Книга Летний детектив - Ольга Тарасевич

Татьяне минут пять пришлось его убеждать в том, что ей будет хорошо и комфортно в одиночестве. Что она ничего и никого не боится и непременно найдет, как скоротать наступивший вечер. Хорошо, что Володя не стал у нее выспрашивать о ее планах, а то бы очень удивился, узнай он, чем именно она решила себя занять. И не вечером даже, а ночью.

Она ведь успела уже отыскать горничную Лену, хотя хозяева отчаялись это сделать. Та мирно спала в подвале за стеллажами с картонными коробками, наполненными пустыми пластиковыми бутылками. Рядом с Леной на тюфяке мирно соседствовали две пустые банки из-под «Отвертки», стало быть, горничная вырубилась до утра. Об этом же ей потом и Валечка со вздохом поведала по секрету:

– Номер надо убрать к утру, чтобы все тихо-мирно обошлось, а она так подвела. Может, очухается к полуночи, может, еще успеет до утра-то?..

Татьяна была с ней не согласна по некоторым позициям и на всякий случай к пустым банкам подложила еще одну – нераспечатанную. Это на тот случай, если Лена вдруг проснется и решит посреди ночи отрабатывать свой хлеб. Этого допустить было никак нельзя, и Татьяне пришлось выступить в роли искусительницы.

Она ведь должна была попасть в номер Андрея и Анжелы этой ночью? Должна. Должна была осмотреть там все досконально, облазать все углы и перетряхнуть постель, как бы жутковато ей не было? Да, конечно.

Если господам милиционерам не до экспертиз, если они не хотят привлекать внимание отдыхающих вспышками фотокамер и гомонящей толпой, состоящей из оперативников, работников прокуратуры и прочих, то она все сделает за них. Она очень тихонечко вытащит ключ из кармана мирно посапывающей горничной, очень осторожно выйдет ночью в коридор, проберется к номеру, откроет его и…

– Так я и думал, – проговорил кто-то вполголоса над самым ее ухом и шумно выдохнул. Мурашки мгновенно пробежали по спине, и она ахнула. – Все вам неймется, да?

Это был тот самый милиционер с жесткими неудобными плечами, который минувшим вечером уводил Андрея в застенки так, как будто вел его в ресторан или на день рождения к своей сестре – мило и непринужденно улыбаясь. Он переоделся в шорты и широкую майку, вместо закрытых черных ботинок на нем были кроссовки, а в руках вместо удостоверения или – упаси, господи, – пистолета он держал ключи от автомобиля.

– Что вы тут делаете? – негодующе прошептала она. – Да еще и не по форме!

– А вы по форме чужой номер вскрываете, да? – попытался он съязвить и тут же получил достойный отпор:

– А вы по форме его осматривали, да? Что-то я не видела тут экспертов и в роли понятых себя не помню!

– Я к вам стучался, вы не открыли. И понятые были, между прочим, из прислуги. Протокол имеется, – вдруг надул он губы, как ребенок. – А теперь что? Что собрались там найти?

– Эти, как их… – совсем вылетело из головы и никак не вспоминалось это слово, напоминающее улитку, вот конфуз-то. – Эти…

– Улики, – подсказал он с гадкой ухмылкой.

– Ага, их.

– Так и не верите, что он убил? – едва слышно спросил он.

– Не верю.

– А кто, по-вашему?

– Желающих, думаю, могло быть много. Она была изнасилована?

– Да, – нехотя признался ночной гость в шортах, которого она вечером записала в свои ровесники.

– И анализ спермы показал, что это не был Андрей, – озарило ее вдруг. – И именно поэтому вы здесь!

– Не только, – он продолжал дуться.

– А почему еще?

– А потому что я был уверен, что вы непременно станете совать нос не в свое дело, попретесь в этот номер.

– С чего это вы вдруг так решили? – возмутилась она, потом поняла, что возмущение ее не к месту, и уже тише повторила: – Почему это вы вдруг так решили?

– Почему, почему!

Он повертел на пальце ключами, посмотрел на нее, ухватил за руку, потянул к себе и проговорил в сердцах, глядя в ее глаза:

– Да потому что все женщины, которым довелось мне неосторожно понравиться, непременно совали нос не в свои дела. Это, знаете ли, на уровне подсознания, – кажется, он дразнился. – Она мне еще не нравится будто бы, но если сует нос куда не надо, то все пропало. Понравится непременно!

– И что теперь делать?

– Теперь придется выручать из беды этого охламона, в чьих глазах вы утонули.

– С чего это вы взяли? – снова попыталась она возмутиться, но снова притихла, сама же говорила, что Андрей ей понравился, шмыгнула носом и спросила: – Так мы идем или станем ждать, пока Лена проснется и начнет уборку?

– Ну, после четырех банок коктейля, думаю, это случится не скоро, – улыбнулся он ей одними глазами.

– Было три. – Татьяна растерянно заморгала. – Четвертая откуда? Так это вы?..

– Мы, мы, открывайте дверь, Татьяна, пока нас не засекли…

Первым делом ее новый знакомый, назвавшийся Анатолием, опустил жалюзи на окне и задвинул тяжелые портьеры. Потом включил верхний свет, опустился на четвереньки, призвал ее сделать то же самое, и они начали поиск.

Никто из них не знал, что именно они ищут. Собирали все, что попадалось под руку, а попадалось много чего, молодые люди не отличались аккуратностью. И комочки окаменевшего изжеванного «Орбита». Откуда уверенность? Так пустые упаковки от него валялись там же. И надорванные глянцевые пакетики из-под презервативов. И нитки, и волосы Анжелы и…

– Нашла!! Нашла!! – засипела она приблизительно через полчаса, в течение которых они с Анатолием сгребали из углов весь мусор. – Я нашла ее, Толя!!

– Что нашла? – Он по-собачьи, на четвереньках подполз к ней и шумно задышал на ухо. – Что это? Пуговица? А я-то думал…

– Это не просто пуговица, Толя! – голосом цыганки-ворожеи пропела она. – Это пуговица от мужской рубашки.

– Вижу! – буркнул он, отодвигаясь и усаживаясь к стене. – И что? Твой Андрей не носил совершенно рубашек, что ли?

– Носил. Но рубашку серебристо-зеленого цвета в едва заметную клетку, которая застегивалась на такие вот именно пуговицы, где теперь одной не хватает, он не носил точно! А знаешь почему?

– Знаю, – его серые глаза вдруг азартно заблестели, он понял наконец. – Потому что ее носил кто-то другой. Тот, с кем ты не раз сталкивалась либо в коридоре, либо в кафе, и сталкивалась довольно часто, раз запомнила рубашку и пуговицы, приехала-то ты недавно. Я угадал?

– Угадал! – Она не могла скрыть восхищения и покачала головой: – А ты молодец. Умеешь, когда захочешь.

– Спасибо, – он кивнул. – Так кто ходил в такой рубашке?

– Евгений! Он не живет в этой гостинице, приходил поесть откуда-то. Скорее не поесть приходил, а таращиться на Анжелку. И психовал, и Валечке грубил.

– Валечка – это официантка?

– Да. Она может про него знать, где он живет и все такое. – Татьяна поднялась с коленок, отряхнулась, подбоченилась. – Ну и чего сидим! Поднимайтесь, товарищ начальник, поднимайте Валечку, поднимайте этого Евгения. А то может быть поздно. Он может уже и на вокзал податься, если вообще на машине не приехал. Завтракать он теперь вряд ли придет.