Книга Операции советской разведки: вымыслы и реальность - Виталий Чернявский

Такой же нервный срыв произошел и у Макса Клаузена. По словам адвоката Вукелича, помощник резидента, который к тому же был радистом и шифровальщиком и фактически знал, таким образом, о всех делах резидентуры, на допросах «рыдал, всячески поносил Зорге, говорил все, только чтобы спасти свою жизнь, в то время как на меня и даже на следователей большое впечатление произвели Зорге и Вукелич, их спокойствие, собранность и уверенность в правоте своего дела». В своих показаниях Клаузен неоднократно признавался в том, что «был одурманен коммунистической пропагандой», что «его шпионская деятельность была ошибкой».

По свидетельству бывшего японского прокурора, который вел дело, Зорге сначала все отрицал, но его познакомили с показаниями Клаузена и Вукелича, которые уже многое признали. «Через неделю (после ареста. — В. Ч.) Зорге наконец сознался, — продолжил свой рассказ бывший японский служитель Фемиды. — Он написал на листке бумаги по-немецки: „Я — коммунист-интернационалист с 1925 года и по сей день“. Затем он встал, снял пиджак и крикнул: „Это первый раз, когда меня переиграли“».

Версия вторая. В 1949 году командование американских оккупационных сил в Японии сделало официальное заявление о деятельности резидентуры Зорге, в котором со ссылкой на материалы японской контрразведки возложило ответственность за гибель этой точки советской военной разведки на одного из лидеров местной компартии Рицу Ито. Он будто бы был задержан японской полицией в 1941 году и в ходе следствия дал показания, позволившие раскрыть группу Зорге. В средствах массовой информации и в кругах историков это заявление было встречено более чем скептически.

Объективные наблюдатели сочли, что американские власти таким довольно неуклюжим маневром хотели подорвать авторитет местных коммунистов, стремившихся к власти в разоренной Японии. Руководство компартии назначило специальное расследование. Но в 1951 году Рицу Ито бежал в Китай и два года спустя был исключен из компартии за измену. Недавно стало известно, что руководство КПЯ в начале пятидесятых годов доверительно попросило лидеров Китая «ликвидировать предателя». Однако Рицу Ито в КНР заключили в тюрьму, где он провел 27 лет, после чего вернулся в Японию и умер в 1989 году.

Тем не менее исследователи дела Зорге высказали серьезные сомнения в достоверности этой версии. Главное разведывательное управление нашего Генштаба тоже ее отвергает. Ведь на самом деле коммунист Рицу Ито не имел ничего общего с организацией Зорге, хотя и был знаком с Ходзуми Одзаки, когда тот работал в Китае. Так что подозреваемый в предательстве функционер японской компартии никак не мог выдать членов резидентуры Рамзая, поскольку не знал, что они занимаются разведкой в пользу Советского Союза.

Версия третья. Эта версия базируется на рассекреченном в июле 2001 года оперативном донесении американской разведки АРО-957 от 25 мая 1946 года. Копию этого документа в свое время янки передали собратьям из британской контрразведки МИ-5. В ее архиве два года назад японские исследователи нашли эту копию. В ней излагалось следующее. В сентябре 1941 года офицер безопасности германского посольства в Токио, представитель гестапо штандартенфюрер СС Йозеф Майзингер пытался уговорить чиновников японской контрразведки отпустить арестованного, как он считал, по ошибке, корреспондента немецкой газеты «Франкфуртер цайтунг» и заместителя руководителя отделения агентства печати «Немецкое информационное бюро» гражданина Третьего рейха Рихарда Зорге, «уважаемого члена германской общины, активиста национал-социалистической рабочей партии Германии и личного друга германского посла генерал-майора Ойгена Отта».

Гестаповца ошеломили результаты бесед в японских следственных органах. Он был вынужден зафиксировать их в служебных шифротелеграммах, направленных его начальству в Берлине. Американцы после окончания войны захватили архивы германского посольства в Токио и получили доступ к этим документам. Их содержание разведка Вашингтона обобщила в уже упоминавшемся оперативном донесении АРО-957. О чем же докладывал тогда штандартенфюрер СС Майзингер своему главному шефу рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру? Японские следственные органы проинформировали офицера безопасности, что они уже достаточно давно запеленговали нелегальный радиопередатчик, на котором работал немецкий коммерсант, проживавший в Токио, Макс Клаузен. Его сразу не арестовали (обычная метода контрразведки), чтобы иметь возможность собрать как можно больше зашифрованных материалов и выявить связи радиста. Слежка за Клаузеном вывела на Рихарда Зорге, который находился в Токио с 1933 года и имел обширные знакомства в японской элите, не говоря уже о тесной дружбе с германским послом и любовной связи с его женой. Постепенно была установлена вся группа шпионов. В беседе с гестаповцем японцы похвастались, что смогли прочитать несколько зашифрованных радиограмм от Зорге в Москву и из московского Центра к токийскому резиденту.

Эта версия тоже довольно сомнительная. Если вдуматься, то японские контрразведчики решили набить себе цену в глазах более удачливых немецких коллег, которые обычно свысока относились к восточным братьям по оружию. Документально подтверждено, что японская радиоконтрразведка до 1940 года не засекла нелегальный передатчик резидентуры Зорге, потому что не располагала надлежащей пеленгационной техникой. Лишь когда из Германии, где тогда производились самые совершенные в мире радиоустройства, в Японию направили несколько мобильных пеленгаторов, самурайская контрразведка сумела впервые установить, что в Стране восходящего солнца систематически работает подпольная рация. Однако определить ее координаты японцам так и не удалось. Правда, в течение года они записали несколько десятков зашифрованных радиограмм, переданных Клаузеном, но прочитать их не сумели. Расшифровали эти депеши уже после ареста членов резидентуры Рамзая, очевидно, не без помощи впавшего в депрессию заключенного в тюрьму радиста. Следовательно, японские контрразведчики никак не могли «давно выявить» организацию Зорге, как они заявили представителям гитлеровских спецслужб.

Вот почему солидные исследователи не приняли всерьез эту версию.

Версия четвертая. Наконец, причину провала резидентуры Зорге видят в том, что подпольщики и Центр, особенно в 1940–1941 годах, совершили немало довольно грубых ошибок. Первые — в своей повседневной деятельности, а второй — в руководстве этой важной нелегальной разведывательной точкой.

Считают, что члены резидентуры Рамзая в 1940 году притупили свою бдительность, что было обусловлено длительной успешной работой, а Центр не обратил внимание на это. Но главное — ошибки в организации нелегальной радиосвязи. Радист Клаузен перестал менять места работы и соблюдать режим нахождения в эфире — один-два раза в неделю по часу. Вот что сам он впоследствии написал в отчете: «Иногда передавал 1400 групп в три-четыре часа, иногда же приходилось работать три часа для передачи 200 групп. В среднем передавал 500 групп в неделю, в год — от 20 до 25 тысяч групп».

И Центр, и Зорге понимали: нельзя было допускать многочасовые сеансы, но несовершенство самодельного передатчика, всегда работавшего с перегрузкой, отсутствие волномера и других измерительных приборов, плохая настройка принимающей станции во Владивостоке заставляли нарушать элементарные правила конспирации.