Книга Наполеон I Бонапарт - Глеб Благовещенский

Пребывание на острове, однако, шло императору на пользу.

«Здоровье Наполеона стало поправляться, – отмечает П. И. Ковалевский. – Он производил впечатление крепкого и сильного мужчины. Слегка отвисшие щеки и полная нижняя губа выказывали признаки чувственности, но это впечатление стушевывалось высоким лбом и открытыми висками. Движения его, несмотря на присущую ему нервность, казались спокойными. Глаза были ясные и проницательные. К эльбским крестьянам он относился ласково и доброжелательно. Посетители всегда в обращении видели в нем много такта и добродушного юмора».

Там же, на острове, достигло его горькое известие о том, что скончалась его первая супруга Жозефина. Характерно, что Наполеона никто даже не подумал поставить об этом в известность. Не попадись ему на глаза ее некролог в газете, уже начавшей от времени желтеть, он бы так и пребывал в неведении.

У Мережковского читаем:

«Перед капитуляцией Парижа, 29 марта 1814 года, она бежала от русских казаков куда глаза глядят, зашив бриллианты и жемчуга в ватную юбку; но потом осмелела, вернулась в Мальмезон и ждала здесь милостей от Бурбонов и союзников. О Наполеоне как будто забыла. Русские, австрийцы, англичане, пруссаки – все завоеватели Франции – были желанными гостями в Мальмезоне; император Александр особенно. Вообразив, что он к ней неравнодушен, она кокетничала с ним, молодилась, наряжалась в белые кисейные платья, как семнадцатилетняя девочка, и не чуяла, что стоит одной ногой в гробу.

22 мая слегла, простудилась; сделался насморк с небольшою болью в горле. Не обратив внимания на это, она танцевала на балу с Александром и прусским королем, разгорячилась, вышла в легком бальном платье ночью в сад, на сырость, простудилась еще больше и заболела гнилою жабою, 28-го началась агония, и 29-го, в полдень, не приходя в память, Жозефина скончалась.

Ничего не оставила в мире, кроме трехмиллионного долга за духи, румяна, помады, перчатки, корсеты, кружева, шляпки и тряпки. Незадолго до смерти, но еще совсем здоровая и даже как будто веселая, произнесла однажды странно для нее глубокие слова: „Мне иногда кажется, что я умерла, и у меня осталось только смутное чувство, что меня нет…“»

Так и жил Наполеон, все более ободряясь внутренне и входя во вкус островной жизни. Но это было лишь затишье перед бурей. Вдруг стали твориться просто какие-то чудеса!

Бурбоны во Франции, вернув себе трон, рьяно вознамерились вознаградить себя за все то время, что были отлучены от него. В итоге страна погрузилась в хаос. Всем было еще очень памятно, как им жилось при Наполеоне. Контраст был явно не в пользу новой власти. Антироялистские настроения процветали. Все громче раздавался ропот народный.

А у Наполеона, несмотря на всю изоляцию, были свои осведомители. Он знал практически обо всем, что творится в стране. Наполеон, видя происходящее и понимая, что Судьба дарует ему еще один шанс, решает нарушить условия своего отречения. Поводов к тому – хоть отбавляй: «…было несколько злодейских покушений на его жизнь, масса невыполненных его совершенно правильных и законных требований, наконец, неуплата обещанного ему содержания 2 000 000 франков в год – все это давало ему полное право отказаться от своих слов отречения. Вместе с тем своим появлением во Францию Наполеон явился освободителем ее от гнета, введенного новым правительством», – пишет П. И. Ковалевский.

Наполеон-триумфатор

26 февраля 1815 г. с отрядом из 1600 человек с 80 лошадьми и несколькими пушками Наполеон отбывает к берегам Франции. 1 марта в 4 часа утра его небольшая армия успешно высаживается на берегу Жуанвильского залива.

