Книга Половинный код. Тот, кто умрет - Салли Грин

Снова вернулись кошмары. Снится почти одна Джессика. Она наставляет на меня пистолет, а потом резко перебрасывает руку и стреляет в Габриэля, хотя я кричу и умоляю ее не стрелять, и с этим просыпаюсь. И хотя Габриэль умер уже давно, мне опять и опять снится, как он умирает. И каждый раз я переживаю его смерть заново.

Я не рассказываю об этом Габриэлю, никогда. Говорю ему только про то, что делал, пока был животным, особенно орлом. Это самое лучшее. Еще я могу превращаться в рыбу, только ощущение странное, поэтому я рискнул всего дважды. Причем во второй раз только для того, чтобы доказать себе, что я не трус и не боюсь быть рыбой. Но, наверное, я все же трус, потому что больше с тех пор рыбой не был. Правда, цыпленком я тоже никогда не был.

Я здесь уже давно. Могила Габриэля заросла травой. Я думаю, что хорошо бы вырастить рядом с ней дерево. Дубок или, может быть, орешину.

Как-то раз, в самом начале Альянса, во время тренировки, мы с Греторекс спрятались в кучке тесно стоящих ореховых стволов. Новобранцы должны были выследить нас и напасть. А они все не шли и не шли. Греторекс и я стояли, слушали и ждали, а пока мы ждали, вокруг нас по стволам и веткам носилась пара белок.

Наконец одна из новеньких все же отыскала наш след. Мы уже слышали их шаги. Они были совсем зеленые, те новенькие, и топали, как слоны. И вот когда мы были уже готовы наброситься на них сами и Греторекс повернула ко мне голову, точно хотела спросить: «Ты готов?», одна белка вдруг взлетела по моей штанине и рубашке мне на плечо, оттуда скакнула на голову, сильно оттолкнулась от нее лапками, больно дернув меня за волосы, прыгнула на ближнюю ветку и помчалась дальше. Греторекс аж прыснула. Чуть нас не выдала. Новичков мы, правда, все равно побили. Но по дороге в лагерь она спросила, умею ли я притворяться деревом. Конечно, она шутила, приговаривая:

– У тебя так хорошо получается.

Я не спешил с ответом.

– Ты задумался, – продолжала она. – Так ты можешь стать деревом?

– Я превращаюсь в животных – тебе это известно.

– Но они ведь тоже живые… деревья. Так что… вдруг?

Я лежу у могилы Габриэля всю ночь и большую часть дня, когда не охочусь. Лежу и думаю о том, бывают ли счастливы деревья, об их корнях, уходящих глубоко в землю, о том, как они берут из нее разные элементы и саму жизнь, и мне приходит в голову, что, может быть, деревья как раз и есть самые счастливые на свете и что, наверное, я тоже был бы счастлив, если бы смог дотянуться до него корнями, если бы его тело могло влиться в меня, перейти в меня хотя бы отчасти, ведь тогда какая-то доля его жизни, его сути стала бы моей. А еще я вспоминаю ту пику, которая пронзила мое сердце и ладонь Габриэля, соединив нас с землей, и думаю о том, что в тот краткий миг, пока мы были едины, все было прекрасно.

Ко мне приходят гости: Адель и Арран. Приносят разные вещи. Еду: джем, арахисовое масло, фрукты. И кое-что из одежды: две пары джинсов, две футболки и куртку. Куртка немного великовата, но это ничего.

Арран хорошо выглядит, стал еще красивее, чем раньше, – мне так кажется. И все такой же мягкий и добрый. Они подходят совсем близко, Арран улыбается и делает ко мне шаг, точно хочет обнять меня, но я почему-то пугаюсь, сам не пойму почему. Рядом с ним мне нечего бояться. Не знаю, что на меня вдруг нашло. Я вспоминаю время, когда Габриэль умер и Арран поил меня зельем. Я не хотел пить – мне нужен был Габриэль. И тут я понимаю, что держусь рукой за Фэйрборн, Арран стоит неподвижно и смотрит на меня, а у Адель сконфуженный вид. Нет, я бы никогда не причинил им зла, просто у меня такая реакция. Я знаю, что мне надо успокоиться, хотя я и так почти все время спокоен.

