Книга Пифагор - Игорь Суриков

Правда, весь этот рассказ, как уже отмечалось, неправдоподобен; несравненно вероятнее, что Пифагор умер в Метапонте, в храме. Но речь сейчас о другом. Сама история не могла бы быть придумана, если бы не существовало представление, что в пифагореизме не полагалось топтать бобы. А может быть, и вообще прикасаться к ним?

А если это так, то перед нами совсем иная ситуация. Медицинскими соображениями можно объяснить запрет вкушать бобы, но как ими объяснить запрет наступать на бобы? Проблема серьезнее, чем может показаться на первый взгляд.

Как известно на примерах самых различных религиозных учений, запреты относительно той или иной пищи (да и не только пищи) могут исходить из двух противоположных установок. Либо она считается нечистой, «оскверненной» (и, соответственно, человеку не подобает принимать ее в себя), либо, наоборот, речь идет о вещи священной, сакральной и потому неприкосновенной.

Может быть, тут перед нами не первый случай (как обычно считается), а второй? Создается впечатление, что Пифагор как бы благоговеет перед бобами, они для него — святыня. И именно потому нельзя ни есть их, ни даже прикасаться к ним. Опять рудименты каких-то древних верований, где рационализмом и не пахнет? Вполне возможно. Вопрос приходится оставить открытым.

«Любовь к мудрости»

От Пифагора — религиозного деятеля и пророка — мы переходим теперь к Пифагору — философу и ученому. На эту сторону его деятельности традиционно обращали больше внимания в исследовательской литературе[150]. Естественно, самосский мыслитель занимает почетное место в любом труде по истории античной философии и античной науки. Соответственно, в данной сфере больше выясненного, бесспорного и меньше разного рода загадок.

Являлся ли Пифагор первым философом? С точки зрения традиционных представлений о развитии эллинской философской мысли — никоим образом. Если уж кому-то отводят эту роль — то Фалесу. А после Фалеса был Анаксимандр (еще один претендент на звание «отца философии»)… И только еще несколько позже — Пифагор.

Всё это так. Однако следует учитывать, что ни Фалес, ни Анаксимандр сами себя философами не называли. Фалес причислялся еще к мудрецам, Анаксимандр — уже нет. Но в любом случае слов «философ», «философия» в их пору не существовало. По довольно согласному свидетельству источников, приоритет во введении этих терминов принадлежит именно герою нашей книги.

Необходимо небольшое пояснение. «Мудрость» по-древнегречески — «софия», мудрец — «софос». Стало быть, философия — «любовь к мудрости» (первый корень слова происходит от глагола «филео» — «любить»). И, соответственно, философ — любящий мудрость.

Итак, вот некоторые свидетельства, приписывающие именно Пифагору честь изобретения этих слов и объясняющие, почему он их придумал. Чем философ отличается от мудреца?

«Пифагор называл свое учение любомудрием (философией), а не мудростью. Упрекая семерых мудрецов (как их прозвали до него), он говорил, что никто не мудр, ибо человек по слабости своей природы часто не в силах достичь всего, а тот, кто стремится к нраву и образу жизни мудрого существа, может быть подобающе назван любомудром (философом)» (Диодор Сицилийский. Историческая библиотека. X. 10. 1).

«Философию философией [любомудрием], а себя философом [любомудром] впервые стал называть Пифагор, когда спорил в Сикионе с Леонтом, тираном Сикиона или Флиунта… Мудрецом же, по его словам, может быть только бог, а не человек. Ибо преждевременно было бы философию называть "мудростью", а упражняющегося в ней — "мудрецом", как если бы он изострил уже свой дух до предела; а философ ["любомудр"] — это просто тот, что испытывает влечение к мудрости» (Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. I. 12).

Объяснение, в общем-то, вполне последовательное и производящее впечатление аутентичного. Если исходить из него, получается, что Пифагор упрекал своих предшественников в чрезмерной самонадеянности. Они полагали, что мудрость уже открыта им, в то время как на самом деле путь к мудрости бесконечен. Поэтому лучше быть скромнее, говорить о своей любви к мудрости, влечении к мудрости, а не об обладании мудростью.

Мудрец знает, философ ищет. Поэтому мудрецы высказывали свои мнения в форме кратких декларативных изречений, афоризмов, не утруждая себя тем, чтобы их доказывать. А для философа аргументация своих тезисов решительно необходима.

Можно обратить внимание еще на то, что, согласно утверждению Пифагора (представленному в явной форме у Диогена Лаэртского и, видимо, подразумеваемому у Диодора Сицилийского), подлинно мудр только бог, человеку же это в принципе не дано. Здесь мы имеем, таким образом, «ниточку», связывающую философию Пифагора с религией. Фигура мыслителя обретает большую целостность.

Но если Пифагор — автор термина «философия», можно ли из этого сделать вывод, что он являлся и первым представителем мировой философии? Повторим: если отталкиваться от общепринятой точки зрения — то, конечно, нельзя. Но возможен ведь и иной ход мысли. Ему следует, например, один из крупнейших современных отечественных специалистов по древнегреческой философии Ю. А. Шичалин.

Так, он высказывает следующее соображение: «Покамест определенная культура не знает того или иного понятия, не фиксирует это понятие с помощью определенного термина, пока она тем самым не осознаёт, не мыслит его как известную ей духовную реальность, он в известном смысле и не существует»[151].

Что вытекает из сказанного? Вещь достаточно принципиальная: пока не существовало термина «философия» — не существовало и самой философии. Раз этот термин вводит Пифагор — значит, философия рождается только вместе с ним.

Далеко не каждый подпишется под этими словами, но и нельзя не согласиться, что определенный резон они имеют. Возможно ли явление до термина — вообще говоря, вопрос не простой. Аналогичным образом обстоит дело (если оставаться на почве той же древнегреческой цивилизации), например, с феноменом демократии. Нередко можно встретить мнение, что основатель античной (а стало быть, и мировой) демократии — афинянин Солон, действовавший в начале VI века до н. э.[152] Однако доподлинно известно: само слово «демократия» появилось много позже Солона — не ранее середины V века до н. э. Так мог ли Солон ввести то, о чем ни он сам, ни его современники не имели понятия? Поэтому более близкой к истине представляется точка зрения, согласно которой «отцом демократии» Солона считать нельзя. Установленное им государственное устройство было лишь первым шагом к будущему демократическому правлению[153].