Книга Игра в самозванцев - Анна Бахтиярова

- Это всѐ моя вина, - повторил Роэн.

Я не видела его лица, но могла поклясться, что на нем застыло плаксивое выражение.

- Почему?

Режиссер нервно засмеялся.

- Я подарил Катарине браслет. Недорогой, чтобы Виктор ничего не заподозрил. Саймон нашел его у меня в сумке за пару недель до этого. Понял, подарок не для матери, мы вовсю разводились. А в тот день увидел браслет на домработнице. Девчонка взяла поносить, пока Катарины не было дома. Сын решил, я бросаю их с Лайлой из-за Надин. Разозлился и...

Я прикрыла глаза. Ну и ну!

Значит, старшая Лиса умерла за чужой грех. Насмешка судьбы, иначе не назовешь. Нити переплетаются, натягиваются и рвутся, задевая того, кто окажется ближе всех.

- Саймон пришел к Надин после ухода сестры?

- Нет. Она заявилась при нем. Надин велела Саймону подождать в другой комнате, пока выпроваживала девчонку. А после он сразу заметил браслет и...

Плечи режиссера опять затряслись, и Тим прикрикнул на него:

- Продолжайте! Ваш мальчишка ведь не сразу ушел.

- Нет, - Роэн всхлипнул. - В дверь звонили и звали Надин по имени. Бывший парень. Из родного Дола. Волк, кажется. Он убрался, но появилась вторая домработница. У нее был ключ.

- Она нашла тело подруги?

- Да. И увидела Саймона. Его отражение. В зеркале. Но виду не подала. Поначалу.

Инспектор усмехнулся.

- А позже явилась вас шантажировать?

Роэн кивнул и вытер вспотевший лоб.

- Явилась.

- Кто убил Сибил Нил?

- Лайла, - выдохнул режиссер через силу. - Я не знал, что она затеяла, клянусь! Предлагал заплатить. Но Лайла сделала по-своему. Пообещала девчонке деньги и подмешала отраву в чай.

- Вы знали, что Саймон задумал убийство матери?

Вот теперь мне стало плохо. Я медленно съехала по стене.

Лайлу убил Саймон?! Не Роэн?!

- Цветочные боги! - завопил режиссер. - Конечно же, нет! Но... - он нервно взлохматил волосы, - но, кажется, это я подлил масла в огонь. В тот вечер наорал на Лайлу. Мне сказали, ее подозревают. Я удивился, что сын легко согласился поехать ночевать ко мне. Я и в страшном сне не мог представить... Он ведь просто... просто...

Тим поднялся из-за стола. И безжалостно отчеканил:

- Ваш сын, господин Сирень, убийца-социопат. Он ни во что не ставит чужие жизни. Даже родной матери, - инспектор помолчал и добавил еще жестче. - Ваше сотрудничество учтут. Таково желание моего руководства. Будь моя воля, вы бы гнили в камере пожизненно.

****

Голова шла кругом, в висках стучало, словно с обеих сторон череп долбили мощные клювы. Осталось одно желание: добраться до душа и постели. Уснуть и видеть светлые сны, где нет места ротвейлерам, выбивающим двери, и окровавленным ножам.

Убийца - Саймон?! Этот хлипкий мальчишка, так похожий на Роэна?!

О, боги! Цветочные! И все остальные!

- Ты в порядке? - спросил Квентин, когда мы вышли из импровизированной допросной, и погладил меня по спине.

- Нет.

Вот бы прильнуть к нему, обвить руками и застыть. Пока немного не успокоюсь, не верну способность контролировать эмоции. А еще лучше - оказаться с ним в постели. Не для секса. Вовсе нет. Просто лежать рядом и ощущать тепло сильного тела, не отличимого от человеческого. Но не получится. Между нами теперь истинный код Дрейка. Как огромный овраг, через который ой как непросто проложить мосты.

- Поехали домой, - Квентин потянул меня к лифту.

Я не сопротивлялась. Допрос окончился, но Тиму сейчас не до нас. Едва подчиненные увезли Роэна, инспектор озаботился перевозкой Саймона в больницу для заключенных. Ранение парня не представляло угрозы для жизни. Гораздо опаснее оставлять его в здании Ордена. Малолетний преступник и так проявил изобретательность, прорвавшись сюда. Сказал охране, что забыл вещи, пока обитал в приюте в качестве постояльца. По дороге оглушил провожатого перчаткой-шокером, как сотрудника Тима, и добрался до Арии.

Впрочем, будь у инспектора свободное время, я бы всѐ равно предпочла не задерживаться. Хватит с меня расследований. Главное сделано: с Нессы снимут обвинение. Но это

служило недостаточным утешением. Слишком мерзкой вышла развязка. Ох, а я еще жалела мальчишку, страдающего из-за развода родителей. Саймон заслужил всѐ, что случится с ним дальше. Жизнь в заключении. Без шанса однажды снова увидеть небо.

Мы дошли до лифта, и Квентин нажал кнопку вызова.

Однако...

- Госпожа Георгин! - нас нагнала секретарша Арии. - Простите, но госпожа Дрозд очнулась и хочет поговорить с вами.

Почудилось, я лечу со скалы в бушующее море.

Сестра хочет поговорить? Сестра, которая слышала, как я произношу код Дрейка?

- Можем уехать прямо сейчас, - предложил Квентин, вычислив мой страх.

Но я мотнула головой. Глупо бежать. Я слишком долго этим занималась. Бежала, не смея оглянуться на тех, кого оставила позади. Пора заглянуть в глаза страхам.

- Я навещу госпожу Дрозд. Вряд ли это займет много времени. Подождешь?

Квентин кивнул.

- Куда я денусь? - уголки губ приподнялись, но улыбка получилась грустная.

...Ария полулежала на больничной кровати. Бледная, вымотанная, но, главное, живая. Не знаю, чего я ждала. Криков, настойчивых расспросов? Но точно не спокойного тона, с каким Спутницы говорят с подопечными.

- Вы хотели меня видеть, Релия?

- Что? - переспросила я тупо.

- Вы звонили и просили о встрече, - напомнила она мягко. Но взгляд... взгляд разбирал меня на молекулы.

- Ах, да, - пробормотала я устало. - Думаю, это подождет.

Но Ария махнула рукой.

- Говорите. Я почти в норме. Сегодняшний день еще раз доказал, что наша жизнь непредсказуема. Не стоит откладывать дела. Никто не даст гарантии, что представится другая возможность.

Скажи такое Квентин, я бы съязвила. Но в устах раненной Арии это звучало не просто философски. А истиной правдой. Кто знал, что Саймон сегодня явится по ее душу?

- Хорошо, - сдалась я. Мой вопрос не снялся с повестки дня. - Эйван Лучистый в бегах. Инспектор Тим считает, мне грозит опасность. Я хочу знать, что вы имели в виду, говоря...

- Что на его руках кровь? - подсказала Ария. Тяжело вздохнула и рубанула без предупреждения. - Эйван - соучастник убийства моей сестры.

Удивительно, что я осталась стоять. Так, чуточку накренилась.

- Как это? Разве она не... Ведь он... То есть, я хочу...

Способность излагать мысли покинула меня надолго.