Книга Дочь викинга - Юлия Крен

– Я знаю, как нам помыться! – воскликнула она.

Собрав камни, она сложила их в одном из погребов, набросала сверху торф и подожгла. Когда камни раскалились, Руна налила сверху воды, и та мгновенно превратилась В пар. Девушки просидели в парилке, пока пот не смыл с них всю грязь. Гизела, вначале относившаяся к предложенной процедуре настороженно, наслаждалась теплом.

– Прямо как в термах в Лане! Я ходила туда два раза В неделю, и Бегга растирала мне кожу докрасна! – Глаза Гизелы блестели от счастья. Ее воспоминания не омрачало предательство кормилицы.

– А я часто сидела в такой вот бане с бабушкой. – У Руны защемило сердце. – Зимой это так приятно. Особенно баня шла на пользу бабушке, прогревая ее старые косточки. А еще моя бабушка пела.

Какое-то время девушки сидели молча, предаваясь воспоминаниям.

«Я вернусь домой, – поклялась себе Руна. – Я построю корабль».

Вообще-то корабли строили мужчины, но ведь и охотились и ловили рыбу тоже мужчины. Тосковать по родине могла и женщина. Поэтому Руна постаралась избавиться от чувства, будто она делает что-то недозволенное, и принялась за работу, чтобы унять беспокойство.

Зима тянулась долго. У Руны было предостаточно времени, и она могла все спланировать и воплотить в жизнь.

Вначале нужно было все продумать, вернее вспомнить.

Отец часто рассказывал ей о том, как строят корабли. Кое-что Руна помнила довольно смутно, кое-что – отчетливо, словно узнала об этом только вчера. К счастью, любой викинг гордился своим кораблем, поэтому именно о кораблях велись разговоры в доме.

Итак, чтобы построить хороший корабль, нужно позаботиться о киле. Именно киль придавал судну устойчивость. Делали его из цельного ствола дерева. На носу и на корме киль должен был переходить в форштевень и ахтерштевень. Руна знала, что именно киль станет для нее пусть и не последним, но самым сложным испытанием во время постройки. Вначале нужно было найти подходящее дерево. Вообще необходимо было заготовить довольно много древесины. За это Руна принялась в первую очередь. Она отправилась на прогулку по заснеженному лесу, высматривая деревья достаточно высокие, чтобы сделать из них киль, но не настолько, чтобы она не смогла перетащить ствол. Поваленные стволы нужно было расколоть. Руна следила за узором на срезе, чтобы доски высыхали равномерно. Действовать нужно было быстро – только что срубленное дерево легче было обрабатывать.

Не успела северянка справиться с этой задачей, как передней встали новые проблемы. Девушка все время поскальзывалась на оледенелой земле, а кожаная обувь, сделанная из звериных шкур, уже через пару дней прохудилась. Руне пришлось вернуться к охоте, но не для того, чтобы раздобыть мяса, а ради костей. Больше всего ей подходили ребра – Руна закрепила их под подошвами. Она вырезала посох и прибила к нему костяной наконечник. Так легче было удерживать равновесие на льду.

Теперь можно было продолжить работу с деревом.

Руки северянки покрылись волдырями, ранки кровоточили и гноились. Гизела вскрикивала всякий раз, когда Руна возвращалась домой с новыми мозолями. Северянка уже не скрывала от подруги свой план. Однажды, когда принцесса в очередной раз запричитала по поводу ее волдырей, Руна осадила ее:

– Вместо того чтобы реветь, ты могла бы мне помочь.

После этого Гизела больше не бранила ее. С постройкой помочь она не могла, зато взяла на себя всю работу по дому – уборку и стряпню. По сравнению с лакомствами из королевского дворца их пища была скудной, но Гизела старалась изо всех сил, и горячий ужин был готов как раз к возвращению Руны. Девушки гордо улыбались, радуясь успеху в столь непривычных для них начинаниях.

