь жаркой ночи. А затем люди на площади разбиваются парами и готовятся к первому летнему танцу. Ульф Ньерд подает руку прекрасной темноволосой девушке в темно-синем платье, на голове ее мерцают тонкие серебряные украшения, сплетающие воедино цветочные и морские узоры — дань ее родине. И Хальвард берет в руки лютню, занимает место среди уличных музыкантов.

На секунду все смолкает, пальцы герцога удивительно ловко пробегают по струнам, выбивая быстрый ритм, задавая мелодию, пропитанную жаром летней ночи и пьянящим ароматом трав. Остальные инструменты тут же вплетаются в волшебный ритм, и через минуту вся площадь уже летит и кружится под ногами танцоров. Легкий порыв ветра играет волосами Виалы, сверкают глаза Ульфа, освещенного пламенем костра, за ними в общем вихре спешат другие пары. И нет в это прекрасное мгновение ни суровых воинов, ни одиноких сердец, нет страха перед будущим или боли прошлого, есть только радость текущего, счастье жизни, живительное дыхание надежды и вечного цикла возрождения.

А мелодия все ускоряется, заставляя сердце биться чаще и чаще, до самого предела. То тут, то там мелькают ленты, выбившиеся из чьей-то прически, кто-то подбрасывает в воздух лепестки цветов, и они ложатся под ноги пестрым ковром. Но вот мелодия доходит до почти невозможного финала и обрывается, а уставшие, но счастливые партнеры, наконец, могут перевести дух и наградить друг друга аплодисментами.

Кто-то незнакомый хватает Йорунн за руку и тянет в общий хоровод. И девушка летит с ним вперед, стараясь повторять движения остальных, и у нее неплохо выходит. Она хохочет вместе со всеми, пробегая по тоннелю из поднятых рук танцующих, и сама становится его частью, искренне подбадривая новых бегущих. Чьи-то сильные руки отрывают ее от земли и кружат в свете костра. А потом партнеры меняются, и вот она уже держит за руку кого-то совсем другого. А затем уставшая и счастливая, вместе со случайными друзьями и подругами она пробует пряное вино, какая-то девочка подбегает, надевает на ее коротко остриженные волосы венок из ромашек и васильков и вновь исчезает в толпе.

Никто не видит, что под легким белым рукавом платья Йорунн на запястье тускло сверкает черно-золотой браслет, а если случайно цепляют ободок взглядом, то не придают значения странному украшению. Да и сама девушка забыла о нем. Пусть прошлое останется в прошлом, а будущее еще не случилось. Пусть сегодняшняя ночь пройдет так, будто нет ничего кругом, кроме теплого дыхания лета, аромата цветущих деревьев, музыки и света. Так вперед же, в ночной мрак и в мерцание праздничных огней! Пусть ночь истает со всеми страхами, а с первыми лучами рассвета начнётся новая жизнь!

Кая тоже присоединяется к празднику, она смотрит на госпожу среди огней и музыки, радующуюся, будто в последний раз. Но, пожалуй именно сегодня Кая улыбается немного более задумчиво, отвечая на шутки друзей. В глубине ее глаз вспыхивает огонек сомнения каждый раз, когда она замечает коротко остриженную голову, увенчанную васильками и ромашками.

На празднике нашлось место и личной охране правителя. В эту ночь никто не стоит за плечом Хальварда, даже Арен сегодня свободен от всех обязанностей и может выбрать из толпы любую девушку, пригласив ее на танец. Арен молод, красив, силен, многие жительницы столицы бросают на него как бы случайные взгляды. Но Арен смотрит только на одну, на ту, чьи темные кудри подобно самой тьме могут закрыть звезды. Он ловит каждое ее движение, жест, звонкий смех. И пусть пока улыбка ее касается не его лица, пусть глаза ее теплеют лишь когда она рядом с братом, Арен знает, что придет время, и лед, что сковал сердце красавицы с островов, отступит под натиском настоящей любви. А пока Арен будет ждать, незаметно оберегая своего правителя, стоя в его тени даже сегодня, когда, казалось бы, сама ночь взывает к веселью.

А вот Малкон полностью поглощен музыкой и радостью. Он танцует с юной белокурой красавицей в лазурном платье, шепчет ей что-то, склонившись к самому ее уху. Девушка вспыхивает, но не опускает чистых голубых глаз, продолжая любоваться высоким сильным мужчиной рядом с собой. А потом они незаметно исчезают с площади, пропадают во тьме, держась за руки и вдыхая пьянящую ночную свежесть. Новый рассвет они встретят вместе, и не важно, что будет после — сегодняшняя ночь принадлежит только им.

Виала весь вечер находится подле брата. Она любит праздники, танцы и музыку, напоминающие ей о родном острове. Но в ее сердце все еще живет робость. Только под защитой Ульфа ей спокойно и безмятежно. Лишь ему она улыбается так открыто и искренне, как в далеком прошлом. Ульф знает обо всем, что происходит в сердце сестры, даже то, о чем они никогда не говорили вслух. Потому весь вечер его рука покоится на талии Виалы, обнимает девушку за плечи или легко касается ладони. “Не бойся, малышка, никто не сможет обидеть тебя”, - говорит он беззвучно. “Я верю тебе”, - так же беззвучно отвечает Виала.