Книга 1814. Царь в Париже - Мари-Пьер Рэй

Новая европейская значимость

В геополитическом плане потрясения, последовавшие за вторым отречением Наполеона, привели русскую дипломатию к безусловным успехам.

На Венском конгрессе, как мы уже отметили, Александр I показал себя особенно горячим и активным в польском вопросе, в котором он видел один из ключей к безопасности России. Во имя безопасности и в вознаграждение за предпринятые Россией военные усилия, он добился создания Королевства Польского, династически единого с Россией. Впрочем, его успех не был абсолютным, поскольку под давлением союзников царь был вынужден несколько отступить от своих первоначальных требований, что и было зафиксировано в договоре о дружбе и сотрудничестве, заключенном (21 апреля) 3 мая 1815 года Россией, Австрией и Пруссией, а также в Заключительном акте Венского конгресса[144]. Эти уступки вызвали критику со стороны части русской элиты и даже его собственного дипломатического аппарата, упрекавшего Александра в том, что он слишком сосредоточился на Польше и уступил Пруссии Мемель[145].

Тем не менее достигнутый результат был весьма положительным для Александра, который сумел одним выстрелом убить двух зайцев: Россия оказалась в большей безопасности и, приблизившись к Западной Европе благодаря своей новой связи с Польшей, она в некотором смысле переместилась к западу, увеличив свою европейскую значимость.

Таким образом, как в случае с границами Франции, зафиксированными во Втором Парижском договоре, так и в случае со статусом Польши царь сумел защитить интересы России в сферах геополитики и безопасности, а также поддержать дорогие его сердцу либеральные и конституционные идеи. Кроме этого, он сумел положить начало общеевропейскому союзу.

В июне 1815 года Александр предложил австрийскому императору Францу I и прусскому королю Фридриху-Вильгельму III подписать «Священный Союз». Исходя из того, что католическое, протестантское и православное государства принадлежат к одной и той же семье, «христианской нации», он подчеркивал необходимость укреплять между ними братские, гармоничные и мирные отношения в согласии с принципом христианской любви к ближнему. Александр выдвигал проект мирного содружества европейских держав еще в 1804 году, но тогда в нем отсутствовали ссылки на религию. Теперь это содружество было уже не столько геополитическим, сколько моральным и духовным.

Сразу же после своего оглашения договор о Священном Союзе стал сенсацией. Англичане отнеслись к нему скептически, видя в нем «произведение, состоящее из возвышенного мистицизма и нонсенса»[146]Меттерних встретил его с иронией, изобличив «филантропические устремления, спрятанные под плащом религии», а папа, не склонный поддерживать экуменические устремления, отреагировал враждебно. Но доминирующее положение России на европейской арене вынудило Австрию и Пруссию пойти на уступки: (14) 26 сентября Франц I Австрийский и Фридрих-Вильгельм III Прусский согласились, «во имя Пресвятыя и Нераздельныя Троицы» подписать «Священный Союз», добившись, с подачи австрийского императора, нескольких поправок. Преамбула текста договора вписывает его в христианскую парадигму, которая отныне должна служить основой любым дипломатическим актам:

«Их Величества Император Австрийский, король Прусский и Император Российский, вследствие великих происшествий, ознаменовавших в Европе течение трех последних лет, наипаче же вследствие благодеяний, которые Божиему Провидению было угодно излиять на государства, коих правительства возложили свою надежду и упование на единого Бога, восчувствовав внутреннее убеждение в том, сколь необходимо предлежащим Державам образ взаимных отношений подчинить высоким истинам, внушаемым вечным законом Бога Спасителя:

Объявляют торжественно, что предмет настоящего акта есть открыть пред лицем Вселенной их непоколебимую решимость, как в управлении вверенными им Государствами, так и в политических отношениях ко всем другим правительствам, руководствоваться не иными какими-либо правилами, как заповедями сей Святой Веры, заповедями любви, правды и мира».

Духовная тональность этого текста и стиль, проникнутый мистическими излияниями, многих убедили в том, что решающую роль в его составлении сыграла баронесса фон Криденер. Действительно, она была знакома с содержанием документа, но его единственным составителем был сам царь, как впоследствии засвидетельствовал Александр де Стурдза, в то время бывший его личным секретарем.

В дипломатическом плане Священный Союз был успехом, поскольку между 1815 и 1817 годом к нему примкнули Австрия, Пруссия, Франция, Норвегия, Испания, Пьемонт, Королевство Обеих Сицилий, Нидерланды, Дания, Саксония, Бавария, Вюртемберг и Португалия, а также Швейцария и мелкие немецкие государства. Отказались подписывать договор лишь британское правительство (все же объявив, что соглашается с принципами союза) и папа римский. Османская империя гневно осудила новый союз, который, как она считала, создает удобные условия для нового крестового похода. Но никакая критика и никакие противоречия не помешали царю насладиться своим геополитическим и дипломатическим успехом. В сентябре 1815 года, одержав верх над наполеоновской пропагандой, стремившейся отбросить Россию за пределы цивилизованного сообщества европейских государств, Александр I сумел пришвартовать Россию к Европе. Через год, 21 марта 1816 года, по-прежнему храня верность пацифистскому настрою Священного Союза и желая действительно установить в Европе мир, Александр I предложил в конфиденциальном письме британскому премьер-министру лорду Каслри сократить все военные силы в Европе. Идея разоружения была подсказана ему Талейраном весной 1814 года в Париже, но лишь в 1816 году Александр I воплотил ее в конкретное предложение. И хотя оно натолкнулось на враждебность британцев и не привело ни к чему конкретному, оно свидетельствует, если в этом еще есть надобность, что Россия после потрясений наполеоновской эпопеи действительно завоевала свое место в Европе.