Книга Академия четырех стихий - Лора Рэй

— Дай сюда! — бесцеремонно вырвала книгу из рук огневички.

Быстро пробежав глазами по странице, нашла нужные строки и начала водить пальцем по ингредиентам.

— Позовите Ханну, — попросила я. — Я не смогу сама изготовить такое сложное зелье.

Оказалось, что Ханна была вся в заботах, как староста, поэтому девчонки привели Дерека, который также был хорошим зельеваром.

— Ничего не спрашивай, просто приготовь это зелье, — попросила я.

Улыбнувшись, Дерек принял из моих рук книгу и скрылся в алхимической лаборатории.

Несколько часов я просидела, как на иголках. Девчонки ушли на занятия, а мне было не до этого, я решила, что объясню все чуть позже брату, он поймет и поможет. Он нервов, начала ходить взад-вперед по библиотеке. Могла бы занять себя чтением, поскольку интересной литературы здесь уйма, но я ни о чем не могла сейчас думать, а уж тем более, воспринимать сложный текст древних магов.

— Готово, — спустя четыре часа сообщил Дерек, передавая мне склянку с зельем.

— Спасибо, — тихо поблагодарила я, сжав в руках эту склянку, как нечто самое ценное, что есть в моей жизни.

Прижимая к груди зелье, я отправилась на поляну фамильяров, чтобы отыскать моего снежного филина. Стоило мне только посмотреть на небо, как я увидела его и мое сердце замерло. Он парил над землей, словно был рожден в облаках.

Мне пришлось подождать немного, пока он сложит крылья и спикирует вниз.

— Я нашла его, Себастиан, — тихо шепнула я филину, который опустился возле меня. — Я нашла зелье.

Дрожащими руками, раскрыла клюв филина и влила туда содержимое флакона. Но ничего не произошло. Почему?

— Может быть ты слишком долго был птицей и надо больше времени, чтобы оно подействовало? — отчаянно предположила я.

Я отказывалась верить в то, что птица может быть просто птицей.

— Наверное, Дерек где-то ошибся, — опустив голову, прошептала я еще через некоторое время.

Он так и не обращался, и я не могла больше искать оговорки, я должна признать, что больше никогда не увижу Себастиана. Я должна снова пройти через это кошмар, снова должна пережить эту боль. Надежда — подлая штука, из-за нее мы всегда терпим неудачи и разочарования.

Крупные горошины слез полились из моих глаз, и я почувствовала, как филин забрался на мои колени, тыкая клювом в руку. Посмотрев на него, я улыбнулась — он не виноват в моем горе, наоборот, спасибо ему, что привязался ко мне, что помог мне тогда пережить утрату.

Слезы стекали по щекам и капали на белые перья, оставляя темные пятна. Подняв голову к небу, я засмотрелась на облака.

— Себастиан, прости за то, что тебе пришлось испытать из-за меня. Если бы не я, ты не покинул бы этот мир так рано…

Сняв птицу с колен, я встала с земли, чтобы уйти прочь, но хаотичные движения филина по траве привлекли мое внимание. Птица бегала по поляне, будто кто-то за ней гнался. Я замерла, наблюдая за происходящим, а затем потеряла дар речи, когда птица начала увеличиваться в размерах.

Филин начал хлопать крыльями и верещать. Первой мыслью было то, что у зелья был побочный эффект и я сделала птичке больно. А потом в мое сердце вновь прокралась надежда на то, что сейчас я увижу Бастиана.

Я ничего не делала, просто стояла и наблюдала за агонией филина. Вскоре его тельце начало меняться и обретать мужские черты.

Я часто задышала, потому что мне не хватало воздуха, будто его из легких выкачали. Мне казалось, чем больше я пыталась дышать, тем меньше воздуха задерживалось во мне.

Когда я увидела на поляне обнаженное мужское тело, слезы хлынули водопадом из моих глаз. И как я могла верить им, если вода полностью их застилала?

Все это обращение сопровождалось криком боли, который из птичьего становился мужским.

— Бастиан? — тихо прошептала я, причем не с первого раза, потому что ком, стоящий в горле, очень уж мне мешал.

Парень повернул голову и я вовсе забыла, как дышать. Судорожно хватая ртом воздух, давилась слезами и не могла поверить в то, что вижу. Это был он! Себастиан жив!

Когда я пришла в себя, то сразу бросилась к нему, накинув поверх обнаженного тела, свою мантию.

Он крепко прижал меня к себе, а я облегченно прикрыла глаза.

— Я думал, ты никогда не догадаешься… — прошептал он мне на ухо.

— Я думала, что ты погиб… — сквозь слезы выдавила я.

— Тише, тише, милая, я знаю, — он гладил меня по волосам, а я не могла прекратить бесконечный поток слез.

— Прости меня. Прости, что так долго.

Мы некоторое время просидели там, на поляне, а потом я строго настрого наказала ему закутаться в мантию, чтобы не пугать адептов. Первым делом я помчалась вместе с ним к Чарльзу, который чуть челюсть на пол не уронил.

— Себастиан? Ты жив? Ты здесь?

— Да, и я рад быть снова стихийником, — улыбнулся парень, обнимая меня за талию.

— Но как?

— Я бы поговорил об этом за кружечкой эля. Здесь можно достать эль?

— Обижаешь! — засмеялся брат. — По такому случаю я готов воспользоваться телепортом! Только сначала я должен доложить ректору. Думаю, он позволит тебе остаться, вот только обучаться скорее всего, придется по ускоренной индивидуально программе.

— Это мелочи, — отмахнулся Себастиан. — Главное, что я снова я.

Радуясь тому, что я вновь увидела Себастина, совсем забыла о Робине. Я люблю Баса, никогда не переставала любить, но и Робин мне дорог.

Что же мне теперь делать с ними двумя?

Глава 22

Ханна.

Я разгуливала по поляне фамильяров, рассматривая разных животных. Некоторые из них были красивыми, а некоторые не очень, но каждый из них был защитником. Даже вон тот сурок, что сейчас пугливо прячется от меня.

Вообще не все фамильяры призваны защищать нас физически, некоторые делают это на ментальном уровне. Именно поэтому я вновь ношу своего, как украшение. В последнее мое путешествие, когда я оказалась вдали от фамильяра, схаты смогли пролезть в мою голову, а с ним бы такого не случилось.

Я все думала, кто бы мог находиться в тельце моего фамильяра и вывод напрашивался один: мама. Но я боялась ее называть. Если это и вправду она, что ей сказать? Мне жаль, что я выжила, а ты нет? Мне жаль, что я не знала тебя и всю жизнь называла мамой другую?

Думаю, глупо так думать, но я ничего не могу с собой поделать. Порой, спорю с самой собой, там, в голове, но трусливая Ева побеждает смелую. Наверное, не такая уж я и смелая, как казалось. Да что уж там, я мягкая и добрая, совсем не похожа на остальных девчонок, они готовы ринуться в бой в любую секунду, а вот я бы лучше головой поработала. Однако недавно найденное пророчество говорит о том, что мне придется участвовать во всем этом.