Книга Все что нужно ей - Екатерина Риз

Я не ответила, только красноречиво поджала губы, тем самым давая понять, что думаю об этом знакомстве и моих воспоминаниях, связанных с этим человеком. К моему удивлению, моя реакция Вадима развеселила, но он тоже оказался упрям, и налаживать отношения не спешил. Только смотрел на меня и усмехался. Я отвернулась, одарила Колю многозначительным взгляд. Вот он, кажется, удивился моей суровости, выглядел недоумевающим и даже в затылке поскреб.

— Колька племянник Вадима, — пояснил Сулима, а я, наконец, улыбнулась, только совсем недобро.

— Понятно.

Гришка поцеловал меня в висок, и тихонько хмыкнул.

— Ну что тебе понятно?

— Все с вами ясно. Одна шайка-лейка, — добавила я, выйдя из кухни.

Перед тем, как уехать из дома, Гриша поднялся в нашу спальню, видимо, что-то его все-таки грызло и не давало покоя. Увидел Алису в очередном моем наряде, улыбнулся племяннице, но несколько натянуто. А когда та начала хвалиться перед ним платьем, согласился, что ей очень идет, и предложил показаться родителям, заверив, что те непременно оценят.

Алиса расцвела в улыбке, а на меня взглянула с мольбой.

— Можно?

— Конечно, — не стала спорить я, но улыбка исчезла с моего лица, как только за Алисой закрылась дверь. Я продолжала смотреть на нее, не желая поднимать глаз на Сулиму, тот тоже, кажется, с мыслями собирался, потом присел передо мной на корточки и в лицо заглянул.

— Настя, ты на меня злишься?

— Нет.

Он пытливо вглядывался в мое лицо, после чего подтвердил:

— Ты злишься. А у меня никак не получается тебя успокоить.

— А ты пытаешься?

Он глаза в пол опустил.

— Все, что я делаю, я делаю для тебя.

— Неправда. Ты для себя это делаешь. Потому что это твоя идея фикс. Чтобы сделать что-то для меня, нужно спросить: а чего же я хочу? Ты не спрашивал никогда. И Сережа не спрашивал. Он считал, что мне нужны дворцы и лимузины, и ты решил взять с него пример.

Губы у Гриши кривились, он поднялся и отвернулся от меня, сунув руку в задний карман джинсов.

— А тебе, значит, ничего не нужно? С милым рай и в шалаше? Хотя, что это я говорю? Ты сейчас скажешь, что я тебя и в этом вопросе спросить забыл!

— Не кричи, пожалуйста.

Он подошел и наклонился ко мне, смотрел пристально и нетерпимо.

— А если я спрошу? Что ты мне скажешь? Что хочешь вернуться в свою норку? Или к мужу?

Я от возмущения задохнулась.

— Я ничего такого не говорила!

Гришка сверлил меня взглядом, словно пытался ответ в моей голове найти. Стало неприятно и обидно.

— Я просто хочу, чтобы ты иногда интересовался моим мнением, а не поступал «как лучше» с твоей точки зрения. Неужели это так много?

Он не ответил, резко выпрямился, на секунду замер, а потом из комнаты вышел, обронив на ходу короткое:

— Меня ждут.

Я поклялась себе, что не буду слезы лить. Какой в этом смысл? Гришка их все равно не увидит, да если и увидит, вряд ли проникнется. Чурбан бездушный.

У меня было такое чувство, что я в ловушку угодила. С одной стороны все гладко и правильно: отец ребенка стремится заботиться и оберегать, а с другой я обязана только радоваться и безропотно принимать все его решения. Это меня не устраивало. Но когда Гришка сказал о том, что я могла бы по-прежнему жить одна, на душе стало как-то тоскливо. Все-таки когда рядом человек, который в полной мере готов разделить с тобой радость и ожидание главного события в твоей жизни, это приятно. Когда он понимает, заботится, обнимает тебя ночью и успокаивает, когда ты ни с того, ни с сего кидаешься в слезы, все это важно. Но когда этот человек делает глупость за глупостью, и отказывается прислушиваться к тебе… Иногда Гришка меня доводит до бешенства одним словом или заискивающе-виноватым взглядом. А справляться с ним я не умею. Пока не умею. А научусь ли, зависит только от меня, оттого, насколько я этого хочу.

А я хочу? Хочу…

Хочу шоколадку. Большую, молочную, с миндалем. Шокодад всегда помогает мне справиться со стрессом. К тому же, сидеть безвылазно дома тоже не дело. Время было послеобеденное, Гоша уехал по своим делам, Алена укладывала Ваню спать, Алиса к подружке убежала, и я, воспользовавшись затишьем, оделась и из дома вышла. Погода была на удивление хорошая, ветер, что бушевал в последние дни, стих, выглянуло солнышко и подсушило лужи и слякоть. Я неспеша прошла по сельской улице, поглядывая по сторонам и вспоминая, как зелено было вокруг летом, а теперь все изъяны были видны — покосившиеся заборы и посеревшие стены деревянных домов. Но зато из печных труб на крышах домов вился дымок, намекая на уют и тепло внутри.

Проигнориров маленький сельский магазинчик на краю улицы, я решила дойти до автобусной станции, рядом с которой находился настоящий супермаркет. На площади перед автобусной остановкой было достаточно многолюдно, я покрутилась рядом с доской объявлений, так, из чистого любопытства, а потом пошла ко входу в супермаркет. Довольно долго гуляла по торговому залу, разглядывала товары, но к кассе, в итоге, все равно подошла почти с пустой корзинкой. Набрала, в основном, одних сладостей и йогуртов. Потом вспомнила, что Гришка любит соленый крекер, и вернулась за ним в кондитерский отдел. Там-то и столкнулась со Светой, чего совсем не ожидала. А как оказалось, она работала в этом магазине менеджером, это значилось на бейджике, приколотом на ее пышной груди. Я уставилась с недовольством, не на грудь, а на бейджик. Холодно улыбнулась, когда поняла, что эта чертовка меня тоже признала. Разглядывала, буквально ощупывала взглядом, и хмурилась. Сомневаться не приходилось: она в курсе цели моего приезда и моего состояния, не зря так глазами на меня сверкает.

— Значит, он тебя привез.

Я взяла с полки пакет крекеров, вроде бы равнодушно пожала плечами. Потом ответила:

— Не думаю, что мы с Гришей надолго здесь задержимся.

- «Мы с Гришей», - едва слышно повторила за мной Света, явно передразнивая. — Довольна собой, да?

Я нахмурилась и сурово поинтресовалась:

— Что вам нужно от меня?

Она пренебрежительно фыркнула и отвернулась, уткнулась взглядом в свои бумаги.

— Да ничего мне от тебя не нужно. — Но не утерпела и язвительно проговорила: — Вот только что он делать с тобой будет, не знаю.

На этот вопрос у меня ответ был, четкий и понятный. Я подбородок вздернула и с улыбкой произнесла:

— Любить он меня будет. Ему уже пора.

Я пошла обратно к кассам, затылком чувствуя чужой взгляд, и хотя ощущала себя победительницей, но в то же время подумала о том, что Гришке теперь придется очень постараться, чтобы я не разочаровалась в принятом решении. А мне нужно ему это объяснить. Если я когда-нибудь узнаю, что он соскучился по прежним временам и вольной жизни в обнимку с пышнотелыми красотками, то ему не жить. Если понадобится, я возьму у Ольги пару уроков: как превратить каждодневное существование мужчины в ад. Что-то мне подсказывает, что одним пряником в совместной жизни с Григорием Сулимой я не обойдусь. По-хорошему он не понимает.