Книга Волны над нами. Английские мини-субмарины и человекоуправляемые торпеды. 1939-1945 - Джеймс Бенсон

После сорока минут маневрирования и подползания по морскому дну под корпус «Такао» «ХЕ-3» наконец оказалась в более или менее выгодной позиции наполовину под крейсером. Проведя лодку между корпусом и морским дном, Фрейзер втиснул ее в такое положение, из которого Медженнис должен был суметь произвести атаку, хотя условия точно уж не соответствовали описанным в инструкциях.

Работа Медженнису предстояла нелегкая вследствие того, что лодка была так сильно втиснута, не было возможности включить в игру антенны. Пружинные «ноги» должны были вращаться, пока не встанут и не обеспечат водолазу пространство в какие-то три фута для работы между лодкой и целью. В данном случае оказалось так, что передние антенны вообще не имели никакой свободы движения, а маленькая 39-тонная лодка была втиснута между 10 000-тонным крейсером и твердым морским дном с угрозой подвергнуться еще большему сжатию при отливе. В этой сложной обстановке Медженнис был не слишком удивлен, увидев, что наружный люк лодки открывается только на четверть.

Многие бы в таком положении сдались, но Медженнис быстро спустил воздух из своего дыхательного аппарата и сделал выдох, сжав свою грудную клетку до возможного минимума. Только тогда он сумел протиснуться через маленький зазор. Его испытания только начинались. Когда он начал выгружать прикрепляемые заряды из контейнера левого борта, он заметил, что от его снаряжения, несомненно поврежденного при протискивании через люк, идет постоянная струйка пузырьков. Они всплывали на поверхность, безошибочно сигнализируя любому зрячему японцу, который мог их увидеть. Ему оставалось только надеяться на везение.

«Х-23» несла в контейнере правого борта только один подрывной заряд. Контейнер же левого борта содержал много прикрепляемых зарядов-мин. Работа Медженниса заключалась в том, чтобы их установить. С первым из них он испытал довольно большие трудности, и скоро стало ясно, что и с остальными будет то же самое. Частично это объяснялось с тем, что корпус крейсера настолько оброс ракушками моллюсков, что магниты не могли держаться, а частично – явной кривизной обводов днища корпуса, столь отличающейся от таковой у судов, построенных на европейских верфях, и слишком большой для прикрепления магнита. Поэтому перед прикреплением каждого заряда Медженнис должен был очистить участок, полностью освободив его от раковин, а затем надежно разместить заряд на лине, идущем под килем крейсера, между парами магнитов. Это занимало добрые полчаса плавания, перетаскивания, скобления и привязывания – утомительной работы для любого водолаза, а особенно для борющегося с постоянной утечкой кислорода.

Медженнис мог бы удовлетвориться установкой одного-двух прикрепляемых зарядов, и никто бы не обвинил его, но он продолжал работать, пока не прикрепил все шесть на корпус крейсера, надежно и прочно, на длине в сорок пять футов. Только тогда он возвратился в отсек «W & D», повторив ухищрения, необходимые для протискивания через медленно сжимающуюся щель, находясь при этом в крайне вымотанном состоянии. Примечательно, что он занимался еще и тяжелой работой по закрытию люка, хотя его руки были сильно изрезаны раковинами моллюсков, а сам он находился в таком критическом состоянии, что едва сумел включить насос, чтобы осушить отсек.

Итак, дело было сделано, и «ХЕ-3» могла уходить. Оставалось только сбросить заряд правого борта и контейнер от прикрепляемых зарядов и затем отойти задним ходом. Но это оказалось не так просто. «Такао», казалось, не хотел, чтобы «ХЕ-3» высвободилась из-под него. Пятьдесят минут – а казалось, что это длилось гораздо дольше, – лодка по указанию Фрейзера давала поочередно полный назад и полный вперед, заполняла балластные цистерны и продувала их и использовала все средства, которые могла породить коллективная изобретательская мысль четырех членов экипажа Х-лодки. Когда они уже действительно начали думать, что им суждено навсегда остаться там, они внезапно выскользнули кормой вперед без всякого предупреждения и без помощи управления. При этом они почти выскочили на поверхность и создали значительный водоворот не далее как в пятидесяти ярдах от «Такао». Чудом они не были замечены. Через несколько мгновений они снова были на дне, с заполненными цистернами и сильно бьющимися сердцами.

