Книга Огонь в твоем сердце - Дана Арнаутова

Не понадобилось много времени, чтобы сообразить, что к чему. Фьялбъёрн почувствовал, что очень хочет подержать дроттена за горло. Такого же пройдоху, как и его предок.

— А что ж ты, скотина, молчал? — тихо и жутко спокойно спросил он, видя, как тот отчаянно быстро бледнеет. — Или ждал, пока я околею в объятиях Янсрунда?

— Ну-ну, не горячись! — затараторил Бо. — Откуда мне было знать, что это всё неспроста? Какое нам дело до божественных игр? Ты тоже промолчал, куда и зачем плывешь!

Промолчал. Потому что ни утбурда не знал. Боги северные, и ты, Морской Владыка, что ж вы гады такие-то? Ничего не сделаете просто так, откровенно и честно.

— Он мне нужен, — тяжело уронил Фьялбъёрн. — Пустота близко, Бо. Если сейчас не остановить Вессе, то и вы на Островах не отсидитесь. Она уже идет.

Бледность дроттена тронуло синевой, губы посерели. Он шумно выдохнул, глянул на кружку, в которую неосознанно вцепился двумя руками.

— Будет тебе талисман, — наконец-то произнёс он. — Что ж мы, чужие, что ли?

Шутку ярл не оценил. Но Бо вдруг коварно улыбнулся:

— Не злись, Фьялбъёрн. Говорю же, одолжу тебе талисман, знаю — за тобой не пропадет. Вон, хоть «Гордому линорму» на нос можешь прицепить, коль захочешь. А ещё есть у меня для тебя подарочек, дорогой, янтарный.

— Янтарный? — переспросил Фьялбъёрн, догадываясь, о чем может пойти речь, но ещё не совсем поверив в удачу.

Улыбка Бо стала шире, но доброй её назвать было нельзя.

— Янтарный, мой друг, верно. Ждет тебя уж давненько, правда, в темнице. Но это ничего, так надежнее. А ты теперь сам решишь, что с ним делать.

— Отдаешь эту паршивку на мою волю? — уточнил драуг. — Совсем?

— Да, Фьялбъёрн. Я, конечно, ещё та старая сволочь… Но очень не люблю, когда кто-то бросает тень на мой дом и гостеприимство, знаешь ли.

* * *

Йанта равнодушно поднесла к губам тяжелый золотой бокал, полный горячего глёга, отпила пару глотков. Глёг, пожалуй, местному повару удался — в меру густой, сладкий, пряный. И еда, которую им следовало запить, была достойна царского стола: нежнейшее жареное мясо, причудливо приготовленная рыба, сыр, пироги и даже свежие фрукты — словно только что из прогретого солнцем южного сада… Она покачала в пальцах чеканное золото бокала, глядя, как внутри от стенки к стенке колышутся темно-красные волны крошечного моря. Запустить бы этим бокалом в окно! Или в радушного хозяина, чтоб ему…

— Что же ты не ешь, ворожея? — улыбнулся Янсрунд. — Или не по вкусу приготовили? Только скажи, чего желаешь, — слуги подадут.

— Благодарю за угощение, — бесстрастно отозвалась Йанта. — Я не голодна.

Хотя поесть следовало бы. Пусть яства и кажутся безвкусными, а от душистого глёга воротит с души — силы ей еще понадобятся. Может, хоть вот это? Свинина в золотистой корочке, фаршированная орехами… Нет, не хочется. Если тоска грызет сердце — разве полезет кусок в рот?

— Что ж, неволить не буду.

Янсрунд хлопнул в ладоши. Пара слуг — все те же безмолвные куклы с пустыми глазами — выскользнула из-за двери, быстро убрала со стола. Только бокал с глёгом так и остался в руках Йанты. Ну, хоть пальцы погреть. Правда, скоро и глёг потеряет всю свою прелесть, сначала остыв, потом и вовсе подернувшись тончайшей ледяной корочкой. Если попросить — напиток снова согреют или сварят новый, но просить она не будет. Так что надо пить сейчас.

