Книга Дитя Всех святых. Перстень со львом - Жан-Франсуа Намьяс

— Я прошу у вас прощения, Мадам.

— Не извиняйтесь, сир де Вивре… вы, носящий Францию в своем сердце. Вы — именно тот, кого я хотела услышать.

Королева Изабелла встала и приблизилась к нему.

— Сир де Вивре, я могу быть с вами откровенной, потому что нас сближает ночь… ночь ваших глаз, ночь моих лет. Мой сын победил при Креси, мой внук — при Пуатье. Я мать и бабка победителей. Но эти победы ничего им не дали. Что такое битва? Бряцание оружия, кровь, которая сохнет так быстро, крики, ветер! Франция останется Францией, а Англия — Англией. Кому, как не мне, знать это, — мне, живущей здесь, в таком долгом изгнании. Англичане уйдут из Франции. Пусть даже через сто лет, но уйдут.

Ничто и никогда не производило на Франсуа большего впечатления.

Королева Изабелла сменила тон:

— Как вы находите мою маленькую Ариетту?

— Я был бы не прочь встретиться с ней снова.

— Ну что ж, вы останетесь в Хертфорде столько, сколько вам заблагорассудится, и сможете встречаться с ней хоть все свободное время. Впрочем, она здесь. Вы ее сейчас услышите. Ариетта — моя чтица. Я прошу ее читать мне только те истории, которые люблю: где рыцари у дамских ног. Читайте, Ариетта, читайте для меня. Для всех нас.

Ариетта де Сенклер принялась читать. История была странной. Речь там шла о мире, где безраздельно царили женщины. Все страны управлялись королевами; в каждом замке, в каждом поместье, у каждого убогого очага все решала супруга. У мужчин не было других забот, кроме как следить за своей красотой и нравиться женщинам.

Следствием такого мироустройства стали всеобщий мир и безоблачное счастье. Но однажды королева одного из государств так безумно влюбилась в своего мужа, что позволила ему править вместо себя. С той поры в мир пришло насилие. Разразилась первая война, а за ней и другие. Мужчины повсеместно захватили власть вплоть до самого убогого очага, и с тех пор мир сделался таким, каков он и поныне.

Франсуа слушал, облокотившись на двух леопардов своего кресла. Певучий голос с легким, но своеобразным акцентом заполнял собой всю комнату, однако Франсуа не мог забыть о присутствии той, из-за кого английские короли получили возможность претендовать на корону Франции, — о дочери Филиппа Красивого, правнучке Людовика Святого…

Повествование закончилось, Ариетта умолкла. Королева снова взяла слово:

— А теперь ступайте, прогуляйтесь вдвоем. У вас обоих найдутся занятия и получше, чем сидеть с такой старой дамой, как я.

Франсуа хотел было что-то сказать, но королева прервала его:

— Ступайте, Ариетта Английская и Франсуа Французский. И дай вам бог стать примером для ваших детей!

Королева-мать держала в Хертфорде маленький двор, исключительно женский: то были юные девушки из хороших семей, остававшиеся у нее в течение нескольких лет. Стоило Франсуа под руку с Ариеттой войти в сад, как его окружило таким щебетом, словно он попал в птичью клетку. С десяток юных барышень, фрейлин Изабеллы, столпились вокруг, чтобы полюбоваться на гостя и высказать Ариетте свои поздравления. Они бойко болтали по-французски, как, впрочем, и вся английская знать. По-английски тогда говорило лишь простонародье.

Одна из девиц воскликнула:

— Лабиринт!

Ее подружки хором подхватили:

— Да, да! Лабиринт!

На вопрос Франсуа Ариетта ответила:

— В здешнем парке есть лабиринт из живых самшитовых изгородей. Он тут совсем неподалеку и тянется до самого берега Ли. Лабиринт хоть и не огромный, но в нем столько поворотов, что легко заблудиться.

— А почему они хотят, чтобы мы туда пошли?

— Когда-то была такая игра, еще до того, как Французская Мадам здесь обосновалась. В лабиринт заходили молодые парочки, и, если им удавалось найти выход, это означало, что они просто созданы друг для друга и отныне должны вместе встречать все превратности судьбы.

— Хотите, я вас поведу?

— Вы?

— Думаю, что смогу.

Франсуа и Ариетта приблизились к лабиринту. Франсуа вошел первым и стал продвигаться вперед, касаясь изгороди рукой. За ним шла Ариетта, а еще дальше — фрейлины, шушукаясь и возбужденно вскрикивая.

На каждой развилке, прежде чем выбрать направление, Франсуа ощупывал землю. Много раз он ошибался, но очень быстро исправлял ошибки и по прошествии очень короткого времени благополучно выбрался на берег Ли. Фрейлины принялись хлопать в ладоши и хохотать как безумные. Потом они вдруг разбежались, оставив их вдвоем. Франсуа и Ариетта еще долго слышали, как те перекликаются и аукаются, плутая на обратном пути.

— Как вам удалось найти выход так быстро?

— Вы же сами сказали, что лабиринт спускается к реке. Достаточно было все время двигаться под уклон.

— Здесь есть лодка. Хотите, покатаемся?

Франсуа согласился. Ариетта помогла ему взобраться в суденышко и, несмотря на все его протесты, сама взялась за весла.

— Это совсем нетрудно. Нас понесет течением, мне останется только править.

Франсуа прилег на дне лодки. Ариетта сказала мечтательно:

— Достаточно все время двигаться под уклон. По Ли — в Темзу, по Темзе — в море, а по морю — во Францию… Хотите, поплывем во Францию?

— И вы будете грести до самой Франции?

— Да.

— Думаю, вы и впрямь на это способны. Чувствуется…

— Вы не ответили на мой вопрос: хотите, вместе поплывем во Францию?

— На что Франции слепой рыцарь? К тому же у меня никого там не осталось. У меня на всем белом свете есть только вы. Я предпочел бы остаться здесь, Ариетта де Сенклер.

Ариетта не ответила. Но лодка тихо развернулась и стала подниматься вверх по течению.

***

В Хертфорде Франсуа был счастлив. Он знал, что Ариетта любит его. Он понимал это по ее голосу. Она любила его уже в первый миг, когда сказала: «Добрый вечер, мессир лев». Без сомнения, она влюбилась в него, увидев смеющимся. Франсуа тоже любил Ариетту, но говорил с ней обо всем, кроме любви. Он не хотел преимуществ, которые мог бы приписать своему увечью. Он принимал и свою судьбу, и ход времени. Он двигался под уклон, плыл по течению…

Королева Изабелла больше не удостаивала Франсуа беседы. Надо заметить, что для разговоров о Франции она нашла себе гораздо более знаменитого собеседника — самого короля Франции. Иоанн Добрый частенько наведывался в Хертфорд и подолгу общался с матерью своего кузена.

Осенью Изабелла Французская объявила Ариетте и Франсуа о своем намерении поженить их. При этом она собиралась обеспечить Ариетту богатым приданым и сыграть пышную свадьбу. Это символизировало бы вновь обретенное согласие между обеими странами, которые со времени поражения и пленения короля Франции пустились в ожесточенный торг. Но Франсуа осмелился отклонить предложение внучки Людовика Святого: