Книга Чудачка - Юлия Фирсанова

— Кто похитил? Злат и телефонист? Это кто, твои новые друзья? — растерянно переспросила ничего не понимающая Вера.

Дмитрий мгновенно насторожился. Вчера, после всех нежностей, он все-таки рассказал как мог любимой женщине о том, что творилось за городом у самой обочины близ рощи, где стрекотала сорока и каркала ворона. О странных пареньках и их загадочных речах, о свете, цвете и феерии звуков из ниоткуда. О том, что их чудная девочка, кажется, на самом деле помогала спасать мир. И именно ее трудами он уцелел.

В минувшую ночь он был убежден: Вера поверила каждому его слову. Да, она почти ничего не спрашивала, но ведь и он все равно ничего не сумел бы ей объяснить, потому что слишком мало понял сам, несмотря на то что видел и слышал лично. Вероятно, это просто не предназначалось для глаз и ушей смертных.

А сейчас недоумение в глазах любимой женщины было незамутненным и искренним. Дмитрий настороженно вскинулся, опасаясь самого недоброго. Но Надя смотрела на маму с безмятежной улыбкой. Только прижалась еще разок, поцеловала родительницу и пообещала:

— Мамуль, я тебе потом обязательно расскажу, когда нужно будет. А сейчас мы все на работу вот-вот опоздаем.

— Ой, точно! Уже почти девять! — заметалась Вера и на минуту вернулась в квартиру, чтобы прихватить брошенную в прихожей сумочку. Больше о странной пропаже и чудесном появлении Надюшки мама не вспоминала. Только заботливо интересовалась, не забыла ли дочка свою картошку с котлеткой на обед. И нежно поглядывала на ведущего машину Дмитрия.

Высадив невесту, Дмитрий отъехал на соседнюю улицу и притормозил на парковке перед магазином, чтобы спросить в лоб:

— Надя, что происходит? Что там за похищение и почему Вера ничего не помнит?

— С похищением уже ничего. С теми, кто пытался, разберутся Силы и Злат. Угрозы больше нет. А про мамину память… Все обычно, — чуть печально отозвалась девушка. Вчера, при глубоком контакте с Силами, ее ненароком снабдили новой порцией информации из мистическо-душевной сферы. Девушке, не ведающей своего «счастья», достались данные о закономерностях восприятия реальности живыми созданиями в целом и обитателями технических миров в частности. — Люди там, где властвует техника, не хранят памяти об истинных ином ирных чудесах. Такова особенность плетения мира. Текучую воду не удержать в решете…

— И те, кто вчера с твоими нитяными браслетами по району мотался, тоже все забудут?

— Скорее всего, — кивнула девушка. — Они помнят о землетрясении. Костерят метеорологов и сейсмологов, оказавшихся неспособными предсказать толчки, и хвалят себя за предусмотрительность, поскольку самое страшное решили переждать за городом, совместив пикник с деловыми переговорами. Сознание очень легко подыскивает материалистические оправдания любым поступкам, только чтобы не пришлось убеждаться в существовании небывальщины.

— То есть Вадим, твой Степаныч, мой босс, Любка — все сегодня уверены в том, что вчера гуляли на пикнике?

— Приедем — увидим. Но скорее всего, — повела плечиками Надюшка.

— А записи на смартфонах? — ткнул пальцем Шельга в убедительное доказательство материальности того, что и для него выглядело бредовей бреда.

— Или их уже стерли случайно, или сломалась техника, или люди просто не обратят на них внимания, — сочувственно объяснила девушка, как ей виделись вероятности нитей реальности.

— И я? К вечеру тоже буду считать, что возил тебя на загородную прогулку? — почти прорычал Дмитрий. Ему не хотелось терять собственного «я» и составлявших его воспоминаний.

— Нет, ты точно ничего не позабудешь и не подменишь удобной выдумкой реальность, какая бы она ни была странная, — открыто улыбнулась девушка.

— Я что, такой уникальный? — насупился, не поверив, собеседник.

— Ты замечательный, но причина в другом. Ты вчера воочию видел Плетущего Мироздание и Повелителя Межуровнья, говорил с ними, чувствовал силу. Этого забыть невозможно. На каждое правило о защите разума от чуждой ему информации есть исключения. Мама, когда увидела Силы, тоже их запомнила и помнит до сих пор, пусть и очень смутно, потому что они проявлялись в нашем мире лишь как радужный свет. А Злат и Тиль вчера были здесь во плоти. Это куда весомее.

— М-да, слышал и говорил, — повторил слова Нади Шельга и тут же вскинулся со вновь проснувшейся искрой недоверия: — Надь, я ведь с ними на русском говорил, и они мне отвечали.

— Они говорили на своем языке. Мы его не знаем. Но они гораздо могущественнее нас обоих, потому сила их слов такова, что понятна нам без перевода, — пояснила еще одно очевидное для нее юная Плетущая, промолчав, чтобы не расстраивать человека, о другом. Ей, как носительнице дара Плетущей Мироздание, отныне и навсегда стал понятен любой язык в любом из миров. Даже сейчас, в мире техническом, она улавливала общий смысл любой устной речи. Знание об этом в голове имелось, а утром Надя и невольное подтверждение получила, когда услышала обрывок песни из проезжающей мимо машины.

— Ясно, оставим пока, — побарабанил пальцами по рулю и снова тронул внедорожник Дмитрий, — хоть по большому счету ни черта ясно не было. — Чувствую, если ты мне в деталях все это объяснить попытаешься, голова, как орех под молотком, треснет. Пусть все устаканится.

— Пусть, — согласилась Надя. — Если наш мир начнет меняться, выбирая дорогу к чуду как вариант развития, то и те, кто все забыл, вспомнят. Если же нет — к чему их сейчас тревожить понапрасну?

— Бедная девочка, — посетовал Шельга, у которого со вчерашнего дня ощутимо ныла голова, словно в ней перенапряглись те мышцы, каковых в голове вообще не бывает. Однако обнаружились, заработали и почти надорвались. — Это сколько же ты всего того, чего мы никогда не замечали и замечать не хотели, видишь и слышишь…

— Не надо меня жалеть. Я не бедная, я очень-очень богатая. И ни на что иное такие сокровища не променяю! Знаю, что я чудачка, но мне это нравится! — горячо объяснила свою позицию Надя, сверкая глазищами. Кажется, даже ее пушистые волосы, превращающие головку в милый одуванчик, на миг встопорщились иголочками. — Мне не важно, или не настолько важно для счастья, чтобы другие видели и слышали все так же, как я. Есть те, кто видит, слышит и понимает. Пусть даже они не в этом мире, но я могу с ними общаться, и потому одиночество мне не грозит.

В то, что те, с кем общаешься столь странным образом и кому сама возможность физического общения с тобой заказана какими-то высшими законами, могут стать адекватной заменой настоящим единомышленникам, Дмитрий не особо верил. Но разубеждать Надюшку не стал. Пусть! В конце концов, у девочки есть он, Вера и эта, как ее, продувная девица без царя в голове, Любка. В шесть рук на земле фантазерку удержат, а случись нужда, еще и Степаныча подключить можно! Насколько успел заметить Шельга, Гаврилов свою маленькую ассистентку обожал.

Потому Дмитрий перестал копаться в необъяснимом, довез Надюшку до офиса и поехал к своему шефу. Сейчас Шельга испытывал легкий исследовательский зуд. Что-то Красильников насчет вчерашнего для себя решил? Права Надя или ошиблась?