Книга История запорожских казаков. Быт запорожской общины. Том 1 - Дмитрий Яворницкий

Из тех же свидетельств узнаем, что у запорожцев однообразной одежды никогда не было; что нередко во время войны они одевались в такое платье, в какое одет был неприятель, и что походная их одежда вообще была бедна, зато домашняя парадная – очень роскошна.

Первые указания об одежде запорожских казаков находим в путевых записках знакомого нам Эриха Ласоты. Ласота говорит, что у запорожцев были в употреблении татарские кобеняки (kepenikh), или мантии, составлявшия главное их одеяние, и тут же прибавляет, что главный начальник казаков, отпуская посла из Сечи, дал ему в подарок кунью шубу и меховую из черных лисиц шапку[540]. В XVII веке находим указания об одежде казаков в сочинении все того же Боплана; Боплан говорит о рубахах, шароварах, шапках и кафтанах, сделанных из толстого сукна и составлявших повседневное одеяние казаков[541]. Однако указания эти слишком общи и мало определенны. В XVIII веке польские писатели говорят уже подробнее о запорожских костюмах: по их словам, запорожские казаки носили шаровары с широким золотым галуном вместо опушки, суконные полукунтуши с откидными рукавами, белые жупаны шелковой материи, шелковые пояса с золотыми кистями и высокие шапки со смушковыми околышами серого цвета и красным шелковым вершком, оканчивающимся золотой кисточкой[542]. В конце того же столетия все тот же Никита Корж называет главным одеянием запорожцев каптан, черкеску, ярких цветов шаровары, ширины четыре аршина, сафьяновые цветные сапоги, шалевый пояс, шапку кабардинку из речного зверя каборги, или виднихи, иначе выдры, обложенную накрест позументом, и, наконец, косматую шерстяную, для ненастного времени, бурку, называвшуюся у поляков вильчурой; такое одеяние, по словам Коржа, запорожцы носили дома в Сечи и в походах во время войны[543]. Академик Василий Зуев, живший в XVIII веке, говорит, что необходимым платьем у запорожских казаков были рубашки и шаровары; это платье было самое обыкновенное у них; они носили его без перемены до тех пор, пока оно не распадалось на мелкие лоскутья, а чтобы избавить себя от мытья и беспокойства насекомых, напитывали его рыбьим жиром и вывяливали на солнце. Впрочем, кроме этого необходимейшего платья, запорожцы, по словам того же Зуева, носили хорошее суконное платье, бархатные шапки, шелковые кушаки и сафьяновые сапоги[544]. Лица, жившие гораздо позже Никиты Коржа и Василия Зуева и также видевшие запорожское платье, описывают его такими словами: «Жупаны у них были синие и делались из такого хорошего сукна, что оно никогда не линяло; отвороты на рукавах (их звали прежде «закаврашами») красные, и пояс красный, а шаровары синие китайчатые на очкуре. Вот такой самый жупан был и у моего отца: сине-темный, а закавраши зеленые, застегивался он до самого верха посредством гапликов; воротничок в нем был тоненький в два пальца, и на воротничку два крючечка и две бабки; гаплички шли от верха каптана до самого пояса и так густо были усажены, что за ними не было видно и крючочков. Как у кого, пояс был зеленый или другой какой, но мой батька всякий раз носил красный, и ему это очень шло; звал он свой жупан каптанком; рукава в нем были узенькие и на концах застегивались крючочками при самой руке. Так же точно одевался и дед»[545]. По описанию других, всякий кафтан в подоле делался рясным, «кавраши» в нем приставлялись из бархатной материи, клинья «повинны быть в целости» и должны пришиваться до подпашников между собком и передами, шился он весь зеленым шелком, непременно с боковыми «гаманками»[546]. Однако и эти перечисления платья неполны: дошедшие до нас письменные документы в числе запорожского одеяния называют еще суконные широкие киреи и короткие юбки, на манер турецких курток[547], а старинные картины представляют, кроме того, запорожских казаков в коротких куртках из кожи, называемых кожанками[548].

Ясное и более или менее точное представление о запорожском одеянии дают дошедшие до нас гравюры, иконы, знамена и портреты прошлого века. Таковы три гравюры в приложениях к сочинению Ригельмана «Летописное повествование о Малой России», где представлен выбор войсковой старшины и два изображения запорожских казаков; запорожцы одеты здесь в широкие шаровары, длинные каптаны, низкие шапки и косматые бурки[549]. Две иконы, одна в Одесском публичном музее древностей, другая в церкви села Покровского Екатеринославского уезда, где некогда была последняя по времени Запорожская Сечь; на первой представлена группа запорожцев, молящихся Богоматери и одетых в красные нижние черкески и верхние темно-зеленые с откидными рукавами каптаны, широкие, низко опущенные, красного цвета шаровары, опоясанные разноцветными, с наборами и без наборов, поясами, и обутых в красные с острыми носками сапоги; на другой иконе представлены два запорожца, стоящие на коленях и одетые в нижние узкого покроя черкески и в верхние, очень широкие, жупаны, похожие на киреи[550]. Большое войсковое знамя, хранящееся в императорском Эрмитаже, в Петербурге, на котором запорожцы изображены в разноцветных каптанах, нижних черкесках, шелковых поясах, шапках разных видов – низких придавленных и высоких остроконечных, с барашковым околышем и суконным или шелковым вершком, в широких шароварах и непременно с длинной хусткой, то есть платком у пояса вдоль шаровар. Портреты запорожского полковника Афанасия Федоровича Колпака и двух незначных запорожцев, Ивана и Якова Шиянов, писанные масляными красками почти во весь рост с натуры и находящиеся первый в Самарском Пустынно-Николаевском монастыре, близ города Новомосковска Екатеринославской губернии, два других – в Одесском публичном музее древностей; здесь представлены запорожцы с открытыми головами, с шапками или под мышкой, или в руке, в красных каптанах, шелковых штофных с узорами черкесках, широких красного шелка поясах и сафьяновых красных или желтых сапогах[551]. Эти портреты всего вернее передают костюм запорожских казаков; к их описанию можно прибавить лишь то, что хранится в собственном собрании автора настоящего труда, и немного из того, что находится в других частных собраниях запорожских древностей по части одеяния.