— Чем же тебя развлечь, дорогая гостья? — продолжал любезно издеваться Повелитель Холода. — Хочешь посмотреть мои владения? Покататься на линормах? Посетить сокровищницу? Там наверняка найдется что-нибудь тебе к лицу.

— Кандалы, например? — так же учтиво поинтересовалась Йанта.

Смех Янсрунда рассыпался осколками льда — колючий, холодный, опасный.

— Ну что ты, ворожея! Чтобы удержать кого-то в своих владениях, мне вовсе не нужно заковывать его в железо. Холод гораздо надежнее.

А вот это уже была угроза. Пока еще не всерьез… так… словно первый удар в поединке. Легкий быстрый укол — попробовать силу и скорость соперника.

— Знаю, — уронила Йанта. — Нагляделась.

Она покосилась на служанку, безмолвной тенью застывшую за спиной хозяина в ожидании новых приказаний.

— О, эта участь тебе не грозит. Я ведь обещал.

Откинувшись на спинку кресла, Янсрунд отпил из своего кубка. Оправленный в серебро хрусталь словно светился изнутри мрачным темно-красным огнем. То ли глёг, то ли кровь… Глупости, конечно: и кубок Повелителя, и бокал Йанты наполняли глёгом из одного кувшина.

— Это радует, — согласилась Йанта.

Пустой разговор. Все мелкие дерзости, которые она может себе позволить, только развлекают Янсрунда. И время тянется невыносимо медленно. Вечер, ночь в холодной постели, утро, день и снова вечер… Через три дня после встречи с Фьялбъёрном Йанте уже казалось, что прошло три месяца. Маленькая бесконечность, полная горечи.

Что ж, разве она вправе обижаться? Ярл ждал от неё хоть одного слова — и не дождался. Увидел разряженную куклу, увешанную драгоценностями, молчаливую, холодную… И покорную Янсрунду. О, взгляд Фьялбъёрна был выразительнее любых его ругательств. А Йанта, запертая внутри самой себя, корчилась от стыда и яростной надежды, что драуг все-таки поймет, заберет её, и тогда…

Не дождалась. Получила лишь торопливое обещание вернуться. Словно за ценной, но слишком громоздкой и неудобной вещью, которая в дороге будет лишь помехой. А в бою — тем более!

— О чем ты думаешь, ворожея? — с интересом спросил Янсрунд, удовлетворенно разглядывая её, как собиратель редкостей — очередную диковинку, еще не успевшую наскучить.

— О Вессе, — ответила Йанта почти правду. — Чего он добивается, призывая Пустоту? Власти? Но ведь Пустота поглотит все, чем он может завладеть, а потом и его самого.

— А ты неглупа, — усмехнулся Янсрунд. — Так и будет, разумеется. Но Вессе в своем хвастливом безумии полагает, что сможет удержать Пустоту, черпая из нее силы. Точнее даже не из нее, а… — Повелитель Холода замялся, подбирая объяснение полегче.

— Из того, что она поглощает, — спокойно кивнула Йанта. — Не забывай, я все-таки чародейка. И знаю, что на границе между Пустотой и тканью мира, которую она растворяет, возникают завихрения магической силы. Оттуда Вессе и тянет свои чары, верно?

— Тебя и в самом деле хорошо учили, ворожея.

Янсрунд насмешливо приподнял кубок в знак уважения и снова поднес его к губам.

— Хотел бы я увидеть Вессе, когда его сила обернется слабостью, — снова улыбнулся он. — Рано или поздно жадность заставит веденхальтию сожрать больше магии, чем он сможет переварить.

— И тогда… — осторожно уточнила Йанта.

— Бум! И нет Вессе, водяного, возомнившего себя богом.