«Весть о высадке Наполеона быстро разошлась по Франции и достигла Парижа. Против него немедленно высланы были войска. Понемногу и около Наполеона стали группироваться. Встреча с королевскими войсками произошла у Гренобля. Офицер, командовавший королевскими войсками, завидев Наполеона, приказал им готовиться к стрельбе. Наполеон подошел на пистолетный выстрел. Королевский офицер скомандовал: пли! Но солдаты, все бледные, дрожали, и никто не выстрелил. Наполеон был в своем сером сюртуке, дешевой треуголке с трехцветной кокардой. Подошедши еще на несколько шагов, Наполеон сказал: „Солдаты 5-го линейного полка – узнаете ли вы меня?“ „Да, да“, – раздалось со всех сторон. Затем, расстегнув сюртук и обнажив грудь, Наполеон произнес: „Я пред вами. Если здесь между вами найдется хоть один солдат, расположенный убить своего императора, он может это сделать беспрепятственно. Моя грудь к его услугам“. „Да здравствует император!“ – крикнули все солдаты и бросились целовать его платье. „Солдаты, – воскликнул Наполеон, – я прибыл лишь с горстью храбрецов, именно рассчитывая на вас и на весь французский народ! Бурбоны царствуют незаконно, так как возведены на престол не народом…“ Вместе с солдатами на сторону Наполеона стали переходить и офицеры. По мере движения его по направлению к Парижу, его армия все увеличивалась и увеличивалась», – говорится у П. И. Ковалевского.

Во Франции творится что-то несусветное. К Наполеону начинают возвращаться… его маршалы! Все высылаемые против него войска стремительно переходят на его сторону! Такого не было прежде и уже никогда ни с кем не случится вновь… как отмечает Андре Моруа, «с мая по июнь 1815 года император собрал 500 000 человек, союзники – более миллиона. Кроме того, Веллингтон спровоцировал новые беспорядки в Вандее. Это парализовало 25 000 человек, которые могли бы стать ценным подспорьем…» Таким образом, силы у Наполеона были; проблем с вооружением также не имелось. Противостоял ему противник коварный и превосходящий его по численности – но разве Наполеону было к этому привыкать? Только Наполеон был уже не тот, что прежде… Эти изменения затронули даже внешний облик его.

Слоон свидетельствует о том, что во внешности Наполеона произошли к тому времени разительные перемены: «Лицо сохраняло спокойное свое бесстрастное выражение, но сильно похудело, и челюсти начали очень выдаваться вперед. Он похудел всюду, за исключением талии… Иногда у него вырывался тяжелый вздох… К тому же времени явилась у него привычка щуриться и глядеть в полуоткрытые веки, как если бы у него начала обнаруживаться чрезмерная дальнозоркость. Мигание левым глазом и подергивание уха стали проявляться с большею, чем когда-либо, силой. По мере накопления трудностей и неприятностей общее состояние здоровья императора значительно ухудшилось. У него начались серьезные страдания желудка и уринальных путей, к которым присоединился также упорный сухой кашель… Ввиду быстрых изменений душевного настроения, перемежающегося возбуждения и упадка духа, усиленной чувствительности и грубой резкости, находили возможным объяснить состояние французского императора особою формой истерической апоплексии».

При этом Наполеону приходилось думать не о терапии, а о подготовке к новой войне. Что она неизбежна, понимали все. Второе правление Наполеона продолжалось недолго и вошло в историю под памятным названием: Сто дней. Против него выступили Англия и Пруссия, к которым присоединились впоследствии и силы других государств. Главное сражение Наполеона периода Ста дней – это битва при Ватерлоо. «Я побеждаю под Ватерлоо и в ту же минуту падаю в бездну… Чувства окончательного успеха у меня уже не было, – продолжает Наполеон вспоминать Ватерлоо. – То ли годы, которые обыкновенно благоприятствуют счастью, начали мне изменять; то ли в моих собственных глазах, в моем воображении, чудесное в судьбе моей пошло на убыль; но я, несомненно, чувствовал, что мне чего-то недостает. Это было уже не прежнее счастье, которое шло неотступно за мной по пятам и осыпало меня своими дарами; это была строгая судьба, у которой я вырывал их как бы насильно и которая мстила мне за них тотчас; ибо у меня не было ни одного успеха, за которым бы не следовала тотчас неудача». «И все эти удары, я должен сказать, больше убили меня, чем удивили: инстинкт мне подсказывал, что исход будет несчастным. Не то чтобы это влияло на мои решения и действия, но у меня было внутреннее чувство того, что меня ожидает».