Книга Код операции - "Тарантелла". Из рассекреченного архива внешней разведки России - Лев Соцков

Катюша Алфимова на занятиях в балетной школе

Вилли Леман («Брайтенбах»), ценнейший источник внешней разведки в гестапо

Избранница полковника Гибсона Екатерина Алфимова

Ким Филби, высокопоставленный офицер СИС, наш человек в Лондоне

На одной из встреч Богомолец сообщил, что его посетил младший брат его бывшего руководителя в СИС Гибсона Арчибальд, которого он многие годы знал как сотрудника СИС. Англичанин сказал, что в службе якобы больше не работает и в Каире находится проездом в Турцию и Грецию по заданию нескольких английских газет. Богомолец заметил при этом, что, по слухам, англичане создают в Афинах важный центр разведывательной работы на Балканах и, возможно, Арчибальд имеет к этому отношение. Из разговора Богомолец вынес впечатление, что о нем существует прежнее мнение как об антисоветски настроенном человеке, который не пошел и не может пойти на работу с русскими. Арчибальд рассказал, что его старший брат получил назначение в Прагу на должность первого секретаря британского посольства в Чехословакии. Он остался на секретной службе и имеет важные поручения по Центральной Европе, в частности по Польше, Венгрии, Австрии и Румынии.

Перед Богомольцем был поставлен вопрос: целесообразно ли возобновление активной работы на англичан, что в его положении выглядело бы вполне естественно, если с их стороны будет такое предложение. Принципиально он с этим согласился, однако во время более детального обсуждения темы подчеркнул крайнюю опасность такой комбинации, как работа на советскую разведку под английским прикрытием. Сказал, что на англичан он всегда работал честно, а теперь должен будет выступать в роли агента-провокатора. Он профессионал и не отказывается ни от каких ролей, если считают, что он может принести больше пользы в таком амплуа, он готов выполнять и эту роль, но нужна предельная осторожность. Он считает, что без разрешения Лондона, которое сомнительно, здешний резидент его на достойную, то есть самостоятельную, работу не возьмет, а быть на побегушках ему не хотелось бы.

После отъезда Шилдса из Каира связь с Богомольцем от СИС временно осуществлял его преемник, который, судя по некоторым наблюдениям, пришел в разведку из армии и не имел опыта оперативной работы. Поэтому он стал частенько обращаться за информацией к такому «зубру», как Богомолец, которого хорошо знают как бывшего сотрудника СИС, хотя и обиженного англичанами. Богомолец оказывает офицеру кое-какие услуги. По его мнению, англичане не делают никаких попыток восстановить с ним связь в прежнем объеме. Богомольцу дано задание все же продолжать добиваться возвращения своего британского паспорта, в положительном случае можно было бы рассчитывать на то, что английская разведка вновь станет его использовать как опытного агентуриста.

Но надежды получить паспорт тают с каждым днем. Самое большое, на что Богомолец может, видимо, рассчитывать, это на получение временного документа, который позволил бы ему въехать во Францию. За последующее английские власти никаких обязательств на себя, естественно, не возьмут. В Каире у него нет даже формального вида на жительство, и он оказался в двусмысленном положении нелегально проживающего. Малейшего движения со стороны англичан достаточно для того, чтобы его юридическим статусом заинтересовались египетские власти. Правда, он считает такое маловероятным по той причине, что визы в Египет были даны ему как лицу, едущему по поручению британского правительства.

Тем не менее следовало думать и думать, что делать, коли на британском паспорте ставится крест. Прикрываться образом английского секретного агента в отличие от прошлых лет становилось немодным. Поэтому, рассуждал Богомолец, лучше сделать вид, что поссорился с англичанами и отношений с ними не имеет. Кто-то поверит, другие сочтут, что он просто замаскировался, но это уже не столь важно. Нужно создать благоприятное впечатление о себе. Пока же он всем говорит, что, как только ему позволят деловые соображения и семейные обстоятельства, он уедет в Париж.

В то же время он понимает, что в своих действиях серьезно ограничен незримым, но плотным наблюдением со стороны англичан. Да они и не скрывают, что продолжают держать его «под колпаком». Изредка интригуют многообещающими рассуждениями, но на самом деле никаких изменений в их отношениях нет, и, вероятно, со временем они вообще сойдут на нет. В его новой ситуации было бы предпочтительнее вырваться из английской зоны контроля, каковой ему представляется Египет. У него предчувствие и даже уверенность, что, как только он появится в Европе, к нему сразу же потянутся многие из его прежних коллег и осведомителей, которым, надо полагать, также приходится заново устраиваться. И главное, необходимо организовать себе надежное в правовом отношении прикрытие, что дало бы свободу рук и передвижения. А тогда, обретя какой-то определенный статус, можно поехать туда, где он более всего нужен.

Безопасности работы с советской разведкой Богомолец придает первостепенное значение. Малейший просчет в этом деле немедленно обернется крахом всей конструкции сотрудничества и его личной трагедией.

И вот, как и было договорено с Богомольцем сразу после установления им контакта с советской разведкой, он закончил и представил отчет о своей деятельности в эмиграции, который вполне можно назвать исповедью разведчика-профессионала. Передавая отчет, он сказал, что первый раз в жизни, говоря грубо, раздевается полностью и пишет откровенно то, что сам о себе думает.

Сообщение загранаппарата о документах, составленных В. В. Богомольцем

Такого раньше никогда не делал. Конечно, то, что он пишет, может кому-то показаться самохвальством, но иногда даже оно помогает человеку быть уверенным в себе, а это в наш век самое главное.