Книга Гнев викинга. Ярмарка мести - Джеймс Л. Нельсон

— Ты знаешь, почему ты остался ри туата Киль-Вантаня? — спросил Финниан, словно не слышал слов Кевина.

— Потому что так пожелал Господь, — ответил Кевин.

Такой ответ вызвал тень улыбки на губах Финниана.

— Что ж, да, такова основная причина, — признал он. — Но также и потому, что это тебе позволил Руарк мак Брайн. Господин Руарк, который может сокрушить тебя в любой момент, как надоедливую букашку, которой ты и являешься.

Кевин понял его слова, но оскорбление показалось слишком жестоким, чтобы его сразу осознать. Уже очень давно никто не осмеливался разговаривать с ним подобным образом, а Финниан произнес эту фразу спокойным тоном, как общался и прежде.

Когда Кевин наконец уяснил, что именно сказал Финниан, ему снова почудилось, будто кто-то стукнул его по затылку. Он ощутил вспышку ярости и готов был сорваться на крик, но сдержал себя.

Выпрямив спину, он вдохнул поглубже. Кевин был не из тех, кто дает другим себя превзойти, в беседе или в чем-то ином. Он не позволит какому-то жалкому никчемному священнику вести себя в разговоре, как быка за кольцо в носу.

— Я не имел чести познакомиться с Руарком мак Брайном, — сказал Кевин. — Я знаю, что он могущественный человек. Честный человек. Такова его репутация. Но я сомневаюсь, что он хоть как-то заинтересован во мне.

— Ты прав, господин Кевин, — сказал Финниан. — О тебе он думает не больше, чем о навозе, который липнет к его сапогам. Но вон там, в Глендалохе, — Финниан кивнул на похожие на груди холмы на востоке, — ждут почти две сотни его людей. И по моему приказу они остановят варваров и не допустят разграбления монастыря. Они остановят варваров, которые, должен сказать, явились сюда с твоей помощью.

Кевин нахмурился, но не позволил себе еще как-то выдать свою злость.

— Это абсурд… — начал он, но отец Финниан остановил его взмахом руки.

— Пойми, это моя работа — знать, что происходит в этих землях, — объяснил Финниан, как терпеливый учитель. — Таково желание аббата, поручившего мне эту задачу, и я слежу за тем, чтобы желания его выполнялись. А потому я знаю, что ты сделал, и знаю, что теперь ты ждешь, когда варвары перебьют друг друга, предварительно уничтожив тех, кто защищает Глендалох. Затем придет твой черед действовать — расправиться с выжившими и подобрать то, что останется.

— Это смехотворно, — сказал Кевин, хотя и сам ощущал, что его голосу не хватает уверенности. Он больше не мог изображать праведное негодование, поскольку священник не ошибся ни в чем. Именно этим он здесь и занимался.

— И это верно, что Руарку мак Брайну на тебя наплевать, — продолжил Финниан. — Но если его люди погибнут от рук варваров или, что еще хуже, от рук твоих людей, он очень и очень тобой заинтересуется. И у него куда больше воинов, чем у тебя. Я думаю, ты это знаешь.

«Нужно просто прикончить этого ублюдка, — подумал Кевин. — Увести в свой шатер и расправиться с ним. Там я сделаю с ним, что захочу, и Руарк мак Брайн об этом не узнает».

Кевин плотно сжал губы и посмотрел в глаза Финниану, собираясь с силами. И Финниан встретил его взгляд. Глаза у него были карие, бездонные, спокойные и умные. Смотрел он так, словно знал, о чем размышляет Кевин, и совершенно по этому поводу не беспокоился.

Какое-то время они молчали, и Кевин почувствовал, что его решимость угасает, как огонь в очаге.

— И чего же ты от меня хочешь? — вздохнув, спросил он.

— Варвары нападут скоро. Сегодня. Выступай прямо сейчас, иди быстро. Присоединись к тем, кто защищает Глендалох, к местным жителям и воинам Руарка мак Брайна, и мы наверняка отбросим варваров назад, в море. Тогда ты станешь героем и никто ни о чем не узнает.

Кевин кивнул. И не двинулся с места.

— Найди человека по имени Луи де Румуа, он командует там обороной, — добавил Финниан. — Он скажет тебе, куда отвести войско.

Кевин снова кивнул. И снова не пошевелился.

— Сейчас самое время, — подтолкнул его отец Финниан.

И опять Кевин лишь кивнул ему в ответ.

— Ниалл! — крикнул он. — Готовь людей к маршу! Сенешаль, мои кольчугу и меч!

Он поглядел на отца Финниана. Священник только что перевернул с ног на голову все планы, над которыми Кевин работал последние полгода. При этом выражение его лица не изменилось ни на йоту.

Глава тридцать четвертая

Вместе они атаковали норвежцев яростно, рьяно, воинственно,

и была жестокой жаркая схватка меж ними.

Анналы Ульстера

Глендалохская ярмарка началась. Грязные улочки и городскую площадь запрудили толпы людей, лотки ломились от товаров, зазывалы горланили вовсю, актеры вышли на сцену.

Жонглеры и глотатели огня, разношерстные музыканты и воры работали на каждом свободном пятачке. Мужчины, женщины, высокородные, незнатные, священники, монахи, торговцы, крестьяне кружились, словно мусор в приливной волне. Небо было обложено облаками, но день выдался теплый и сухой. Царила радостная атмосфера праздника, особенно необычная для города, чьи жители последние пять месяцев провели, съежившись под бесконечным зимним дождем.

И от этого Лохланну было еще тяжелее.

Он всегда любил эту ярмарку. Дважды приезжал сюда ребенком, а после того, как отец сослал его в монастырь, Лохланн ждал ее как праздника, разнообразившего скучную монастырскую жизнь. Это было не просто развлечение — ярмарка стала жизненно важной для него. Он был уверен, что давно сошел бы с ума без этого ежегодного столпотворения, которого можно было терпеливо дожидаться. Он в совершенстве овладел искусством ускользать из монастыря, чтобы испытать все удовольствия ярмарки, и ни разу не попался на глаза брату Гилла Патрику или какому-то другому монаху из тех, кто весьма пристально и неодобрительно наблюдал за послушниками.

Но в этом году все изменилось так, как он не мог себе и представить. Изменилось в лучшую сторону. Он думал об этом, медленно объезжая запруженную площадь с небольшим отрядом солдат за спиной.

И обстоятельства стали иными, и сам он уже был не тот. Вот доказательство: один из знакомых монахов, отиравшийся у лотка с пирогами, посмотрел прямо на него, когда он проезжал мимо, и совершенно его не узнал. Что было неудивительно. Лохланн теперь носил шлем и кольчугу, с его пояса свисал меч, а к седлу был приторочен щит. Никто в Глендалохе ни разу не видел его в таком облачении. Это был новый Лохланн, возрожденный Лохланн.

С седла он не слезал с рассвета, бедра его уже горели, а ягодицы словно претерпели хорошую порку, совсем как в детстве. Когда-то он был опытным всадником, но за годы, проведенные в монастыре, тело его обрюзгло, мышцы заплыли жиром. Но он забывал о неудобстве, проезжая через город, праздновавший ярмарку.

Рядом с ним ехал человек по имени Сенах — молодой, всего на несколько лет старше Лохланна. Сенах сражался на их стороне при Встрече Вод, и хотя Лохланн слегка завидовал его хорошей подготовке и статусу профессионального воина, Сенах ему нравился. И тот, в свою очередь, отвечал ему уважением, никоим образом не возражая против назначения Лохланна главой их маленького отряда.