Зима выдалась холодная, но хотя Руна страдала от пронизывающего ветра, ей нравилось гулять по лесу, нравилось, как хрустит снег под подошвами, нравилось, как дыхание облачком срывается с губ, нравилось, как сладко поют в конце дня натруженные мышцы. Ей не страшна была зима, ведь Руна знала, что в любой момент может вернуться с мороза в теплый дом.

В эти дни северянка орудовала в основном огромным топором с длинной рукоятью (им она рубила деревья) и маленьким обоюдоострым топориком (им она обдирала со стволов кору). В конце концов древесины у нее оказалось достаточно, но Руна еще не знала, как изготовить из всего этого корабль. Пока что она переключилась на кропотливую работу: обрабатывала дерево рубанком, проделывала В нужных местах отверстия, налегая всем телом на сверло, скрепила часть досок гибкими ветками, заделала трещины древесным волокном. Вообще-то для этих целей нужно было использовать шерстяную пряжу, но пряжи у нее не было. А еще нужно было просмолить доски, которые потом окажутся под водой, но Руна не знала, можно ли найти сосновую смолу зимой. Поэтому пока что она приколачивала доски друг к другу. Получавшееся сооружение ничем не напоминало корабль.

В первые дни Руна отдавалась работе с восторгом, но постепенно ее воодушевление сошло на нет. Чтобы чего-то добиться, ей приходилось испытывать неудачу за неудачей и все начинать сначала.

К тому же Руну терзали сомнения. Сможет ли она построить корабль, который будет держаться на воде? А если и так, то не утонет ли такое судно в шторм? А может, оно окажется слишком большим и Руне не удастся затащить его в воду?

Когда сомнения окончательно одолели ее, Руна осмотрела плоды своего труда и решила, что не стоит пока задумываться о будущем. Чтобы выжить, нужно действовать шаг за шагом и не останавливаться. Так и при постройке корабля следовало все делать постепенно, не отчаиваться и каждый день с новыми силами браться за работу. Что ж, сил у Руны было предостаточно. Даже вечером она продолжала суетиться. Странное беспокойство не давало ей усидеть на месте. Вместо того чтобы отдохнуть у очага, девушка принялась выстругивать руль, а когда тот был готов, взялась за драконью голову – эта часть корабля должна была отгонять злых духов моря. Сложнее всего оказалось вырезать драконью морду. Дерево было слишком свежим, и к тому же Руна взяла сосновое полено, а не древесину лиственных пород, поэтому оно трескалось. В конце концов дракон получился довольно неплохо, но был совсем не страшным.

Когда вырезать стало нечего, Руна починила старый ткацкий станок, найденный Гизелой в одном из соседних домов. Стул, основа станка и грузики у них уже были, а челнок, на котором нить скользила сквозь основу, и бердо, удерживавшее ткань, Руна изготовила сама. Не хватало только шерсти, и Гизела распустила одну из своих сорочек и соткала новое полотно. Она хвасталась, что новая ткань получилась намного прочнее и красивее. Глядя, как Гизела ткет, Руна думала о том, из чего же ей сделать парус. Подойдет ли для этого звериный мех? Еще она не знала, как сделать мачту и рею.

Но северянка по-прежнему отгоняла сомнения. «Шаг за шагом, – говорила она себе. – Продвигайся вперед шаг за шагом». Чтобы не думать о том, что может пойти не так при постройке корабля, Руна разговаривала с Гизелой. Теперь, когда обе владели общим языком, можно было поболтать не только о еде и об одежде. Вечерами, сидя у огня, девушки рассказывали друг другу истории. Руна говорила о богах и великанах, о феях и троллях, а Гизела – о святых и об отшельниках, о Папе римском и об аскетах. Руна не понимала, что такое святость, а Гизела с трудом различала языческих богов, но какое это имело значение? Главное, обеим было хорошо и уютно у очага, в котором мерно потрескивали дрова.