Книга Бывших не бывает - Елена Кароль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да-да… — Я задумчиво погладила его по голове, соглашаясь со всеми словами, но при этом думая уже о своем.
Кто? Кто эта мразь, подписавшая себе смертный приговор? За пять лет моей жизни в Москве я не раз сталкивалась с глупцами, думающими нажиться на мне и моей лавке, но еще ни один не заходил так далеко. Обычно все решалось на уровне переговоров и, хотя я несколько раз физически доказывала, что достаточно сильна для этого города, чтобы вести дела самостоятельно, еще ни разу дело не доходило до прямого ущерба лавке. Да и не трогали меня уже больше двух лет…
Кто?
Ответа не было.
Пока не было.
— Я, наверное, пойду.
Убрала руку с волос Олафа, опуская ее на мужское плечо. Немного надавила, желая получить свободу передвижения, но никто меня отпускать не спешил.
— Вместе, — решительно заявил викинг, подняв голову и глядя мне в глаза. — Мы едем разбираться вместе. — И, словно предупреждая все мои возражения, торопливо проговорил: — Эта ночь моя, и без меня ты никуда не пойдешь.
Категоричность тона разозлила, но я удержала раздражение внутри. Олаф был в своем праве, и я не смела его отнимать. И так, наверное, будет лучше… Да, определенно вместе будет лучше.
— Хорошо. Идем вместе.
Я вложила пальцы в протянутую мужскую ладонь и впервые за многие годы позволила себе слабость принять помощь. Впервые за многие годы она была мне действительно необходима.
До лавки добрались очень быстро. Город засыпал, вечерние пробки давно рассосались, жители мегаполиса отдыхали от последнего трудового дня недели и делали это кто дома, кто в клубе, а кто и в иных злачных местах. Ночные улицы, сияющие сотнями неоновых огней, были практически пусты и безлюдны, по крайней мере, по сравнению с часами пик, и лишь напротив моей лавки суетились пожарные, вездесущие зеваки и жители самого дома.
Лавка сгорела полностью.
Я поняла это еще издалека, увидев зияющий провал лопнувшего от жара окна и закопченный дверной проем. Мне буквально пришлось вынуждать себя выйти из машины и, вцепившись в руку Олафа, подходить ближе. Отключив эмоции, в первую очередь гнев и ярость, я внимательно осматривала каждый сантиметр фасада лавки. Попасть внутрь пока не было возможности — пожарные еще трудились, укрощая огненную стихию и побеждая верно, но слишком медленно.
Слишком медленно…
Хотела уже отвернуться, чтобы не видеть эти безобразные останки своего детища, но тут взгляд зацепился за обугленный дверной косяк. До него было больше пяти метров, подойти ближе не позволяли ограждение и один из пожарных, бдительно следящий за порядком, но даже отсюда я видела, что в косяке что-то торчало. Кажется, рукоять…
Она тоже подверглась воздействию огня, но не настолько сильно, чтобы он ее уничтожил. Скорее даже она практически не пострадала, лишь закоптившись от дыма, который испортил не только фасад первого этажа, но и часть второго.
Определенно это было послание. Но от кого?
Я обязана это выяснить!
— Дамочка, не подходите! — раздраженно прикрикнул на меня молодой огнеборец и жестом потребовал отойти подальше. — Ну что за люди пошли? Вам бы только селфи поснимать, о безопасности вообще не думаете!
— Это моя лавка, — тихо произнесла я, глядя ему прямо в глаза, и он осекся. — И если бы я не думала о безопасности, то не установила бы новейшую систему пожаротушения с тревожной кнопкой, подключенной на пульт пожарной охраны. Когда вы приехали?
— Да часа полтора как, — не слишком уверенно протянул пожарный, косясь на стоящего рядом со мной хмурого Олафа. — Поступил сигнал, сразу и выехали. Только поздно уже было. Полиция, конечно, еще разбираться будет, но я вам так скажу — поджигатели к делу серьезно подошли.
— То есть, считаете, лавку подожгли преднамеренно?
— Ну сами посудите. — Мужчина оживился. Было видно, что ему очень хочется проявить свою осведомленность и поразить нас своими выводами. — Горело так, будто там бочку бензина разлили — все и сразу. Жители опять же говорят: слышали хлопки, и моментом все заполыхало. Да и температура запредельная окно вышибла. Система пожаротушения опять же ваша — загорись что мелкое, сумела бы справиться самостоятельно. Так что верно говорю — поджог.
— Спасибо. — Я скупо улыбнулась словоохотливому пожарному и жестом указала на дверь лавки. — А там что такое торчит? Не обратили внимание?
— Там? — Огнеборец проследил за моей рукой и недовольно поморщился. — Да, обратили уже. Только достать не смогли — вплавилось намертво. Позже достанем, когда ребята освободятся.
— Что?
— Да то ли штырь какой, то ли нож… — неуверенно пожал плечами мужчина и, немного воровато оглядевшись, жестом позвал меня ближе. — Гляньте сами, может, признаете.
Руки пожарного были защищены толстыми огнеупорными перчатками, и именно одной из них он воспользовался, чтобы взяться за неопознанную рукоятку и частично очистить ее от копоти и нагара.
— Знакомо?
На моем лице не дрогнул ни один мускул, хотя я моментально узнала один из своих кинжалов, выставленных для продажи. Точнее, его рукоять. Сам же кинжал на всю длину лезвия был воткнут в дверной косяк и уходил дальше в бетон.
— Вот у кого-то дури… — задумчиво пробормотал Олаф, не отходящий от меня ни на шаг. — И что? Совсем не достать?
— А ты попробуй, — панибратски хмыкнул огнеборец, успевающий не только общаться с нами, но и контролировать периметр, а также одним глазом следить за тем, как его товарищи заканчивали работу внутри лавки, и протянул викингу свою перчатку. — На, держи, чтоб не обжечься, горячее еще.
Олаф взял. Надел. Потянул. Нож не поддался ни на миллиметр. Я видела, мой спутник прикладывал немало усилий: напряглись мышцы плечевого пояса, вздулись вены на шее и лбу — но это не решило ровным счетом ничего.
Интересно…
— Дай мне.
Оба мужчины посмотрели на меня так, будто я произнесла что-то крамольное. Но если пожарный тихо хмыкнул и отвлекся на своего товарища, а затем и вовсе отошел, то Олаф лишь протянул мне перчатку и отступил, чтобы не мешать.
Дергать не спешила. Сначала просто прикоснулась, прислушиваясь к своим ощущениям, но они молчали. Мешала толстая ткань огнеупорной перчатки, пропитанная каким-то особым составом, и в итоге я ее сняла. Вернула Олафу и, не обращая внимания на его обеспокоенный взгляд, прикоснулась к рукояти обнаженными пальцами. Она действительно была горячей, но уже не раскаленной, как совсем недавно, и я спокойно выдерживала ее жар. Волчья кость, немного металла, полудрагоценные камни — огонь почти не повредил их. Я заметила лишь несколько тонких продольных трещин в кости, но в них проглядывал металл, и это озадачило еще сильнее. Это какой же должна быть температура, которая расплавила клинок, и сердцевина заполнила собой эти микротрещины? Но опять же — почему тогда такое несоответствие повреждений? Что-то тут не то…