Арран спрашивает меня, где я живу. Он и в прошлый раз спрашивал меня о том же самом. Думаю, он за меня беспокоится.

У меня есть логово, рядом с могилой Габриэля. Оно сделано из ветвей ежевики, которые я нарастил так густо, что сквозь них не проникает ни ветер, ни дождь. Когда сыро, я сплю там, и там же развожу костер, а так я сплю в основном под открытым небом. У запасного выхода горит огонь. У меня три аварийных тоннеля, один короткий и два очень длинных, и широкий основной вход.

– Натан, скажи нам, пожалуйста, где ты живешь? – повторяет Арран.

– Нет. – Надеюсь, что на этом расспросы кончатся. И думаю, скорее бы они ушли. Но они не спешат, а продолжают говорить, рассказывать мне о том, что делается в мире. В новый Объединенный Ведовской Совет входят теперь Черные и Белые Ведьмы и полукровки. Новый Альянс Охотников – это совсем небольшой отряд, который работает как полиция и во всем отчитывается перед Советом. Теперь в него принимают и Черных, правда, они пока не спешат вступать. Но Арран считает, что рано или поздно это случится. Трое полукровок там уже есть. Возглавляет новых Охотников Греторекс. Боб живет на юге Франции и снова рисует. Несбит женился. Я ни о чем их не расспрашиваю, ни о чем и ни о ком – они просто рассказывают.

Потом наступает долгая пауза, и я вспоминаю, как разозлился однажды на Несбита, а Габриэль встал тогда между нами. В руке у меня был Фэйрборн, и Габриэль сказал Несбиту, чтобы он уходил. Не помню, где это было. В каком-то замке. Еще до того, как Габриэль получил обратно свой дар. И раньше, чем я научился справляться со своим собственным. В волосах у меня засохла кровь, налипли какие-то ошметки. Габриэль наклонился тогда ко мне и коснулся моих волос.

Арран говорит:

– Мы принесли тебе новости от Анна-Лизы.

Я почти забыл о ней. Я жду, а сам смотрю на деревья и наблюдаю, как они шевелятся на ветру, как впитывают тепло солнца.

– Она выходит замуж.

Я перевожу взгляд на Аррана, чтобы проверить, не шутит ли он.

– Его зовут Бен. Он фейн.

Интересно, как давно она с ним познакомилась. Хотя я даже не знаю, сколько времени я уже здесь. Сколько времени прошло с тех пор, как не стало Габриэля. Я гляжу на свои руки и думаю о том, какими они кажутся старыми. А вот Арран нисколько не постарел.

– Он американец. Они познакомились в Нью-Йорке. Анна-Лиза переехала туда сразу после того, как отбыла срок в тюрьме. Она просидела в тюрьме год. – Арран умолкает. Я знаю, ему интересно, что я об этом думаю, но мне все равно, меня это не касается. Он продолжает: – Анна-Лиза сообщила, что они поженятся в сентябре. На свадьбу мы не поедем: это церемония для фейнов, ведьмы не приглашены.

Я снова смотрю на деревья, на ручей и вспоминаю, как давным-давно лежал на выступе скалы, поджидая, когда она пройдет из школы, и как мечтал жениться на ней и прожить с ней до конца своих дней. Я уже тогда знал, что это невозможно, но такие мысли приносили мне радость, и я думал и думал о том, как мы будем жить в тихом и спокойном месте, похожем на это, на берегу красивой реки, и как будем счастливы всю оставшуюся жизнь. А теперь она живет в Нью-Йорке и выходит замуж за фейна.

Я говорю Аррану:

– Я бывал в Нью-Йорке. С Габриэлем. Мы пешком шли на вокзал. – И я вспоминаю, как Габриэль затащил меня в какой-то переулок, прижал там к стене и целовал. А потом мы сидели в вокзальном кафе, он рассказывал мне о своей семье, а я потрошил сахарные пакетики – я тогда нервничал, сильно нервничал из-за встречи с Леджер, и Габриэль знал это, и теперь мне кажется, что если я посижу тихо, то снова почувствую его пальцы на своей руке.