Книга Эволюция войн - Морис Дэйви

Даже среди самых неразвитых народов имеются многочисленные примеры такой дружбы и гостеприимства. В частности, такие примеры мы находим среди индейцев арауканов. «Негостеприимный человек, как правило, подвергается общественному осуждению, и его считают низким и отвратительным человеком. Гость считается священным для тех, с кем он находится под одной крышей, и для членов этого клана в целом; все члены клана обязаны защищать его и его имущество, пока он находится под их покровительством. Любое посягательство на это правило сурово наказывается».

А вот бангала считали, что «в общении с чужаками не зазорно их грабить, бить, оскорблять и даже убивать, если только чужак не пришел в гости ради торговли или с какой-то другой целью к кому-либо в городе (селении). В этом случае он находился под защитой вождя города и должен был принять его гостеприимство, а значит, и гостеприимство всего селения и соседних деревень. Ну а у принимающей стороны будет повод начать войну против любого, кто причинит вред их гостю».

Такие же нормы преобладали и у других диких племен, однако только у более развитых народов дружба-гостеприимство становится сформировавшимся общественным институтом и является общепризнанной практикой. У древних греков институт дружба-гостеприимство имел очень большое общественное и политическое значение. Любой вошедший в ворота города получал все свободы и привилегии, также часто формировались сердечные связи, сохранявшиеся в течение поколений.

«Однажды установленные отношения давали каждой группе (стороне) и их потомкам особого покровителя на чужой земле, где в противном случае у них не было бы даже простых знакомых. Эти обязательства принимались всеми членами семьи каждой стороны в случае смерти или отсутствия изначально гостя-друга (то есть родоначальника этой традиции). Такие отношения, передаваемые по наследству, считались особенно святыми и сильными и передавались, словно сокровище, из поколения в поколение. Эти узы сохранялись благодаря регулярным взаимным визитам, а значит, обмену знаниями, взаимопроникновению этнических элементов (одновременно это взаимопроникновение было и одним из результатов таких традиций)». (В Греции «взаимопроникновение этнических элементов» было весьма небольшим – в основном в пределах своего, эллинского, мира. – Ред.) Эти отношения сохранялись и в период битвы: каждый был обязан спасти тело погибшего друга, чтобы предать его земле, или выкупить его, если он был взят в плен. Серьезным преступлением считалось посягнуть на права гостя, и одной из причин Троянской войны явилось то, что Парис нарушил законы дружбы-гостеприимства, и именно в рамках той же системы эллины собрали силы почти со всех районов Греции. «Вся сила общественного мнения поддерживала экспедицию так, что была ясно обозначена коллективная цель отомстить за посягательство на коллективную собственность». Среди положительных моментов этого обычая – огромная помощь путешественникам, помощь в развитии связей и коммуникаций и, как следствие, взаимопроникновение культур и знаний. Эта традиция разрушала барьеры племенной ограниченности и расширяла границы групп, которые находились в состоянии мира. Чужой человек больше не являлся врагом, он становился другом.

В Аравии неизменным было одно правило: личность гостя неприкосновенна. Истоки этой традиции уходили своими корнями в условия существования, поскольку в отсутствие стабильного правительства, да еще в пустыне, где племена постоянно перемещаются с места на место, жизнь была бы просто невозможна, если бы не существовало некоего сдерживающего элемента межплеменной вражды.

Дружба-гостеприимство – это залог мира в пустыне и практически это единственно возможный мир для племен бедуинов. «Быть бедуином, – говорит Буркхардт, – это значит быть гостеприимным хозяином; его положение столь неразрывно связано с гостеприимством, что, какими бы срочными или непредсказуемыми ни были обстоятельства, он никогда не может пренебречь этой своей общественной добродетелью». Личность гостя священна, и нарушение законов гостеприимства (то есть предательство) никогда не встречалось среди этих людей. «Сказать арабу, что он пренебрегает своим гостем или недостаточно хорошо принимает его, – значит нанести ему страшное оскорбление». Благодаря этой традиции путешественники получали гарантию безопасного передвижения; они знали, что их всегда защитят, накормят и обеспечат надежные средства сообщения. Без этого жизнь человека за пределами своей группы всегда находилась бы в опасности. Поэтому этот обычай являлся (и является) эффективным сдерживающим средством в межгрупповых отношениях. Насколько важным является этот сдерживающий фактор, можно судить по тому, что «бедный одинокий сириец, который полностью доверяет гостеприимству бедуинов, может преодолеть огромное расстояние через пустыню, полагаясь лишь на их помощь и поддержку. Среди этих бедных людей, коими и являются бедуины, нет более сильного доказательства гостеприимства, чем когда голодный бедуин делит свой скудный паек с еще более голодным путешественником, хотя, возможно, у него самого нет возможности добыть себе пропитание, и никогда бедуин не даст путешественнику знать, насколько он пожертвовал ради него своим благополучием».

У берберов тоже не было стабильного правительства, а мелкие войны практически никогда не прекращались. При таких обстоятельствах любой путешественник был бы отдан на милость врагов, которые были бы повсюду, если бы не этот обычай гостеприимства. Путешественнику давали платок или тюрбан, который он носил на голове в качестве своего особого положения, либо ему давали в качестве сопровождающего члена племени и таким образом обеспечивали его безопасность. Он мог абсолютно свободно пройти по территории этого племени. За любое несчастье, которое могло произойти с ним, отвечал собственник эмблемы, которую нес на себе путешественник. Другими словами, путешественник на время становился членом племени и наслаждался миром и правом на жизнь и собственность, что характерно для внутригрупповых отношений. Таким образом расширялись границы мирной группы – за счет приема в нее чужаков. Иногда целые группы вливались в отношения дружбы-гостеприимства, как это случилось в поздней греческой истории, в Риме, в Египте и других местах.

Дальнейшее расширение мирной группы может происходить за счет групп, входящих в мирные альянсы. Лига ирокезов, возможно, была самым ярким примером экстенсивно развивающейся мирной группы или мирной конфедерации среди нецивилизованных народов. Существуют и другие примеры того, как изменялась этнография альянсов с целью совместных действий в войне; однако Лига ирокезов является уникальной в том смысле, что она была создана и нацелена на поддержание мира. Образование лиги приписывают Гайавате, который, по мнению Хейла, был реальным, а не вымышленным человеком, вождем племени онондага, который воодушевил свой народ на выполнение поставленной им задачи установления всеобщего мира. Лига должна была по возможности расширяться путем добровольного присоединения племен. Однако не исключались и насильственные присоединения. В какой-то момент лига обещала стать доминирующей силой на континенте, однако после столкновения с европейцами наступил закат лиги. Однако до того момента она была эффективным инструментом поддержания мира. Она положила конец кровной мести, заменив ее законом и гражданской властью, прекратила бесконечные войны, в целом смягчила военные действия и их последствия и расширила территорию, на которой преобладал мир. «На этом этапе это был великолепный продукт государственности, каким сейчас являются США, которые сами представляют собой великую мирную конфедерацию».