Только тогда они поняли, что левый контейнер для прикрепляемых зарядов был поврежден и не отделился. Это сделало лодку очень трудной для маневрирования, и теперь надежда на успешное спасение была связана с тем, чтобы всеми силами добиться его отделения. Несмотря на свою усталость, утечку кислорода в своем снаряжении, про которую он знал, Медженнис немедленно вызвался выйти из лодки и освободить контейнер, надеясь сделать это быстрее, чем менее опытный водолаз. Итак, он вышел на дно, вооружившись большим гаечным ключом. Потребовалось семь долгих минут раздражающей и изнурительной работы, прежде чем он смог высвободить контейнер из задвижек держателей и затем вернуться внутрь. Рискнуть хотел и сам Фрейзер, но Медженнис ему этого не разрешил.

Наконец-то они были на пути к дому. Возвращение протекало относительно спокойно, если исключить минные поля, позиции гидрофонов, электромагнитные индикаторные петли и просто боновые заграждения, и закончилось встречей со «Стиджен». Все они могли испытывать глубокое удовлетворение в течение долгого пути из Сингапурского пролива. Они были рады, что Фрейзер был готов достичь цели без колебаний. Они были довольны, что, независимо от всех возможных последствий, он упорствовал в подведении лодки под крейсер, вместо того чтобы просто сбросить подрывные заряды рядом с корпусом цели.

Действия Фрейзера и Медженниса были превосходны со всех точек зрения. Но не менее достойными были действия Смита в центральном посту и Рида на рулях. Они все выполняли свои служебные обязанности без сна в течение пятидесяти двух часов, прежде чем вновь встретили «Стиджен», при этом Рид был на руле постоянно в течение тридцати часов, из которых шестнадцать с половиной они находились под водой. В своем окончательном рапорте Фрейзер, как и многие командиры Х-лодок, воздал должное высоким качествам людей, прошедших обучение по военно-морскому курсу для инженеров-механиков, особенно отметив профессионализм Рида.

Как стало известно впоследствии, заряды взорвались около 9.30 вечера в день атаки, сделав в корпусе «Такао» пробоину размером шестьдесят на тридцать футов, выведя из строя его орудийные башни и дальномеры, затопив несколько отсеков и надолго лишив хода. Эта была долгожданная новость для всех восьми членов двух команд «ХЕ-3», принимавших участие в этой славной операции.

Тем временем «ХЕ-1» работала в тех же водах. В команде Джека Смарта были сублейтенант Гарольд Харпер, механик машинного отделения Фишлейк и водолаз, старший матрос Помери. Последний, таким образом, принял участие в заключительной операции Х-лодок в войне, а ранее он был связан с Х-лодками в самом начале их деятельности в Хамбле и, кроме того, был членом походного экипажа Смарта на «Х-8» при операции против «Тирпица».

Как и «ХЕ-3», Смарт также оставил в стороне казавшийся безопасным фарватер в течение длинного следования Сингапурским проливом и вышел в заминированные воды, чтобы избежать предполагаемых постов гидрофонов. Его цель находилась на две мили дальше «Такао», и он планировал преодолеть заграждение немного раньше, чем «ХЕ-3». Однако его очень насторожило несколько встреч с надводными судами, в результате чего он прошел через «ворота» в сетевом заграждении приблизительно на девяносто минут позже, чем Фрейзер. Эта задержка отняла у него крайне необходимое для достижения цели время, чтобы уйти засветло, и он решил атаковать цель Фрейзера, чтобы не зря потратить свой бортовой груз. Не имея возможности подвести свою лодку под крейсер, в позицию, ставшую невозможной из-за продолжавшегося отлива, он сбросил свой основной заряд рядом с целью и отошел. При этом ему так же не везло с возвращением, как и с задержкой атаки, поскольку он опоздал на встречу с подводной лодкой «Спарк»[77] и ему пришлось долго блуждать в океане, прежде чем он и его лодка смогли начать последний этап всего длинного перехода назад на Борнео.