Книга Красное на красном - Вера Камша
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Алва знает кошачье слово?[113]
— Может, и знает. Только не советую его спрашивать.
— Эр Ав… Господин Штанцлер… Это же бесчестно все время выигрывать.
— Я б предпочел, чтобы Ворон обирал желторотых юнцов вроде вас, но он играет в другие игры. Будьте с ним поосторожнее.
— Я помню, кто убил моего отца.
— Надеюсь. Впредь, если с вами что-то случится, обращайтесь за советом ко мне. Рокэ Алва не следует знать о затруднениях Ричарда Окделла. Не стоит доставлять Ворону такое удовольствие. Правду сказать, меня несколько удивляют ваши отношения. Чему он вас учит? Каковы ваши обязанности?
— Обязанности, — Дикон отчего-то почувствовал, что краснеет, — ну… Маршал, когда это нужно по этикету, берет меня с собой.
— И много времени это занимает?
— Как когда. Я редко его вижу.
— Так я и думал. Поэтому вы и болтаетесь, где и с кем хотите. Странно, что вы не проигрались раньше. Вы часто встречаете Валентина или Северина? А ведь они в Олларии. Но их УЧАТ, они заняты делом. Из них готовят слуг Талигойи.
Алва, захоти он и впрямь вам помочь, мог сделать из вас полководца. Воинский талант у него в крови, да и знаний хватает. Он хотя бы раз говорил с вами о стратегии и тактике?
— Нет.
— Что и требовалось доказать. Вы наливаете маршалу вино и стаскиваете с него сапоги. Вы — оруженосец, а не лакей, Дикон. Без сомнения, Ворона забавляет, что у него в услужении сын Эгмонта, но вы сами?! Неужели вас это не унижает, не говоря уж о… — Август прервал себя на полуслове, — хорошо, Ричард. Будем считать случившееся недоразумением, но Рокэ лучше держать на расстоянии. Не нужно, чтобы ваши имена связывали.
— Но, эр Август, я же его оруженосец.
— Ты — оруженосец Первого маршала, а не паж Рокэ Алвы. Пусть и он, и другие видят, что ты понимаешь разницу между этими понятиями. Твой долг прикрыть его собой в бою, но не спать в прихожей на его плаще в доме какой-нибудь куртизанки.
— Он не брал меня к куртизанкам, — Дикону непонятно почему стало обидно, — только в тот раз…
— Это еще хуже. — Глаза кансилльера стали тревожными, и он отчего-то стал ужасно похож на Эйвона. — Ричард, я постараюсь сделать так, чтоб ты вернулся в Окделл, а до этого прошу тебя, будь очень осторожен.
Но мы отвлеклись. Я нанесу визит Людвигу Килеану-ур-Ломбаху и передам твои извинения, хотя это ничего не исправит. — Теперь перед Диком сидел хорошо знакомый добрый человек, которому было очень невесело. — Дикон, возможно, я делаю ошибку, рассказывая тебе некоторые вещи, но ты уже взрослый, ты — сын Эгмонта, а твой отец всегда понимал и жалел других. Скажи, только честно, граф Килеан тебе понравился?
— Эр Август, — начал Дик и запнулся.
— Не понравился, — тихо сказал кансилльер, — он мало кому нравится, особенно с первого взгляда. Людвиг — прекрасный человек, умный, добрый, верный, но он не умеет быть приятным. Видимо, дело в застенчивости и во внешности. Он, в отличие от Ворона, к несчастью, не красавец. Людвиг одинок, он всего себя отдает делу освобождения Талигойи, но он живой человек. Так вышло, что он влюбился в Марианну. Если б у этой, с позволения сказать, дамы не было мужа, граф предложил бы ей руку и сердце, несмотря на ее поведение и род занятий, но, к счастью, красавица замужем.
Нынешний покровитель Марианны виконт Валме моложе, красивее и богаче Килеана, а женщины в своем большинстве корыстны, не очень умны и ценят галантность и внешность, а не душу и честь. Конечно, есть твоя матушка или Ее Величество, но это жемчужины в куче овса. Людвигу Килеану не на что рассчитывать, Дикон. Да, он поступил глупо, особенно с учетом его лет и положения, но единственное, в чем он превосходил Валме, это в умении играть, и он решил выиграть свою любовь, и выиграл, но тут появился Ворон. Ворон, у которого есть все, чего нет у Людвига, но нет ни совести, ни сострадания. Ему подвернулась возможность пройтись в кованых сапогах по чужой душе, и он ей воспользовался. О, Рокэ по своему обыкновению не оставил противнику ни единого шанса. Вызвать Ворона на дуэль? Это равносильно самоубийству, а жизнь графа Килеана-ур-Ломбаха принадлежит не ему, а Талигойе. Уехать в свои владения? Комендант не может покидать вверенный ему город без разрешения короля и Первого маршала. Сказаться больным? Для Человека Чести это невозможно. Теперь ты понимаешь, что вышло из твоей глупости?
Ричард понимал. Гораздо лучше, чем казалось эру Августу. Он знал, что такое безнадежная любовь. Бедный Людвиг…
— Надеюсь, Ричард, все сказанное останется между нами. Я не стану возвращаться к твоему прегрешению, но я бы не советовал тебе якшаться с Колиньяром и принимать услуги от Ворона.
— Я должен отдать эру Килеану то, что…
— Нет. Что сделано, то сделано. Кольцо Окделлов должно быть у Окделла…
Реджинальд дожидался Ричарда в приемной, юноша кивнул родичу и молча пошел к двери. Зарядивший с утра дождь и не думал кончаться, Дик был одет не по погоде, но ему было все равно. Сменивший гнев на милость Наль выскочил следом, он что-то говорил, объяснял, советовал, и Ричард едва удержался от того, чтоб снова послать заботливого родича к Леворукому. Стать причиной чужой беды, разбить чужую любовь, что может быть хуже?! Отец возражал против убийства Алвы, как же он ошибался! Лишь оказавшись рядом с Вороном, Дик впервые понял, что такое Зло. Не то, невидимое и вездесущее, о котором говорят церковники, а настоящее — дышащее, ходящее среди людей, смеющееся над самым святым, для забавы ломающее чужие жизни.
Для капитана Арамоны не было бо?льшего праздника, чем день рождения тещи. Теща зятя ненавидела, хоть его и нашел ее бывший любовник, и Арамона был избавлен от визитов к вздорной старухе. Луиза с детьми уезжала, а бравый капитан ударялся в разгул, хоть и с оглядкой. Кошоне — город маленький, все у всех на виду, а у подруг Луизы, даром, что все страшны, как смертный грех, словно бы по дюжине глаз и ушей, а носы, что у гончих. Хорошему человеку ни выпить, как следует, ни девку потискать — сразу учуют, служанок же Луиза вечно набирала таких, что и через порог не отплюешься. И все равно Арнольд, воспользовавшись отсутствием супруги, неплохо погулял с одной вдовушкой со Скобяной улицы.
Две недели пролетели, как один день, завтра к вечеру Луиза должна была вернуться, и Арнольд не сомневался, что ей тут же донесут про Жавотту, ну да семь бед, один ответ! Скоро он вернется в Лаик, и на полгода прости-прощай семейная жизнь со всеми ее пышками и шишками. На этот раз унаров будет больше, но, слава Создателю, обойдется без герцогов. Арамона не собирался повторять прошлогодних ошибок, если пронесло один раз, это не значит, что повезет и другой, придется быть поосторожней. И там, и здесь.
