Книга Дикий пес - Александра Лисина

Лакр зябко передернул плечами.

— Здесь вся земля такая, — сообщила Гончая, присев на корточки и внимательно уставившись на что-то прямо перед собой. — Пропитана ими насквозь. Поэтому тут ничто не растет: борак губит любую жизнь, которой только коснется.

— Как же тогда пройти? — тревожно переглянулись наемники и перворожденные. Белка в ответ поднялась и, вытянув губы трубочкой, просвистела замысловатую трель.

— Трудно будет только вам — моей коже никакие споры не страшны. Но чтобы вы не поднимали своими ножищами пыль и не рисковали понапрасну, я позвал помощников.

— Кого? — на всякий случай отступил на шаг назад Лакр, стараясь оказаться подальше от опасного места.

Гончая свистнула еще раз и быстро кивнула.

— Их.

В тот же миг стена из палисандров зашевелилась, пропуская наружу необычных зверьков. С крупную кошку, ровного серого окраса, с длинными полосатыми хвостами и умильными мордочками, на которых неуемным любопытством горели раскосые черные глаза… Они выскочили из леса целой стаей, особей тридцать или сорок, сразу не разобрать. Внимательно изучив чужаков и коротко пискнув при виде Гончей, ловко спрыгнули на землю, а потом с жадностью накинулись на споры, проворно подхватывая их цепкими лапками и, к изумлению людей, с видимым удовольствием поедая.

— Леммы — единственные, кто спокойно переносит эти споры — их желудки выделяют слизь, способную растворять оболочку семян. Зверьков тут много, иначе борак уже наводнил бы весь лес. Они собирают его по краям охранной полосы, когда ветер разносит семена в разные стороны. Но на самом кордоне по приказу хозяина им запрещено это делать. Только вот так — по зову… И для них это, поверьте, большая удача и настоящий пир.

Терг изумленно вскинул брови, когда зверьки целенаправленно двинулись к наемникам и эльфам, тщательно выбирая крохотные зернышки. Причем делали это на редкость организованно, предварительно разбившись на пары и тщательно просматривая каждую пядь земли на расстоянии в пять шагов друг от друга. Так, словно абсолютно точно знали, зачем их позвали, и теперь вычищали целую полосу для безопасного продвижения смертных. Их изящные лапки с длинными тонкими пальцами без труда отыскивали крохотные споры, а пушистые хвосты служили своего рода опахалом, которым леммы работали с поразительной ловкостью, поднимая в воздух сухую пыль, а вместе с ней — и невероятно вкусный борак, служивший им отменным лакомством.

Белка неторопливо поднялась:

— Придется немного подождать, чтобы они смогли выбрать все споры. Леммы — чуткие существа, так что не сомневайтесь — после них тут не останется ни одного семечка. А пока можете передохнуть, если хотите: меньше получаса никак не получится.

— Им что, нравится?! — оторопело повернулся к ней Брон.

— Точно. Настоящий деликатес, как для кого-то — обезьяньи мозги или вараньи яйца.

— Тут и вараны есть? — удивился Торос.

— Есть. Даже с крыльями.

— Кто такие вараны? — немедленно влез Лакр.

— Ящеры. Здоровые и мордатые… прямо как ты. А у некоторых еще крылышки растут… мы зовем их варочками, от варана и бабочки. Крылья у них очень мягкие, только машут они ими неуклюже — задницы слишком тяжелые, вот и предпочитают больше ползать, чем летать. Но уж если решат подняться в воздух… Зрелище, я вам скажу, незабываемое. Только представьте себе разноцветных ящериц размером с собаку, с радужными крыльями, чешуйчатыми хвостами и раздвоенными языками!

Ланниец ошарашенно сел:

— Да это ж Смерг! Наш бог плодородия и весеннего праздника жизни!

— Ну, насчет жизни и весны не знаю, — усмехнулась Гончая. — А вот про плодородие верно подмечено: там, где пролетят эти красавцы, земля потом оказывается так удобрена, что можно втыкать в нее сухую палку и ждать через месяц вкусных яблок.

— Значит, не врут легенды?

