Книга Воспоминание - Джуд Деверо

С другой стороны, учителя не уставали хвалить его за знание всех на свете наук и искусств. Они наперебой утверждали, что лучшего ученика у них никогда не было – ну, может быть, только Джеймс. На их оценку Джеймса Джон не обращал внимания. Какая разница, как учится его слабый сын? Он все равно умрет молодым, поэтому Джон не желал дарить ему ни кусочка своего сердца.

Но Талис – это другое. Вот кто достоин того, чтобы его любили.

Итак, что же с ним происходит? Джон недоумевал. Казалось, Талиса кто-то душит изнутри. Когда Джон высказал предположение, что Талис. возможно, устал, Хью Келлон энергично потряс головой.

– Чтобы шестнадцатилетний мальчишка устал? Да вы вспомните себя в этом возрасте, милорд. Разве не было такого, чтобы вы упражнялись весь день, а потом всю ночь напролет ухаживали за девушкой? Я, например, в этом возрасте мог вообще не спать.

– А что же тогда с ним?

Хью не имел представления. Но очень скоро ключ к разгадке этой проблемы неожиданно оказался у Джона в руках. В момент, когда Талис ловко сбил Хью с ног и непочтительно поставил ногу ему на грудь, у молодого человека определенно не ощущалось никакого недостатка в энергии. Все, конечно, поняли, что Талис хочет произвести впечатление на девиц, которые выглядывали из окна. Но какому парню этого не хочется. И Джон не обратил на это никакого внимания.

Завтра будет неделя, как Талис был с ними. В течение этого времени Джон придирчиво контролировал его каждый шаг. Талис не имел возможности спокойно вздохнуть. Джон сам не знал, чего именно он боится. Со стороны казалось, он опасается, что Талис исчезнет, если за ним не наблюдать каждую секунду.

После обеда Джон велел всем сыновьям идти к себе, и сам с Хью вслед за ними стал подниматься по лестнице в свои апартаменты.

На лестнице произошел случай, после которого Джон начал кое о чем догадываться. Навстречу им двигался выводок его дочерей. Он их не различал по лицам и никогда не интересовался, кого как зовут. Все они казались ему совершенно на одно лицо.

Внезапно, как будто на них были наложены какие-то чары, все остановились и не могли двигаться дальше. Талис тоже остановился вместе со всеми. Его глаза расширились, как будто он смотрел на что-то не от мира сего. Напротив него одна девочка тоже остановилась, прислонившись к стене. Выражение ее лица было копией выражения лица Талиса.

Поначалу оба – девочка и Талис – не касались друг друга, только смотрели. Но они смотрели так, как Джону еще не приходилось видеть, чтобы так смотрели. То, что происходило с ними, нельзя было увидеть, это можно было только ощутить. Когда они увидели друг друга, казалось, воздух наполнился чем-то и застыл, как бывает перед грозой.

Все, кто был вместе с ними на лестнице, не могли пошевелиться, не могли шагу ступить в атмосферу вокруг этих двоих. С этим нельзя было ничего поделать. У всех появилось ощущение, что само небо мелко задрожало.

Что же касается Калли и Талиса, они дрожали с такой силой, что не могли проронить ни слова. Не разлучаясь никогда, они уже много дней не видели друг друга… Они до сих пор толком и не знали, что такое разлука. Однажды, целую вечность назад, Талис поехал на ярмарку без Калли, и оба тогда чуть не умерли от ужаса, разыскивая друг друга.

Поэтому сказать о них, что они «скучали» – это не сказать ничего. Они были подобны растениям, которых лишили воды и солнца. Все, что было вокруг них, медленно иссыхало.

Медленно– медленно Талис протянул руку по направлению к Калли, и она тоже протянула руку навстречу его руке. Все смотрели на них, не шевелясь, как будто какая-то сила превратила людей в камни. И вот так все увидели, как они коснулись друг друга кончиками вытянутых пальцев.

Все до одного содрогнулись, когда это произошло. Их сильные, молодые, жаждущие воссоединиться тела касались друг друга, и это ощущение передавалось всем вокруг. Казалось, что от содрогания их тел затрясся даже воздух, более того – даже каменное здание.

Ни Калли, ни Талису не было дела до того, какое впечатление они производят на окружающих. Они уже много дней пытались быть хорошими, пытались быть такими, какими, по их мнению, следовало быть людям «взрослым» и «разумным». Особенно Талис пытался не думать о Калли. Он знал, что в Хедли Холле все начнут над ним потешаться, если она и здесь будет при нем так же неотлучно. Эти люди – не Мег и Уилл, которые души не чаяли в детях и позволяли им все. Эти люди считали, что жить следует точно так, как живут они, а дети должны только учиться.

Никто не знал, долго ли Калли и Талис стояли в молчании на лестнице, протянув навстречу друг другу руки и через кончики пальцев даря друг другу жизнь и силу. Если бы окружающим не надо было идти вверх или вниз по лестнице, они простояли бы так всю ночь.

Первым очнулся Джон.

– Ну-ка, парень, дай-ка мы пройдем, – сказал он, слегка подтолкнув Талиса, что вернуло того к реальности.

Все резко пришли в себя, и каждый встряхнулся, как собака, когда она вылезает из воды. Никому не хотелось вспоминать, свидетелем чего он только что был.

– Пойдем, Калласандра, – сказала Эдит, подталкивая сестер и Калли по лестнице впереди себя. Больше всего на свете она не хотела испытать на себе ярость отца.

Калли отвернулась и больше не смотрела на Талиса. Он тоже двинулся по лестнице. Ее сердце колотилось, ноги подгибались. Так сильно ей хотелось потрогать его, касаться его еще и еще, быть с ним, говорить с ним; ей надо было только иметь возможность смотреть на него. Но она заставила себя идти вперед.

Сзади нее Дороти шепотом спросила Джоанну:

– Как ты думаешь, это и называется любовь, да?

– Да нет… – задумчиво ответила Джоанна. – Не думаю, чтобы эти двое любили друг друга.

Дороти, которая была в глубине души страшно романтична, взглянула на сестру в ужасе. Чаще всего она думала о любви и больше всего на свете хотела влюбиться.

– Не любят?! Почему?

– Мне кажется, что между ними что-то другое, а не любовь. Не знаю, от Бога это или от дьявола. Но уверена, что это что-то неестественное.

Разочарованная, Дороти хмуро пошла дальше.

* * *

Тихо– тихо, чтобы не разбудить двух девушек, с которыми она вместе спала, Калли выбралась из постели, перекинула платье через локоть и прокралась в гардеробную. Заперлась там, где были расположены уборные с каменными сиденьями, и стала одеваться, стараясь производить как можно меньше шума. Потом на цыпочках выскользнула из комнаты и по деревянной лестнице осторожно направилась к той двери, которая через кухню вела к заднему выходу из дома.

Ей пришлось очень долго лежать в кровати и ждать, пока все уснут. Она ждала, зная, что сегодня ночью она должна увидеться с Талисом.

Выйдя из дома, она остановилась, оглядываясь. От одного из деревьев отделилась темная тень. Калли не колебалась – она знала, что это Талис. Подобрав свои пышные тяжелые юбки, она бросилась к нему. Она думала лишь об одном: сейчас она бросится в его объятия.