Книга Войны античного мира. Походы Пирра - Роман Светлов

Поскольку мы знаем также о военном предприятии Пирра против мамертинцев, логично предположить, что оно относится к тому же 278 г. Хотя наступление эпиротов происходило без всякого сопротивления со стороны врага, для захвата карфагенских крепостей на западе острова требовалось время, большее, чем оставалось до наступления зимы. Поэтому нанесение короткого удара по мамертинцам, по-прежнему бесновавшимся на северо-востоке, в данный момент было делом более предпочтительным

Мамертинцы оказались разбиты в нескольких стычках, их укрепления срыты, захваченные живыми сборщики податей казнены

За зиму царь собрал в греческих городах дополнительные силы, и к весне 277 г. у него уже имелась полевая армия в 30 000 пехотинцев, 2500 всадников, не считая корпуса, оставленного под Мессаной. Новую кампанию Пирр опять вел в наступательном духе, пользуясь тем, что карфагеняне держались совершенно пассивно. Сосредоточив свои войска в Акраганте, он начал движение на запад, освобождая один греческий город за другим. В его руки попала Гераклея (Сицилийская), Селинунт, Эгеста. Далее лежал Лилибей, столица карфагенских владений на острове. Но под ним пуны сосредоточили значительные силы, и Пирр решил, что потратит слишком много времени на позиционные бои. Вместо этого он покинул побережье, направившись к горе Эрикс, господствовавшей над берегом моря от Лилибея до Дрепанума. Здесь находилась крепость, которую когда-то не сумели взять Дионисий и Агафокл. Условия местности были таковы, что атакующие не могли подтянуть к стенам осадную технику, поэтому приходилось рассчитывать на неожиданность и мощь натиска.

Эрикс стал первым настоящим боевым испытанием для армии Пирра. Понимая, сколь важна победа для подъема ее духа, царь сам встал во главе штурмовой колонны. Перед началом боя он обратился к Гераклу с молитвой. По легенде, в этой местности некогда правил сын Афродиты Эрикс, от которого гора и получила свое имя. Он был настолько могуч, что не побоялся однажды вызвать на кулачный бой самого Геракла. Великий предок Пирра принял вызов и в завязавшейся схватке убил Эрикса.

Обращаясь к Гераклу, Пирр не только напоминал солдатам о своем происхождении, но и заставлял соединиться в их сознании легендарное событие и реальность. Вновь гераклид стоял перед Эриксом, осмелившимся вызвать его на бой

Пообещав Гераклу устроить в его честь пышные празднества, Пирр отдал приказ начать штурм. Его войска обстреляли избранный для атаки участок стены из луков и гастрафетов (см. ниже), принудив защитников искать укрытия.

Тотчас к укреплениям были приставлены лестницы, и первым на creiry Эрикса взобрался Пирр. В этот момент осаждающие вынужденно прекратили обстрел, поэтому на стены вернулись защитники Эрикса, обрушившие на солдат отставших от царя штурмовых групп дротики и камни. Пока те карабкались по лестницам, Пирр в одиночку сражался с варварами. Нескольких нападавших он столкнул со стены, других поразил мечом и, как говорит Плутарх, «нагромоздив вокруг себя груды мертвых тел, сам остался невредим». Когда к нему присоединились другие эпироты, защитники Эрикса оказались обречены.

Заняв город, царь устроил в честь Геракла жертвоприношения и праздничные игрища. Торжества стали для армии не менее важным стимулом, чем победа.

Оставив на горе достаточный гарнизон, Пирр устремился на северное побережье острова. Прежде всего он хотел захватить Панорм. Местные жители отказались подчиниться карфагенскому губернатору и открыли крепостные ворота. Точно так же без боя под контроль эпирского цапря перешла Гимера и, видимо, Дрепанум, лежавшие, соответственно, на востоке и западе от Панорма. Только некоторые горные укрепления (например, Геиркта) приходилось брать штурмом.

Пирр добился ошеломляющего успеха. Понеся минимальные потери, он освободил огромный остров. Лишь два пункта — Мессана и Лилибей — оказывали сопротивление. Сицилийские греки с восторгом ждали новых сообщений об удачных операциях царя. Именно к этому времени относится печать в Сиракузах характерных монет с надписями «сикелы» (что символизировало возрождение сицилийской федерации) и «царь Пирр». На последних с одной стороны изображался Зевс Додонский, бог эпиротов, а с другой — Кора (греч. «Дева»), дочь богини земли Деметры и супруга Аида, особенно почитаемая на Сицилии.

Ученые спорят, какого типа государство в этот момент создавалось на острове. Пирр явно желал рождения двуединой державы, в которой для одних подданных он являлся царем (для жителей Эпира и каких-то территорий на Сицилии?), для других же — гегемоном (как Александр или Деметрий для эллинов). Во всяком случае, в Сиракузах он был провозглашен «гегемоном и царем».

В будущем Пирр намеревался превратить это государство в три- и даже четвероединое образование. Пока Птолемей исполнял функции наместника в Эпире, Гелен должен был стать главой всех подвластных и союзных территорий в Южной Италии со столицей в Локрах, Александр — править Сицилией из Сиракуз, сам же Пирр подумывал о Карфагене.

Однако пока что ему был нужен еще один успех, чтобы закрепить успехи лета 277 г. Либо Мессана, либо Лилибей должны были пасть к ногам победителя. Иначе контроль над островом требовал слишком большого распыления сил: в любой момент пуны и римляне могли, по мнению сицилийцев, высадить экспедиционную армию как раз там, где Пирр их не ждет.

Эпирский царь избрал Лилибей. Его армия уже находилась в окрестностях этого города, так что дело было только за созданием осадного парка.

Лилибей находился на крайней западной оконечности Сицилии. С трех сторон он был окружен морем и лишь с одной, на протяжении примерно 400 м, был открыт для сухопутной атаки. Зато здесь возвышались высокие стены, укрепленные башнями, а подходы к ним были перекрыты заполненными водой рвами. Все возможные укрытия перед городом были уничтожены на расстоянии действительного выстрела крепостных камнеметов. После успехов первой половины года пуны перебросили в Лилибей подкрепления, в изобилии снабдили его припасами, а также сосредоточили здесь флот, достаточный для того, чтобы пресечь любые попытки атаковать город с моря. У нас есть сведения, что именно под стенами Лилибея карфагеняне предложили Пирру пойти на заключение мира. Они просили оставить за собой на Сицилии только этот город с ближайшей округой, выплатить царю приличную контрибуцию и предоставить «для нужд» свой флот.

Цель этих мирных предложений совершенно очевидна: вернуть Пирра на Апеннины. Можно рассуждать о злокозненности пунов, которые после ухода эпирского царя снова начали бы наступление на греческие города Сицилии, но если принять, что предложения все-таки были серьезны, — а мгновенный развал колониальной державы на Сицилии не мог не встревожить карфагенское правительство, — то приходится признать, что Пирр упустил отличный момент для создания мощной антиримской коалиции — как раз такой, которая могла бы cujc справиться с будущим владыкой мира.

Но ведь нужно учитывать настроения, господствовавшие тогда на Сицилии. От Пирра ждали не мира, но решительной победы: такой, которая навсегда избавила бы сицилийских греков от присутствия пунов. Это вполне соответствовало стремлениям самого царя. За Лилибеем он уже видел Карфаген. Пирр соглашался вести переговоры только в том случае, если варвары оставят Лилибей и «границей между ними и греками станет Ливийское море». Это стало завуалированной формой отказа. Война продолжилась.