— Не врут, — замедленно кивнула Белка, внимательно приглядывая за леммами. — Хотя, конечно, преувеличивают сильно. Например, про Урантара.

— Ты его знал? — быстро покосился Ивер.

— Угу. Отличный был мужик. Только седой совсем с юности. Говорят, раньше времени воду местную выпил, вот и побелел как снег. А потом такую силу неожиданно обрел, что всего через год Волкодавом стал, а лет через десять — полноценным вожаком, которого Дикие псы на моей заставе чуть ли не четверть века ставили над собой воеводой.

— А куда он делся после того, как пределы притихли? — жадно спросил Лакр.

Белка странно хмыкнула:

— До упора на заставе жил, а потом, когда стукнуло за сотню, к эльфам подался. Там и внуков потом вырастил, да с лесом помог немало. Зверья тогда по округе еще много неприкаянного бродило. Особенно полукровок, на которых власть хозяина не распространяется. А когда умер, годиков еще через пятьдесят, эльфы его на высоком холме похоронили с почестями, достойными короля. Думаю, он прожил хорошую жизнь. Сражался за то, во что верил, и увидел то, ради чего жил, — именно при нем Серые пределы стали свободными. Такими, какими мы всегда хотели.

Наемники быстро переглянулись.

— А что стало с остальными Диким псами?

— По-разному, — пожала плечами Гончая. — Когда сюда хлынул народ, Стражи разбрелись куда глаза глядят. Кто-то осел в Борреве и Бекровеле. Кто-то ушел далеко на запад. Кто-то из самых непоседливых погиб на новой службе, потому что не мог обходиться без риска. О тех, кто устал от войн, понемногу забыли. Кто-то нашел себе другое занятие. Кто-то остался, а некоторые из ушедших потом все-таки вернулись… Прав был Брадорас: от здешних мест трудно отказаться. Особенно если прожил тут целую жизнь. Да и манят они нас, пределы. Что же касается псов, то о тех, кто с Центральной или с Правой застав, я многого не знаю. Так, кое-что о самых известных. А за своими, конечно, приглядывал по мере возможностей. Фарг, кстати, из их числа. И его младший брат — тоже. Но Фарг больше в отца пошел, а тот сильно уважал братство, поэтому наш здоровяк потом к вам подался. Хотя до алого пса так и не дотянул.

— Он что-то говорил про трактир…

— Постоялый двор! — строго поправила Белка. — Причем не простой, а старейший в Новых землях. Семейная гордость. Дело всего рода, начиная с моего приятеля Крота, который отказался уходить с заставы вместе с другими Стражами. Дом Фарга стоит как раз на том месте, где когда-то была наша площадь для собраний. А в его саду до сих пор бьет из-под земли старый фонтан, который закладывали еще в прежние времена. Я иногда люблю там посидеть, повспоминать, развеяться… для того и возвращаюсь. Хотя он, конечно, об этом не подозревает.

— Ты не хотел, чтобы Фарг пошел в братство? — внимательно посмотрел на нее Тирриниэль.

— Оно мне до сих пор не по нутру. Хотя вмешиваться в чужой выбор я, разумеется, не стану.

— Почему не по нутру?

— Потому что, Тиль… — Белка глубоко вздохнула. — Время Диких псов ушло, и его не вернуть. Даже ты не можешь с этим поспорить. Они были лучшими воинами, но теперь их долг выполнен, а имена вошли в легенды. Все закончилось. И ворошить прошлое, пытаясь возродить то, что возродить невозможно, тем более — подменять его чем-то другим… неправильно. Братство — это братство. А Стражи — это Стражи. Они были такими, какими мы их с тобой помним. Они жили здесь. Сроднились с этими местами и стали неотделимы от Серых пределов. В другом мире им просто не нашлось бы места, понимаешь? Именно поэтому они ушли. Дикие псы… это имя было дано им не зря, Тиль: Стражи, непримиримые, дикие… потому что они никогда и никем не приручались. Никто не мог сказать, что покорил их или стал выше того, что они считали своим долгом. Вот почему братство не сумеет затмить этой славы и никогда не достигнет той вершины, которую сумели покорить псы.